— Что навещала? — Королей. Целых двух! Сказала, один — душка душистый. На пороге у меня стоит… Весь такой из себя порядочный. ЗОЖа придерживается. — Не понял? — Ну, здорового образа жизни. Знаете, здоровое питание, там, соки, витаминки, — несло меня. — А второй — злодей, каких поискать. И от него мне лучше держаться подальше. В общем, стандартный набор. — Почему сказала: «она тоже из этих»? — А, так ей показалось, что я слушала невнимательно… — И? — Напряглась… Ухватила меня за рукав… И ручей вдруг зажурчал. Представляете, зимой, на морозе в минус 20, а он журчит себе и не замерзает. — Увидела его? — Нет. Услышала. — Странно. Она способна и в «увидеть». — Может и способна, но говорят, я мало внушаема. Кстати, она на вашего родственника влияние имеет. Он к ней прислушивается. Это заметно. Что скажете? — Неожиданно… Есть, над чем подумать. — По королям? — Тебе — по королям. Мне — по родственнице. Но позже. Теперь по… — И еще! — вклинилась я, прервав посыпавшиеся ЦУ: — Я хочу присутствовать при консультации по вашему родственнику. На меня взглянули с непониманием. Поэтому я добавила: — Вы же запланировали консультацию у специалиста, припоминаете? Он хмыкнул и заявил: — Невозможно. — Почему? — Твое присутствие будет лишним. — Ничуть! Я главное заинтересованное лицо! — Главное заинтересованное лицо обычно отстраняется от следственных действий. — Ну уж нет! — не сдавалась я. — Оставь это дело профессионалам. Твоя задача — не отсвечивать. Залечь на дно. — Это как? — В идеале — отправиться домой. Под Громовское крылышко. — Не вариант! — возмутилась я. Его пальцы, поигрывающие с одним из моих локонов, на мгновение замерли и снова принялись прокручивать его меж подушечками, разделять на волосинки и снова соединять в волнистую «дорожку». — Дело Жарова оставь профессионалам! — вдруг велели мне. — Где-то я уже это слышала, — недовольно пробурчала я, но спорить не стала. Потому что вдруг услышала: — Теперь по твоим родителям… Можешь задать вопросы. Услышала и догадалась: «А… Ну да… следует пунктам контракта: секс в обмен на вводные… Баш на баш». — Кем работала мама? — приступила я к «допросу», мысленно потирая ладошки. — Служила. — Ну то есть да — служила. Кем? — Инструктором. — Только инструктором? Он бросил на меня пронзительный взгляд. И помолчав, ответил. — Считай, что так. — Сказал и замолк. «И всё⁈ — мысленно возмутилась я, — Ну уж нет!» — Расскажите мне о ней. Ну, хоть немножечко. Лёжа на спине и «инспектируя» потолок, мой скрытный собеседник продолжал хранить молчание. Я приподнялась на локте и заглянула ему в лицо. И попросила: — Пожалуйста… Ведь если вы были знакомы с папой, значит отлично знали и маму, верно? Он перехватил мой взгляд, долго удерживал его, словно пытался проникнуть ко мне в голову и что-то для себя прояснить. Потом чем-то задумался, и когда я уже совсем отчаялась узнать что-то о маме, заговорил: — Ольгу в наших узких кругах называли железной леди. — Почему? — Потому что характер был кремень. И выносливость адская. На кроссе брала дистанцию с нами на равных. — Это на пробежке что ли? — Военизированный кросс проводится на расстояние 3 км, со стрельбой и метанием гранаты на дальность, — выдали мне. — Какой гранаты? Ладно… Не важно, всё равно не пойму. — Подробности опустим. — Я не против. — Ну вот и ладненько. — Расскажите о ней ещё что-нибудь. О службе я имею в виду. Пожалуйста. Дедушка не любит об этом говорить. — Почему? — Не знаю…. Мне кажется, он был недоволен, что она служила. Он всегда хотел видеть ее… на гражданке. Врачом. — Она была неплохим специалистом. — Неплохим? Он чуть прикрыл глаза, будто подтверждая мое уточнение, и продолжил: — На марше никогда не пасовала. И била всегда в десятку. — В смысле? Стреляла метко? — Да. И любому могла дать отпор. Это многих сбивало с толку. — Что именно? — Диссонанс. Внешность кукольная, а крепкая была дама. Во всех смыслах. Но жесткая. Бескомпромиссная. — Из одних плюсов, получается, соткана была? — Ты видишь только плюс в жесткости и бескомпромиссности? — Думаю, это не всегда полезно, но… бывают случаи, когда без этого не обойтись.