— Вздумал закрыть ей путь в медицину. Подозреваю, у него на Громовых зуб. Меня напрягают его высказывания… Что-то типа… «её мать уже настигло возмездие, теперь дело за ней самой…» Дословно не помню — был взвинчен, но смысл в этом. В общем, он ненавидит эту семью. Причин я не знаю. Он ими со мной не поделился. Мне кажется, он не совсем здоров. Как будто не всегда адекватен что ли… Белов слушал молча, явно давая собеседнику возможность выговориться по теме. — Что ещё можешь сказать? — спросил он, когда Новиков взял паузу. — Также не знаю, в курсе ли сам Орлов относительно финтов своего родственника. Я хочу, чтобы ты всё это проконтролировал. Сможешь? — Я принял к сведению, Михаил. Возьму на контроль. Девочке надо помочь. Благодарю за звонок. — Ю а велкам, — отреагировал Новиков и завершил разговор. 'Отлично! Я его верно просчитал. Осталось потрясти родителей по этому Жарову. Послушаем, что скажут. Только вот скажут ли? Никогда не слышал, чтобы они о нем упоминали. Но мама заметно напряглась. Почему? Будем выяснять. Правда, сначала придется выслушать всякие обеспокоенности. Что ж… не впервой. В последние месяцы — это стандартная процедура. В десятый раз выслушаем, успокоим… Может что-то новенькое о себе узнаю — тоже в плюс. Взгляд со стороны бывает полезным. По Жарову пока всё. Теперь третье… Юлька. С самого детства за ней нужен глаз да глаз. Теперь выросла и уследить стало вдвойне сложнее. Итак: ее длинный нос и недавняя провокация с Ежом. Правильнее перенести это пункт на первое место. Потому как если с ней что-нибудь случится, я этого не переживу. Надо понаблюдать за типом. Ежом этим. Как бишь его зовут на самом деле? Если верить Юлькиным дедуктивным заморочкам, выходит, что Еж — та ещё темная лошадка. Как она там сказала? «По психотипу на раба не тянет»? Да, кажется, так. Значит не тот, за кого себя выдает…' В дверь настойчиво постучали. Глава 32 Игры с разумом — Войдите! — отозвался хозяин комнаты. На пороге появился отец. — Как ты, сын? — Не айс. Все ещё чувствую себя немного уставшим, папа. — Вижу. Что с бровью? — Рассек немного. Когда с горки скатился. Пару швов наложили. — Результаты обследования выдали на руки? — Да. В сумке посмотри. Леонид Петрович подошел к небольшой спортивной сумке и вытащил оттуда папку с результатами обследования. — Основательно к делу подошли, — задумчиво проговорил он, просматривая материалы обследования. — Ничего критического… Если судить по результатам. Но нужно тебя понаблюдать… Ладно… Хотел поговорить с тобой, сын… О твоей жизни там. — Не сейчас, папа. Мне нужно провернуть одно дело. Но сначала нужно его обмозговать. — Какое дело? Давай вместе обмозгуем! — Нет, папа. Не могу тебе рассказать. Извини. Ещё не время. — Когда оно наступит? — спросил отец, задумчиво глядя на сына. — Думаю, через недельку. — Ты стал скрытным, Миша. — Извини… — Хорошо, я подожду эту самую недельку… — Скоро все вернётся на круги своя, пап. Я очень надеюсь. — Я тоже, сын. Идем к столу. Мама с Юлей уже там. Ждут только нас. — Отлично! Мне нужно с вами кое-что обсудить. На семейном совете. — Что именно? — Одну беседу. — Беседу? Чью? С кем? — Мою. Пошли к столу. Там объясню. Как волк голоден! Из их светлой семейной столовой, как в детстве, доносились приглушенные голоса матери и сестры и до одурения вкусно пахло жареным мясом трех видов, специями, разнообразными салатами и ароматом огромного блюда с овощами, запеченными под сырным соусом. Чем ближе мужчины к подходили к этому оазису для гурмана, тем больше повышалось настроение Михаила, тем счастливее он себя чувствовал. Михаил сел на свое, с детства привычное место за столом и воскликнул: — Мамочка, ты волшебница! Обожаю твой фирменный шашлык, пап! — Присоединяюсь! — захлопала в ладоши Юля. — Спасибо, мои любимые! — воскликнула Карина Эдуардовна. Подошла к каждому своему ребенку и с благодарностью поцеловала их в щеку. И чуть зарделась от радости, что все они, наконец, собрались вместе. За одним столом. — Рад, что угодил, сын, — степенно ответил Леонид Петрович, — Давайте, налетайте, пока не остыло! Никого не пришлось уговаривать. Новиков—младший с удовольствием поглощал любимые с ранних лет блюда и был доволен тем, что оказался в кругу семьи. Сейчас он считал это лучшим, что он мог сделать, ведь гораздо приятнее было находиться дома — среди своих, чем бродить по столице в одиночестве. — Почему ты не живешь дома, Миша? Почему снял квартиру? — голос матери выдернул его из раздумий. — Потому что у меня своя жизнь. Вы должны понимать. — Мы стараемся. Но все не так просто, да? — не отступилась Карина Эдуардовна, — Я к тому… Личная жизнь — это хорошо. Но есть