Я не сразу поняла, что Джош не шутит. – Значит, тебе не нравится? – спросила я. – Да нет же. Ты выглядишь классно. Правда, немного похоже на… то, как одеваются трансвеститы… У нас ведь офисная публика, привыкшая носить костюмы. Типа все жены и подружки будут в платьях-шифт или в белых брюках. Одним словом, одеты с элегантной небрежностью. – Ох! – Я старалась не выдать своего разочарования. – Прости. Я плохо разбираюсь в вашем американском дресс-коде. Ладно. Подожди меня здесь. Сейчас вернусь. Перепрыгивая сразу через две ступеньки, я ворвалась в квартиру и бросила поводок Марго, которая зачем-то встала с кресла и теперь, держась за стенку, проследовала за мной по коридору. – К чему такая спешка? У нас что, пожар? Ты топаешь, как стадо слонов! – Мне нужно переодеться. – Переодеться? Зачем? – По всей видимости, я одета неподобающим образом. – Я принялась рыться в платяном шкафу. Значит, платье-шифт? Единственным чистым коротким прямым платьем было то психоделическое, что в свое время подарил Сэм, и мне казалось нелояльным надевать по такому случаю подарок бывшего парня. – А по-моему, ты выглядишь очень мило, – с нажимом произнесла Марго. В дверях появился Джош, поднявшийся вслед за мной наверх. – Ой, вы совершенно правы. Она выглядит отпадно. Я просто… боялся, что ее… могут неправильно понять. – Джош рассмеялся. Марго – нет. Я судорожно перебирала одежду, швыряя вещи на кровать, пока наконец не обнаружила темно-синий блейзер а-ля Гуччи и шелковое платье-рубашку. Быстро натянув на себя платье, я сунула ноги в зеленые туфли «Мэри Джейн». – Ну как тебе? – Я выбежала в коридор, на ходу приглаживая волосы. – Грандиозно! – Джош не мог скрыть облегчения. – Ну все. Пойдем. – Дорогая, я оставлю дверь открытой, – пробормотала мне в спину Марго, когда я побежала догонять Джоша. – На всякий случай, если ты все же решишь вернуться домой. «Лёб боатхаус» оказался чудесным местом, расположенным в тихом уголке Центрального парка; панорамные окна заведения выходили прямо на мерцавшее в лучах полуденного солнца озеро. Здесь было полно элегантно одетых мужчин в одинаковых чинос, а женщины, все с профессионально уложенными волосами, как и предсказывал Джош, издалека казались морем пастельных нарядов и белых брюк. Я взяла с протянутого официантом подноса бокал шампанского и нашла глазами Джоша, который, фланируя по залу, обменивался рукопожатиями с похожими на клонов мужчинами: все, как один, короткостриженые, с квадратными челюстями и ровными белыми зубами. И мне на память тотчас же пришли светские мероприятия, где я бывала вместе с Агнес: я снова попала в мир другого Нью-Йорка – мир, бесконечно далекий от моего сегодняшнего, с его магазинами винтажной одежды, пахнущими нафталином джемперами и дешевым кофе. Я сделала большой глоток шампанского, решив взять от сегодняшнего дня максимум возможного. Рядом со мной внезапно возник Джош: – Это что-то с чем-то, правда? – Здесь очень красиво. – Уж, наверное, лучше, чем сидеть весь день в квартире больной старухи, а? – Ну, не думаю, что я… – Мой босс идет. О’кей. Я хочу тебя представить. Никуда не уходи. Митчелл! Джош поднял руку, и к нам медленно направился какой-то немолодой мужчина в сопровождении изящной брюнетки с безжизненной улыбкой на пухлых губах. Возможно, именно это и происходит с твоим лицом, если приходится улыбаться всем подряд. – Вам нравится наш праздник? – Очень, сэр! – ответил Джош. – Изумительное место! Могу я представить вам свою девушку? Это Луиза Кларк. Она из Англии. Луиза, это Митчелл Дюмон, глава отделения по слиянию и аквизиции. – Значит, англичанка? – Мужчина решительно сжал мою руку своей лапищей. – Да, я… – Отлично. Отлично. – Он повернулся к Джошу. – Итак, молодой человек, я слышал, вы навели шороху в вашем отделе. Джош не мог скрыть своего восторга. Его лицо расплылось в счастливой улыбке. Он бросил на