– Привет! – тихо произнёс. Я не знал, что говорить. Как говорить правильно. Да и мало кто сможет подобрать слова в этой ситуации. Как правильно вести себя, чтобы не испортить всё? – Я скучал. В серых глазах полыхали молнии. Значит, не то. – Зачем пришёл? – смотрела холодно, неласково. Будто мы чужие люди. – Мне Рыжая всё рассказала. – И что? – равнодушие в голосе оставляло острые царапающие раны. Мы стояли напротив друг друга. Несколько шагов всего. Я мог протянуть руку и ухватить её длинную косу, выглядывающую из-под широкого шарфа-хомута. Но руки в карманах, чтобы побороть искушение. Она же обхватила себя, будто защищаясь от мира и от меня. Голова опущена, взгляд под ноги. Вокруг взвился ветер, усиливаясь с каждой минутой. Первая снежинка упала на нос. За ней пришёл рой других. Ночная тишина взорвалась нагрянувшей метелью. – Ира, я заберу тебя у неё, слышишь? Мы уедем так далеко, что никто не найдёт. Твоя мать больше не будет иметь власти. – Я было что сказать, но Ирина перебила: – Не стоит. Я справлюсь сама. Ты предлагаешь глупости. – Антипова посмотрела на меня. Полуулыбка коснулась губ и, будто издеваясь, спряталась в буйстве природы. Я не бросаю слов на ветер. Было время, чтобы подумать. Поговорю с Ярославом, расскажу, объясню ситуацию. Он поможет, подскажет. Всегда можно уехать учиться в другой город. В техникум, например. Я слышал, что дают общежитие. Буду работать. Куда возьмут. Я не боюсь никакой работы! Будет трудно, но справимся. Родные меня поддержат, поймут. Мама так точно. Они с папой начали встречаться приблизительно в нашем возрасте. Она знает… – Ирин… – Нет – голос девушки звучал жёстко и холодно. Никогда не видел Иру такой. – Это моя жизнь. Я разберусь с ней сама. Не лезь, слышишь? Я слышал. И не хотел этого. Сердце билось быстро, норовя вырваться из груди. Всё нутро бунтовало, призывая схватить в охапку и защитить. Но на это не было никаких прав. Кто я ей? Одноклассник? Странный парень? Друг? По сути, никто, хотя я считал иначе. Но, видимо, зря. И пусть в сердце жила надежда исправить это положение дел, сейчас я не мог ничего. Мне всего пятнадцать, моя жизнь подчиняется чужим правилам и законам, но так будет не всегда. И очень скоро я докажу всем, что способен на большее. Только время не только мой союзник, но и враг. В мозгах крутилась одна-единственная мысль: схватить, перекинуть через плечо и унести подальше от того ужаса, в котором она живёт. Мне, домашнему мальчику, залюбленному родителями и синичками, трудно представить, что переживает Ирина. Вдруг вспомнилась сцена, свидетелем которой стал совершенно случайно почти год назад. Ирина в тонком лёгком застиранном халатике на голое тело в самый разгар зимы выскочила из подъезда, затравленно озираясь. Глаза заплаканные. Не знаю, почему я тогда обратил на это внимание. Затравленный взгляд заметался по пустой детской площадке и зацепился за что-то. Она побежала в сторону карусели. За Ирой выбежала женщина с пропитым лицом, ещё хранившим следы былой красоты. Я нечасто сталкивался с алкашами, но эта неприятная дама была похожа именно на такую категорию граждан. В руках тяжёлый широкий ремень с металлической пряжкой. Женщина набросилась на Иру, которая поскользнулась и барахталась на льду, пытаясь встать. Не успела. Замах и… Ребята увели меня, уверив, что это не наше дело. Что бы не происходило дальше. Жаль, что тогда я послушался других и ушёл. Я ушёл, а потом просто забыл, погрузившись в свою не самую плохую жизнь. А остановись на мгновение, подумав немного, сейчас всё могло бы быть по-другому. Только теперь я понял, почему Антипова часто и подолгу не появлялась на уроках. Да и сейчас я видел жёлтые отметины заживающих на лице синяков, которые моя Иришка пыталась прятать. И от этого было вдвойне больнее. Битва проиграна, но не война. – Я могу помочь, – рискнул объяснить, – мой будущий отчим влиятельный бизнесмен. Он придумает что-нибудь. Лишение родительских прав, опекунство, усыновление… Вариантов множество! Должен быть выход! – Выход? Выхода два: свалить из этой жизни или дождаться совершеннолетия и свалить из этого дурдома легально. Первый вариант мне не подходит, а со вторым я и сама справлюсь. – Понимаю… – Ничего ты не понимаешь! – она горько рассмеялась. – Ты самый популярный парень в школе. Красавчик, отличник, мечта всех девчонок. Да у тебя самая большая проблема: выиграешь ты очередной