что-то ещё, да? — расспрашивала она, — Ты явно от нас что-то скрываешь. Расскажи. Мы обсудим и обязательно найдем выход. — Дорогая, пусть он спокойно поест, потом… — начал было Леонид Петрович. — Подожди, дорогой, — прервала мужа Карина Эдуардовна. И продолжила: — Михаил, нас беспокоит твое состояние. Ты вернулся из Лондона каким-то дерганным. Скрытным стал. Гневаешься по пустякам. Через месяц после возвращения вроде вошел в норму. Мы было решили, что прошел адаптацию, но в октябре все повторилось. Ноябрь снова выдался спокойным — ты опять стал адекватным. Домашним. Теперь вот декабрь — и я наблюдаю те же симптомы. Эта цикличность настораживает, сын. «Я попал к Чару в конце июня, — задумался Новиков, — В страну вернулся в начале июля. Постоянно на взводе. Потому что жизнь раба угнетала. Часто спорил с хозяином. Ему это пришлось не по нраву. Однажды он вызвал меня к себе и предложил витамины. Сказал, что ему „для дела“ нужны мои покладистость и ясный ум. Так и сказал: „покладистость“. Ясный ум оказался на втором месте в числе его приоритетов в отношении меня. Витамины должны были, по его мнению, помочь мне восстановиться. И прежде всего убрать алкогольную интоксикацию. И они действительно помогли. Тяги к спиртному больше нет. Весь июль я исправно их принимал. Тогда же и активировался Волмарт в моей башке. Нет, я не слышал в ней голосов, но постоянно норовил сделать что-то необдуманное. То, что никогда бы не сделал раньше… Я перестал чувствовать себя владельцем собственного тела. Скорее собственного сознания. Остро ощущал себя марионеткой „в руках“ Волмарта. Это ни на шутку бесило, но я ничего не мог сделать по-другому. Потому что мной управлял мой внутренний пёс. Под горячую руку попали домашние. Потом, уже осенью, — преподаватели в Универе. Вернее, одна из них. Она бесила меня больше других. Да и сейчас бесит. Своей заумностью и занудством. Потом досталось и Кате. В июле я съехал на съемную квартиру. Дома всё раздражало. Абсолютно всё! Хотелось бежать из него без оглядки. В августе и сентябре сделал перерыв в приеме витаминов. Тот двухмесячный „простой“ запомнился постоянными стычками уже с моим внутренним псом. Но тогда уже я диктовал ему свои условия. У меня стало получаться брать над ним верх. Волмарт, видимо, „испугался“ моего напора и „затаился“ до октября. В октябре снова проявился… Окреп и принялся снова давить на меня. Тогда же я возобновил свой витаминный курс. В ноябре снова сделал перерыв в приеме, и монстр в моей голове снова затих. До декабря. В декабре Чар подкинул мне новую партию из шести упаковок и велел делать перерыв не более месяца. Я снова стал принимать препарат, но в четверг забыл капсулы в бардачке машины… Стало быть в пятницу у меня не было возможности их принять. А в субботу почувствовал себя взвинченным. Крайне! Это что же получается, меня „накрыл“ синдром отмены?.. Что это за витамины такие? Если сопоставить факты, то они-то и активируют Волмарта, так? Тогда что с ними не так? Упаковка вполне тянет на заводскую: опломбированные емкости, состав препарата расписан на упаковке… Не заявлено ничего ноотропного: обычный общеукрепляющий комплекс… Сертификат имеется. Собственными руками срывал пломбу с каждой баночки. Так что не так?» — Мишаааа! — в сознание ворвался обеспокоенный голос сестры. По многолетней привычке за столом она всегда сидела рядом с ним. По его правую руку. И сейчас бешено трясла за нее. — Ты чего завис! Вот прям чувствуется влияние Катюхи! Теперь вы оба тормознутые! — Что?.. — пролепетал он. — Юля, прекрати его трясти и молоть чепуху! — в сердцах воскликнул отец, — Как ты, сын? — В порядке… Просто задумался. О чем ты говорила, Юль? — Мама сказала, о цикличности. Я подтвердила, что тоже ее заметила. — Какая цикличность? В чем? — В твоем поведении, дурень! Мы же его сейчас обсуждаем! — Юлия, следи за языком! — велела мать. — Прости, мама. Ты дала точное определение. Я — его близнец и отлично это чувствую, — уверенно заявила систер. — Что чувствуешь? — Перепады твоего настроения, тупица! Ци—кли—чес—ки —еее! — пропела она по слогам. — Не придумывай, Джул, — раздраженно бросил Михаил. — Да-да, именно чувствую! — настаивала она. — А в конце июня вообще заболела! — Правда? — недоверчиво уточнил Новиков, — Чем? — Откуда я знаю! Ничего не предвещало и — бац! Ни с того ни с сего, понимаешь? — Не совсем. — Я подтвержу, — поделился отец, — Помню, летом ты действительно приболела. И я никак не мог понять, что с тобой происходит. Картина болезни была неясной. — И поэтому кормил меня обезболивающими? — Не только, но по большей части — да. Ты жаловалась на боли в спине. И на головную боль.