* * * По уложили в кровать в палате Б-3, в той же самой, где лежали Лерой Фрай и Рэндольф Боллинджер. При иных обстоятельствах он, возможно, и порадовался бы шансу связаться с духами умерших – и даже написал бы стихотворение о переселении душ, – но сейчас заснул глубоким сном и проснулся, как мне рассказывали, только когда занятия подходили к концу. Мне самому удалось поспать часа четыре, прежде чем в мою дверь постучал один из прихвостней Тайера. – Полковник Тайер настоятельно просит о встрече. Мы встретились в артиллерийском парке, среди мортир, осадных пушек и полевой артиллерии, в том числе множества трофейных пушек, захваченных у британцев и отмеченных надписями с указанием поля битвы. Я представил, какой был бы грохот, если б мы дали залп одновременно из всех орудий. Однако они пребывали в полной тишине, которую нарушало хлопанье наполовину спущенного флага. – Вы прочитали мой доклад? – спросил я. Полковник кивнул. – У вас… не знаю, если у вас вопросы… Его голос зазвучал глухо и сурово: – Боюсь, никаких, на которые вы, мистер Лэндор, могли бы ответить. Я хочу понять, как мог все эти годы близко общаться и сидеть за одним столом с человеком, знать его семью почти так же, как свою, и при этом не подозревать обо всей глубине их отчаяния. – Они очень хорошо всё скрывали, полковник. – Да, – сказал он, – знаю. Мы шли на север, к Колд-Спринг, которая текла сквозь испарения, поднимавшиеся над литейным заводом Говернора Кембла. К Кроу-Нест и Булл-Хиллу, к видневшимся за ними расплывчатым очертаниям хребта Шаванганк. И все это соединял Гудзон, широкий и спокойный в бледном зимнем свете. – Их нет, – сказал Сильванус Тайер. – Леи и Артемуса. – Да. – Мы никогда не узнаем, зачем они всё это сделали. И даже что именно они сделали. Никогда не узнаем, где закончилось одно преступление и началось другое. – Верно, – согласился я. – Хотя у меня есть некоторые идеи. Он слегка наклонил голову. – Я весь внимание, мистер Лэндор. Я рассказывал не спеша. По правде говоря, и сам только сейчас получил полное представление о деле. – Вскрывал тела Артемус, – сказал я. – Уверен; я своими глазами видел, как он работает. Прирожденный хирург, даже несмотря на то что совершил. В общем… ситуация с его сестрой была трудной… – Да. – Готов спорить, именно Артемус изображал из себя офицера. Именно он, вероятно, отослал прочь рядового Кокрейна от тела Лероя Фрая. – А что Лея? Лея. Один звук ее имени заставил меня заколебаться. – Ну, – сказал я, – я практически уверен, что в тот вечер она была у таверны Бенни Хевенса. С Артемусом. Предполагаю, что она следила за По, чтобы выяснить, не состоит ли он со мной в сговоре. И убедившись, что состоит… Что она сделала? Этого я не знал. Возможно, она решила избавиться от него. И ради этого ускорить претворение в жизнь своего плана. Или она решила любить его… полюбить сильнее за то, что он предал ее. – По всей видимости, – добавил я, – это Лея подложила бомбу под дверь Артемуса. Чтобы отвести подозрения от брата. И, возможно, именно она подложила сердце в его сундук, чтобы запутать нас. – А их мать и отец? – О, от доктора Марквиза им не было никакой пользы. От него они требовали только молчания. Что до миссис Марквиз, она, вероятно, открывала двери или зажигала свечи, однако я не могу представить, чтобы она связывала крепкого молодого кадета или набрасывала ему петлю на шею. – Да, – сказал Тайер, проводя рукой по подбородку, – это, думаю, была работа мистера Боллинджера или мистера Стоддарда. – Похоже, что так. – Учитывая все обстоятельства, могу предположить, что Артемус убил мистера Боллинджера, чтобы не допустить оповещения властей. И что мистер Стоддард сбежал, чтобы не стать новой жертвой. – Да, я предполагаю то же самое. Тайер вгляделся в меня, как будто я был вечерним небом. – Вы очень скрытны, мистер Лэндор. – Давняя привычка, полковник. Прошу прощения. – Я щелкнул каблуками. – А теперь нам остается дождаться того, что скажет мистер Стоддард. Если мы его найдем. Возможно, Тайер услышал в моих словах упрек, потому что в его тоне появились оборонительные нотки. – Вы оказали бы нам огромную услугу, – сказал он, – если б согласились встретиться с эмиссаром главы инженерных войск, когда тот прибудет сюда. – Конечно. – И дать ему полный отчет для официальной следственной комиссии. – Естественно. – Таким образом, мистер Лэндор, я объявляю ваши договорные обязательства полностью выполненными и освобождаю вас от контракта. – Он наморщил лоб. – Думаю, это не вызовет у вас недовольства. «И у капитана Хичкока», – подумал я. Но язык придержал. – Надеюсь, – добавил Тайер, – вы не откажетесь принять нашу благодарность, по меньшей мере. – О, полковник, я был бы рад ее заслужить. Ведь… – Я потер висок. – Ведь можно было спасти жизни, если б я был проницательнее и стремительнее. И моложе. – Вы спасли хотя бы одну жизнь. Мистера По. – Да. – Только он едва ли поблагодарит вас за это. – Так и есть. – Я сунул руки в карманы, покачался с мыска на пятку. – Что ж, ничего страшного. Ваше вышестоящее руководство, полковник, должно быть довольно. Надеюсь, вам удалось потеснить вашингтонских шакалов. Он внимательно посмотрел на меня. Вероятно, прикидывал, серьезно я или нет. Наконец сказал: – Полагаю, мы выиграли отсрочку приговора. Лишь отсрочку. – Но не могут же они закрыть академию из-за… – Нет, – ответил Тайер. – Но они могут прекратить мои полномочия. Ни намека на протест. Ни тени эмоций. Он констатировал факт так же бесстрастно, как если бы прочитал об этом в утренней газете. Никогда не забуду, что сделал полковник в следующий момент. Он придвинул лицо к жерлу колоколообразного ствола восемнадцатифунтовой пушки… и застыл в этом положении на целые полминуты. «Подбивает пушку сделать свою работу», – подумалось мне. Выпрямившись, Тайер потер руки. – Стыдно признаться, мистер Лэндор, что когда-то я тщеславно считал себя незаменимым для выживания академии. – А сейчас? – Сейчас я считаю, что она может выжить и без меня. – Он медленно кивнул и распрямил плечи, став чуть выше. – И выживет, думаю. – Послушайте, полковник, – сказал я, протягивая руку, – надеюсь, что в первом пункте вы ошибаетесь. Тайер пожал мне руку. Нет, не улыбнулся, но губы его слегка дрогнули. – Я и раньше ошибался, – сказал он. – Но не насчет вас, мистер Лэндор. * * * Мы стояли у восточного входа в таверну Бенни и смотрели на другой берег реки. Нас разделял примерно ярд.