Макки был настоящим профессионалом и уважал компетентность Тулука. – Давайте перейдем к делу. – Нельзя сказать, что сведения исчерпывающие, увы, – заговорил Тулук. – Да, конечно, это паленки. Если мы наткнемся на обладателя руки, то, несомненно, его опознаем. Эта рука уже отрастала после предыдущей травмы. Мы обнаружили след удара мечом по предплечью. Во всяком случае, так это выглядит. – Как насчет маркеров филума? – Мы ищем. – Вы исследовали бич? – О, это отдельная тема. Он сделан из настоящей бычьей кожи. – В самом деле? – В этом нет никакого сомнения. Мы можем идентифицировать быка, с которого была снята шкура, но я сомневаюсь, что он жив. – У вас довольно мрачное чувство юмора. Что еще? – Бич очень архаичный. Настоящий древний кнут для порки – такие использовали на древней Земле. Мы составили идентификационное описание и отправили музейному эксперту для подтверждения нашего мнения. Эксперт считает, что этот предмет сделан достаточно грубо, но похож на древний оригинал, хотя это и современная копия. – Где они могли взять оригинал для того, чтобы изготовить копию? – Мы заняты поиском и, наверное, нащупаем ниточку. Такие вещи встречаются достаточно редко. – Современная копия, – задумчиво повторил Макки. – Вы уверены? – Животное, с которого сняли шкуру для изготовления бича, два года назад было еще живо. Внутриклеточные структуры по-прежнему реагируют на катализаторы. – Два года, понятно. Но где они раздобыли живого быка? – Это сужает поле поиска. Быков разводят для развлекательных исторических программ. Есть, кроме того, несколько отсталых планет, где не умеют делать синтетическое мясо, и поэтому разводят скот. – Это дело выглядит тем более запутанным, чем глубже в него вникаешь, – сказал Макки. – Мы тоже так думаем. Ах да, на биче обнаружилась чалфовая пыль. – Чалф! Так вот откуда запах плесени! – Да, он до сих пор довольно силен. – Что они могли делать с этим порошком? – вслух подумал Макки. – Там не было ничего похожего на чалфовый запоминающий стержень, но это, конечно, ничего не значит. – Это всего лишь предположение, – сказал Тулук, – но они могли наносить чалф на паленки. – Зачем? – Чтобы было сложнее определить, к какому филуму он принадлежит, разве это невозможно? – Да, возможно. – Если вы учуяли запах чалфа после того, как бич проник в сферу, то это значит, что какое-то его количество было и снаружи. Вы подумали об этом? – Помещение мячика невелико, и к тому же в нем было очень жарко. – Да, жара все объясняет, это верно. Мне очень жаль, но для вас больше ничего нет. – Это все? – Может быть, в этом нет никакой пользы, но мы поняли, что бич хранили в висячем положении на тонкой подставке из стали. – Из стали? Вы уверены? – Да. – Но кто в наше время пользуется сталью? – Ее не так уж редко можно найти на некоторых новых планетах. Туристы иногда обнаруживают там здания, для постройки которых была использована сталь. – Дикость! – Согласен. – Знаете, – сказал Макки, – мы ищем отсталую планету, и мне кажется, что я как раз нахожусь на одной из них. – Где вы? – Не знаю. – Вы не знаете? Макки вкратце обрисовал ситуацию. – Вы, полевые агенты, порой оказываетесь в опасных ситуациях, рассчитывая на случай, – вздохнув, сказал Тулук. – Только не сейчас. – Включите монитор. Я могу попросить нашего тапризиота определить ваше местонахождение. Хотите использовать мониторинг? – Вы же знаете, что это использование с открытым платежом, – сказал Макки. – Думаю, что пока дело не настолько экстренное для того, чтобы обанкротить Бюро. Я посмотрю, может быть, мне удастся определить мое местоположение другими средствами. – Что мне сделать для вас? – Вызовите Фурунео. Пусть он даст мне шесть часов, а потом попросит калебана вытащить меня отсюда. – Забрать вас оттуда. Понял. Сайкер сказал, что вы воспользовались каким-то безлюковым способом перескока. Калебан сможет забрать вас? – Думаю, что да. – Я сейчас же свяжусь с Фурунео. ? ? ? Факты могут быть какими угодно, в зависимости от вашего желания. Этому учит нас относительность. (Из руководства для агентов БюСаба) Макки шел еще битых два часа, прежде чем увидел дым. Тонкие завитки дыма висели в воздухе на фоне отдаленных синеватых холмов. Во время этого похода до Макки дошло, что он попал в такое место, где может умереть от голода и жажды, прежде чем попадет в сообщество цивилизованных существ. Он предался мрачным самообвинениям. Уже не в первый раз он убеждался на собственном опыте, что технологии, которые он воспринимал как некую непреложную данность, могут в какой-то момент отказать – а отказ стать смертельным. Но что случилось с механизмом его собственного мозга? Он выругал себя за то, что воспользовался ненадежной системой калебанов, прекрасно зная, что на этих тварей ни в чем нельзя полагаться. Пеший переход! Никогда бы он не подумал, что в безопасное место нужно будет идти пешком. Макки очень отчетливо понимал теперь, насколько неправильно подобное отношение сознающих к технике: уповая на ее силу, они отказываются пошевелить и пальцем. Это лишает многих преимуществ во вселенной, где рано или поздно приходится полагаться только на себя и свои мышцы. Вот, например, как сейчас. Ему показалось, что дым приближается, хотя холмы как будто бы отступали к горизонту по мере того, как он шел к ним. Пеший переход. В какое же идиотское положение он попал. Зачем Эбниз выбрала это скучное место для своих странных игр? Если, конечно, это то самое место, где все началось. Что, если калебан снова чего-то не понял в общении. Если любовь отыщет свой путь. Но что, черт возьми, у любви общего со всем этим? Макки упрямо продолжал идти, желая лишь одного – выпить хотя бы глоток воды. Сначала жара в сфере калебана, теперь еще и это. В глотке уже жгло, словно огнем. Еще хуже было от пыли, которая клубами взметалась ввысь при каждом шаге. Рыжая пыль оседала в горле, забиралась в ноздри. У пыли был привкус плесени. Он потрогал футляр с инструментами в кармане куртки. Лучеметом можно было пробить дыру в земле и даже добраться до водоносного слоя. Но как достать воду из колодца?