меня быстрый взгляд, показав глазами на изящную брюнетку, и я поняла, что от меня требуется завязать с ней светскую беседу. Но никто из мужчин даже не потрудился представить нас друг другу. Митчелл Дюмон, по-отечески обняв Джоша за плечи, отвел его в сторону. – Итак… – Я подняла брови и снова их опустила. Она ответила мне равнодушной улыбкой. И тогда я сказала единственное, что можно сказать, чтобы поддержать разговор с женщиной, с которой абсолютно не о чем говорить: – Мне нравится ваше платье. – Спасибо. Очень милые туфли, – произнесла она, всем своим видом однозначно давая понять, что вовсе не считает их милыми. Дама отвела от меня скучающий взгляд, явно подыскивая более подходящего собеседника, потом оглядела мой наряд, похоже с ходу сообразив, что мой тарифный разряд гораздо ниже ее. Но поскольку поблизости никого не было, я предприняла еще одну попытку: – А вы часто здесь бываете? Я имею в виду в «Лёб боатхаусе»? – Это «Лоуб», – поправила меня она. – «Лоуб»? – Вы произнесли «Лерб», а надо говорить «Лёб». Я посмотрела на ее идеально накрашенные, неестественно пухлые губы, артикулирующие это слово, и меня вдруг начал душить смех. Тогда я глотнула шампанского, чтобы обуздать неуместный приступ веселья. – Итак, вы часто берваете в «Лерб Бертхаусе»? – Я ничего не могла с собой поделать – это было выше моих сил. – Нет, – ответила она. – Хотя у моей подруги в прошлом году здесь была свадьба. Очень красивая церемония. – Могу себе представить. А чем вы занимаетесь? – Я домохозяйка. – Дермохозяйка! Моя мама тоже дермохозяйка. – Я снова приложилась к шампанскому. – Быть дермохозяйкой – это так мерло. Тут я увидела Джоша. Он не сводил глаз со своего босса, отдаленно напомнив мне Тома, который точно таким же взглядом смотрел на папу, когда хотел, чтобы тот поделился с ним чипсами. На лице женщины появилось слегка озабоченное выражение, конечно, насколько это возможно для человека, неспособного нахмурить лоб. Я почувствовала, как из груди буквально рвутся непослушные пузырьки озорного веселья, и мысленно попросила Бога помочь мне держать смех под контролем. – Крисси! – Голос моей собеседницы буквально звенел от облегчения. Миссис Дюмон – я наконец сообразила, с кем разговаривала, – помахала рукой какой-то женщине, идеальная фигура которой была аккуратно втиснута в платье-шифт цвета мяты. Я подождала, пока они прижимались щека к щеке, изображая поцелуй. – Ты выглядишь просто роскошно! – Ты тоже. Мне нравится твое платье. – Ой, это такое старье! Но ты просто прелесть. А как там твой дорогой супруг? Как всегда, говорит о делах? – Ох, ну ты же знаешь Митчелла! – Миссис Дюмон явно больше не могла игнорировать мое присутствие. – Это девушка Джошуа Райана. Простите, забыла ваше имя. Здесь ужасно шумно. – Луиза. – Как мило. А я Крисси. Прекрасная половина Джефри. Вы ведь знаете Джефри из отела продаж и маркетинга? – Ох, ну кто же не знает Джефри?! – воскликнула миссис Дюмон. – О-о… Джефри… – Я покачала головой, затем кивнула, потом снова покачала головой. – А чем вы занимаетесь? – Чем я занимаюсь? – Луиза в модном бизнесе. – Рядом со мной словно из-под земли возник Джош. – Да, в вас определенно чувствуется индивидуальность. Мне нравятся британцы. А тебе, Мэллори? У них такие своеобразные вкусы. И все замолчали, словно пытаясь оценить мои вкусы. – Луиза собирается работать в «Вименс веар дейли». – Да неужели? – удивилась Мэллори Дюмон. – Кто? Я? Ну да. Собираюсь, – кивнула я. – Это, должно быть, потрясающе. Изумительный журнал! Ну а теперь прошу меня извинить. Я должна найти своего мужа. – И, одарив нас очередной равнодушной улыбкой, миссис Дюмон, в своих туфлях на головокружительно высоком каблуке, зашагала прочь. Крисси поспешила за ней. – Зачем ты это сказал? – Я потянулась за очередным бокалом шампанского. – Потому что это звучит лучше, чем сиделка у больной старухи?