— Так это когда было, Орлик! Сколько воды утекло, а ты все никак не забудешь. — Ну вот и постарайся, чтоб забыл! — Неужели пришло время очередного сеанса, Холод? — в голосе Даны промелькнуло удивление. И настороженность. И что-то еще, чем-то смахивающее на надежду… — Можно и так сказать… Разговор к тебе нарисовался. — Нарисовался… Разговор… По поводу? — тон ее голоса вмиг стал деловым. — По поводу твоей пациентки. — Пациентки? Прости, я не обсуждаю их дела с третьими ли… — Накормишь или в ресторан зарулим? — перебил Орлов. — И всё же… не рассчитывай на мою откровенн… — В данном случае я не третье лицо, Дана. Хотя бы потому, что отлично знал ее мать. — Мать? Подожди, ты о Кате? — Расскажу при встрече. — Что-то случилось с девочкой, Кир? Не тяни! Она пропустила сеанс… — Даже так. Ну вот и дополнительный повод обговорить тему. О дожде поговорим. — О дожде⁈ — Её голос повысился на октаву, в нем проявились вибрации — подруга явно занервничала. — При встрече, Дана, при встрече, — категорично заявил Орлов. — Громов в курсе твоего звонка? — помолчав, спросила Стриж. — Нет. — Откуда у тебя вводные? Она наблюдается анонимно. По настоятельной просьбе самого «великого и могучего». — При встрече, Дана, — еще раз повторил Кирилл. — Вот умеешь ты заинтриговать… — расстроено проговорила Дана. И, подумав, пригласила: — Ладно, заруливай. Поможешь опустошить холодильник. Там столько всего со вчерашнего дня осталось. — А что у нас вчера было? — Да день рождения же мой! Эх ты, я-то думала помнишь… — Прости. Врать не буду — забыл. — Вечная отмазка: замотался? — Есть немного. Через пару часов буду. — А чего так нескоро? Я ведь могу и передумать. — Я за МКАДом. Передумать — не в твоих интересах, Дана. — Даже так… Что ж там случилось… — Не накручивай себя — катастрофы не произошло. — И на том спасибо… Намекни хоть, насколько ситуация серьезна? Я звонила ей, трубку не взяла. — С ужином особо не хлопочи. — Из напитков сок? — Кофе. — Черный? Без сахара? — Да. — На ночь глядя? — Не до сна. — Даже так… Останешься? — Нет. Дела. — Интересно, кто ж та пава, с которой тебе будет не до сна… — Работа. — Так примитивно? — Практично. — Адрес не забыл? — Жди, — бросил он в трубку, прекрасно помня: чем короче и неопределеннее вести с ней беседу, тем больше шансов получить то, что требуется. Дана Стриж… В прошлом — боевой товарищ и отличный аналитик Центра. Авторитетный психолог — в наши дни. Часы ее приемов расписаны минимум на полгода вперед. В кругу бизнес-элиты считается отличным специалистом по семейным отношениям. Многим помогла сохранить брак — визитную карточку любого серьезного бизнесмена, претендующего на долгосрочное сотрудничество в перспективном сейчас китайском направлении. Рано овдовела, повторно так замуж и не вышла. Муж погиб в той злосчастной командировке, из которой Василий вернулся «не тем, кем был раньше», если верить Ольге, а сам Кирилл «заработал» отметину у виска, уже много лет являющуюся чем-то вроде визитной карточки, напоминающей о том, что всё на свете просчитать невозможно. Даже если очень стараться. В былые времена Ольга Громова решала у Даны Стриж свои психологические проблемы. И, казалось, решала успешно… После того, как Громов—старший узнал об их с Ольгой связи, то без колебаний «перекрыл кислород» им обоим и фактически лишил дочь доступа к любимому делу, заставив трудиться по гражданской специальности — стать акушером-гинекологом. В тот памятный день Даниил Сергеевич обличительно вещал перед Советом о ее полной неспособности «раскусить» своего «зеленого» стажера — Кирилла Андреевича Орлова — молодого амбициозного сотрудника, успешно провернувшего трюк со сменой образа. Вещал со всей циничностью, на которую был способен. «Старший лейтенант Громова Ольга Данииловна продемонстрировала полнейшую некомпетентность и оказалась не в состоянии просчитать несложную легенду, — наотмашь бил он доводами на „разборе полётов“, — не увидела сути за фасадом бравурного блондина — весельчака и доказала абсолютную неспособность к аналитическому мышлению. Профнепригодна!» — без тени сочувствия завершил он в тот день свою обличительную речь в присутствии командиров высшего звена. И отец Кирилла согласился со всеми доводами без возражений, не предоставив своей подчиненной второго шанса, о котором его так настоятельно просил сын. В те нелегкие дни Дана и Орлову предложила психологическую помощь. Но он посчитал, что разбитую чашку без швов не склеить — они все равно останутся, пусть и будут профессионально замаскированы ее легкой рукой. Он пошел своим путем: поначалу лечил разбитое сердце, изматывая себя спортивными нагрузками: часами гонял по велотреку и тягал гири. До изнеможения, до дикой ломоты в мышцах. Он изгонял из себя Ольгу с корнем: из мыслей, из желаний, из жизни… А для закрепления результата явился на прием к Стриж и предложил той альтернативу — легкие отношения без обязательств. Она согласилась практически сразу, без раздумий. На том и поладили. Теперь между ними всё в прошлом, но сегодня Дана снова стала ему интересна. Исключительно как специалист по делу Громовой-младшей. Не больше и, как ни странно, не меньше. Кирилл Андреевич Орлов имел пунктик никогда не вступать в одни и те же отношения дважды, какими бы теплыми и комфортными они не сохранились в памяти. Отец всегда говорил, что один снаряд никогда не попадает в одну воронку дважды. И мать с ним непременно соглашалась, приговаривая, что в одну реку дважды не войти, потому что это будет уже другая река. И совсем не факт, что эта — «другая река» с Даной придется ему по нраву. Как бы то ни было, отношения с Ольгой Громовой научили его оставлять прошлое в прошлом и идти только вперед. Дверь бесшумно отъехала в сторону. На пороге кабинета возник Гринёв. — Что по Громовой? — спросил Орлов, наблюдая, как гибкой походкой осторожного хищника тот подходит к свободному креслу и бесшумно опускается в него. — Ничего компрометирующего, шеф. Чиста, как слеза ребёнка. А у тебя что? Покончил с допросом? — Да… — Орлов потер лоб ладонью. — Что, уморила фигурантка? — Нелегко пришлось. — С чего вдруг? — Черт его знает… — И с чем ее оставил? Обдумать свое «незавидное» положение? — подмигнув, поинтересовался Гринёв. — Спит. Я ее «выжал». — «Как тряпицу», по меткому замечанию твоего батюшки? — предположил собеседник, покачав головой. — Знаешь, меня всегда удивляло, почему тряпицу. Не лимон… Ведь «выжать как лимон» было бы логичнее… — Лимоны он любил, — проговорил Кирилл Андреевич, устало прикрыв глаза, — и всегда относился к ним бережно. Считал их полезными. А в выражение «выжать как тряпицу» вкладывал негативный смысл. — Помню: «Если нужно для дела — выжми клиента, как тряпицу. До последней капли. Приоритет — твоя цель». И ты это можешь не хуже него. — Могу… Но в данном случае цели «выжать» не ставил. — А какую ставил? — Скажем так… Раскусить, не выжимая. Работал в полсилы.