— Из своих? Но нас всего четверо, мам! И никто из нас не делал этой записи, правда⁈ Ты делал, Миш? — Что за тупой вопрос, систер? Зачем мне это? — Вооот! И я не делала! А маме с папой это было вообще ни к чему! Разговор же был конфиденциальным, так, мам—пап? — Так, — согласился отец. Мать молча кивнула. — Значит писал его не кто-то из своих! Вернее, кто-то не из своих. То есть чу-жих! В общем, вы поняли мою мысль, да? — Не без труда, Юль, — усмехнулся Михаил. — Когда всё случилось в тот год, с нами проживала няня, — подал голос отец. — Точно! — встрепенулась Карина Эдуардовна, — Твоей маме тогда потребовалась операция, помнишь? Потом она долго восстанавливалась. — Возраст… — Да. И как раз тогда нам пришлось взять в семью няню! — Как ее звали, дорогая? — Она всех просила называть ее Элей. Эмилия… Элина… Не помню… — Нет, дорогая. Кажется, Эльвира… Как жена одного моего коллеги. — Да, Эльвира! Только фамилию никак не припомню… Какой-то провал в памяти. Я и имя-то не вспомнила. Странно… Никогда на память не жаловалась. — Это потому, что она проработала у нас недолго, Кари. — Да, недолго. Всего-то пару месяцев. И как-то неожиданно уволилась. Помню нудно так объясняла причину. Настолько нудно, что мне захотелось побыстрее закончить разговор. Лепетала что-то вроде того, что выходит замуж, и будущий муж хочет запереть её в четырёх стенах, — по крупицам выуживала из памяти Карина Эдуардовна. — Она уволилась и вскоре приехала моя мать, — припомнил Леонид Петрович. — Верно. Елизавета Семеновна и занималась потом детьми. До самого их совершеннолетия. — Я вспомнила ту зануду! Элю эту! — воскликнула Юлия, и выдала ворчливым тоном: «Не носись по дому! Девочка должна вести себя степенно!» Слово-то какое: степенно! Или: «Сиди тихо! Не действуй мне на нервы!» А как-то выдала мне что-то вроде: «Отучись повсюду совать свой нос! Ещё не поздно. Или…» «Или что?» — спросила я тогда. «Или тебя ждёт много приключений», — изрекла она тоном вселенского эксперта. Словно знает обо всем на свете. «Приключения — это хорошо!» — помню, обрадовалась я тогда. И услышала что-то вроде: «Не всегда. Иногда лучше без них». «Почему лучше?» — спросила я. А она ответила: «Спокойнее». — Вспомнила она, — недовольно пробурчал Михаил, — Я бы поверил, если бы Катерина это выдала — у нее память от бога! А тебе куда? — Не принижай способности сестры, Миша! Она ста твоим Катям фору дать может, — строго заявила Карина Эдуардовна. — Не может, — пробубнил Новиков. И продолжил атаковать сестру: — Вот с чего ты запомнила то, что было сто лет назад? Лавры уникума покоя не дают? — Чего⁈ — Под Катерину косишь? Напрасно! — Не под кого я не кошу, понял! Больно надо… — обиженно проговорила Юла, — Просто это был последний наш с Элей разговор. Поэтому и запомнила. Короче! Нужно найти нашу ворчливую няню. И через нее взять за яй… за причинное место старикашку, который тебе сегодня аппетит за завтраком испортил. В переносном смысле взять за это самое место, мама! Не смотри так на меня! — Включи мозг, Юлия! — возмутился Михаил, — Ты сегодня столько болтаешь, что его сквозняком вырубило! — А что я не так сказала⁈ — Зачем нам искать эту Элю? Ты думаешь, она против себя свидетельствовать станет? Да ты! Ты просто глупость на ножках! Как это по-русски?.. Ходячая глупость, поняла⁈ — Спокойнее, Миша, — попросил сына Леонид Петрович. — Ну, спасибо! — возмутилась близняшка, — Только я-то хоть ходячая! А ты вообще — глупость, ползающая по кустам, вот! — Прекратите немедленно! — вмешался Новиков—старший, — Детский сад развели… — Прости, папа, — как по команде в унисон ответили близнецы. И притихли. — Что ещё у нас есть по этой Эльвире? — в повисшей тишине негромко спросила Карина Эдуардовна. — Искать ее не придется. Я в «Империале» ее видел. Это жена Жарова. — Откуда ты знаешь, что жена? — снова вступила с расспросами Юлия, — Ты общался с ней? — В этом не было необходимости, систер. — Это почему же? — А зачем лезть на рожон? Это не в моих правилах. Я — не ты! Предпочитаю обходные пути. Мне вполне хватило увидеть, рядом с кем она сидела во время обеда, и пообщаться с одной из горничных. Так я получил всю нужную информацию. А Эльвиру эту… Я сразу ее узнал. И вспомнил ее странные речи… — Какие ещё речи? — Да, болтовню ее несуразную. Из тех времен, когда она околачивалась в нашем доме. — Ух, она и тебе что-то тогда наболтала! Что именно! — Да что-то бессмысленное. В общем, в ее странном репертуаре. — А подробнее? Колись давай! — не сдавалась заноза. — Типа ждут меня две смерти. Целых две, представьте только! От одной из них мне так и не оправиться! Капитан очевидность, блин! — А как же ты запомнил ее слова столетней давности? Под Катюху свою косишь, да? — ущипнула его сестра в ответ. — Запомнил, потому что ахинею несла полную! — Оставим няню в покое. Что потребовал Жаров в обмен на запись? — спросил отец, не проронивший слова в течение всей пикировки детей. — А запись он мне отдать не обещал, папа. Пообещал не давать ей хода. Если выполню все его требования. — Ну и пусть даст ход! — воскликнула Юлия, — Запись же столетней давности! Какой в ней теперь смысл? — Как же ты глупа, систер! Непонятно в кого уродилась. На той записи компромат! Слово «компромат» тебе знакомо? — Знакомо, — вздохнула Юля, — Компромат на маму? — Прежде всего на нее, да. Эта запись может похоронить ее деловую репутацию, понимаешь? — Миша, ответь на мой вопрос, — напомнил отец, — Каковы требования Жарова? — Его цель — Катя, папа. Он хочет, чтобы она не прошла итоговый тест, и не смогла претендовать на практику. А меня он просто использует. Хочет, чтобы я вставил ей палки в колеса. «Устроил ей личный апокалипсис», кажется так он выразился… — Бред какой-то… Странное желание… — Брови сестры удивлённо взлетели вверх. — Зачем ему это? Интересно, чем Катюха ему насолила? — Возможно, тем, что осталась жива… — тихо прозвучал голос Карины Эдуардовны. — Боже мой, столько лет прошло… Все тайное всегда становится явным… — на пару мгновений сжав пальцами виски, прошептала она. — Не говори загадками, мама. Вину в чем ты хотела спихнуть на Громову? — надавил на нее Михаил. — Рассказать придется мне, — в гнетущей тишине проговорил отец, — Мама тут ни причем. Это я втянул семью во все это… Глава 34 Фатальная ошибка — Во что именно, папа? — не сдавался Новиков—младший, — не тяни резину!