– Я подумал, что должен встретить вас с Миллой. Мне нужно поговорить с ней, а трубку она не берет, ну и… – Идиот, – шиплю я. – Где? – В мрачном кантри-баре. В самом мрачном. – Так ты ждешь Миллу? Чтобы поговорить о ваших отношениях? Чтобы рассказать, что вы с Ивером знали об Оливии задолго до ее исчезновения, задолго до того, как Милла снова решилась найти ее? – Как… – Это ведь вы с Карин забирали ее с Ибицы в первый раз? – Я не знал, что это она, – вздыхает Кенни. – Им нужны были люди. В Хёнефоссе маленькое отделение. – Значит, ты мне солгал. Получается, ты знал об Оливии целый год до того, как она пропала? Ты одна из тех мух в полицейском супе, Кенни? Один из тех, к кому мне нужно пристальнее присмотреться? – Нет. Я не знал, что это дочь Миллы, когда мы с Карин ездили на Ибицу забирать их, это были просто два сбежавших из детдома ребенка, такое постоянно случается. – Ты рассказал об этом Роберту? – Да, – говорит он. – Когда? – Когда мы с ним и Миллой были на Ибице в поисках Сив и Оливии, за неделю до его смерти. – То есть не сразу? – Нет, – отвечает он после долгой паузы. – А сейчас ты решил все рассказать Милле. Открыться ей и попросить прощения. Я прав? – Да, – вздыхает он. – Ты прав. – Что сказал Роберт, когда узнал? – Ивер считал, что говорить не нужно, это только усилит боль, и Роберту даже лучше было бы начать с чистого листа. – Он тяжело дышит в трубку. – Посмотри, что с ним стало. Кенни снова замолкает, и я только слышу его дыхание в трубке, тяжелое и сбивчивое, вместе с голосами посетителей бара вокруг. – Но я не все ему рассказал. – Что ты имеешь в виду? – Что? – Чего ты не рассказал Роберту? – А, это, да, – вдруг он смеется самому себе. – Я сказал, что мы присматривали за ней, проверяли, все ли у нее в порядке, но не вмешивались напрямую. Однако Ивер пошел дальше. Когда пришло сообщение об исчезновении и мы поняли, что это Оливия, мы запаниковали. Ивер поручил всему отделу искать ее – мы были ответственны за поиск девочек в наиболее очевидных кругах: среди проституток, наркоманов, бомжей, алкоголиков и проблемной молодежи. Мы знали, что у подружки Оливии были друзья в этой среде. – И что вы нашли? – Одна из девочек, с кем я разговаривал, рассказала, что часто видела Оливию и Сив в торговом центре после школы. У них вдруг оказалась куча денег. Она спрашивала их, откуда, и Оливия отвечала, что у нее объявился дядя. – Дядя? Не понимаю. – Ивер давал ей деньги. Я встаю. – Ты уверен? – А кто еще? Только мы двое знали об Оливии. – Вы говорили с ним об этом? – Да. Но он отрицал все. Конечно, он отрицал. – Кенни вздыхает. – Теперь это уже неважно. Единственное, что остается, это расплата. Выложить все дерьмо на стол и пожинать плоды. Кто знает, может Милла все поймет? – последнее предложение он формулирует как вопрос. – Что мы сделали это ради нее. Что мы присматривали за Оливией. – Поезжай к Милле в квартиру, Кенни. – Зачем? – Поезжай туда. Я буду вечером. Сможешь? – Куда ты собираешься? – Поговорить с Ивером. Мне нужна будет помощь вас обоих, чтобы выяснить, что Роберт сделал с информацией, которую ты дал ему в Испании. – Ладно, – Кенни икает, и я слышу звук отодвигаемого стула. – Все равно пора сдаваться. – У тебя есть ключи? – Да, Милла дала мне свои в последний раз, когда мы тут были. Закончив разговор с Кенни, я возвращаюсь к Милле. – Это Кенни звонил? – она отрывается от ноутбука и смотрит на меня. – Да, – отвечаю я, садясь рядом с ней. – Где он? – Ждет тебя в Осло. – Ждет меня? О чем ты? – Кенни хочет поговорить с тобой. Я рассказал ему о нас. – О нас? О чем ты говоришь? – Что мы спим. – Зачем? – Подумал, ему следует знать. – Почему? – Из-за того, как он на тебя смотрит. – А он на меня смотрит? – ее уголки рта поднимаются в легкой улыбке. – Да. Он сказал, будет ждать тебя, чтобы поговорить. Но я не хочу, чтобы это случилось до нашей с ним беседы. Милла складывает руки над ноутбуком. – Это была ошибка. То, что произошло между мной и Кенни. – Мы все допускаем ошибки, – отзываюсь я. Милла не отводит взгляд от моего лица. – Ты думаешь, это тоже ошибка? – Ты же знаешь, что да. – Как ты можешь быть таким хладнокровным? – Мы приближаемся к финалу, Милла. Пора уже заканчивать. Я ждал этого еще с того времени, когда мы были в Москве. Неужели ты не заметила? – Значит, ты готовишься к концу? К тому, чтобы уехать? – На самом деле меня здесь и не было, Милла. – Скотина, – шмыгает носом Милла, встает и идет к выходу на посадку.