матч или нет. Что ты можешь понимать в этой жизни? – Ты неправа. Моя жизнь не так безоблачна, как тебе кажется. – Тебе приходилось голодать неделями, когда рядом был холодильник, полный еды? – Нет, – покачал головой. – Или, может, тебя били так, что любое движение приводило к обмороку? – Нет – сжал зубы. – Тогда твоя жизнь похожа на сказку. – Антипова отвернулась. Вьюга оседала на плечах белым полотном. Ветер пробирал до костей. Но я давно не чувствовал холода. Холод был внутри от злой правды, обрушившейся на меня. – Мама пошла на суррогатное материнство, и вынашивает чужого ребёнка, чтобы выплатить долги – сказал я. Зачем? Этот пример не идёт ни в какое сравнение. – У тебя она есть, твоя мама. А у меня… – Ира вздохнула. – Мне не нужна твоя помощь. И ты не нужен. Я сама справлюсь. Прощай. И она ушла. А я остался один. Вокруг бушевала метель. Острые снежинки жалили кожу, лезли в глаза и забивали нос. Я смотрел вслед девушке, вместе с ней уходила и моя душа. Не знаю, сколько я бродил по пустым улицам, окутанный бушующей стихией, но дома меня встретила мама. – Толик, о Боже! Что случилось? Пустые глаза были ей ответом. Глава 39 Толик Я не заболел, хотя продрог основательно. Мама отправила в ванну, отпоила чаем и уложила в постель. Я лежал целый день, смотря в потолок. Никаких мыслей. Забегали синички. Заходил Ярослав. Последний посмотрел на меня задумчиво: –Не знаю, что произошло у тебя. Но думаю, что виной всему девчонка. Нужна – борись. Не опускай руки. И вышел. А я подумал-подумал и решил: хандрить не буду. Ира будет моей. Это только вопрос времени. И я сделаю для этого всё, что от меня зависит, и даже больше. Отправил только одно сообщение: “Я не отступлю”. Мигнули две галочки, оповещающие о доставке, но ответа не получил. Что ж, я его и не ждал. Праздничная мишура закружила с утра. Мама привлекла всех для создания атмосферы и приготовления вкусного праздничного ужина. Она женщина суровая, не отвертишься! Но было весело. Улыбались, смеялись, шалили. И пусть мысли временами улетали к несносной упрямой девчонке, это не мешало наслаждаться временем, проведённым с семьёй. К полуночи все приоделись и расселись за столом. Бой курантов, загаданные желания. Катя тут же разболтала своё. Её маленькое доброе сердечко болело за всех бездомных животных. Она мечтала, чтобы все они обрели дом и никогда не голодали. – Глупая, – надул губы прагматичный Серёжа, – зачем сказала? Не сбудется же! – Я и так знаю, что не сбудется, – показала Катя язык брату. – Я не глупая. Просто мечтать же можно! – Мечтай, малышка, – вмешался Ярослав. – Мечты, да ещё такие, делают мир лучше! Мама улыбнулась, с любовью глядя на красивого мужчину, который совсем скоро станет её мужем. И мечтал, чтобы и на меня смотрели точно так же самые красивые глаза самой потрясающей девчонки! Засиживаться не стал, оставляя родных за столом. Демонстративно закопался в телефон, типа, общаюсь с друзьями. Глупо поулыбался, а потом… – Ма, друзья предлагают погулять сходить. Петарды позажигать, фейерверки позапускать. Можно? – А с кем пойдёшь? – мама отвлеклась от шоу-программы, что крутили по ТВ. – С ребятами из команды. Рус точно будет, Захар, Костян. И девчонки. Мама и Ярослав переглянулись. Я видел их безмолвный разговор. Ма и боялась, и волновалась одновременно. Но она должна понять, что я уже не маленький мальчик. Её сын вырос. – Пусть идёт. Развеется заодно – отчим обнял одной рукой маму, а второй захватил аппетитный кусочек копчёной колбасы и засунул в рот. – Только недолго. Хорошо? Радостно подскочил. Куртка, ботинки, шапка – мне потребовалось не больше минуты. Этой ночью не было темно и безлюдно. Небо раскрашивалось яркими цветами праздничного салюта. То тут, то там заразительно смеялись люди. Весёлый народ обменивался поздравлениям, пил на брудершафт. Обогнул парочку, что страстно целовалась, прижавшись к стене дома. Я вышагивал по знакомому маршруту, стараясь оказаться у цели как можно быстрее. Подъезд не был закрыт: кто-то предусмотрительно подставил кусок кирпича. На первом этаже жильцы заботливо развесили по почтовым ящикам мишуру и дождик, а на стене красовались вырезанные нетвёрдой детской рукой бумажные снежинки. Отсчитал ступени. Обшарпанное серое полотно, прожжённый сигаретой звонок, потрёпанный резиновый коврик. Я стоял в нерешительности. Меня никто не приглашал. Я не знал, празднуют ли люди в этой квартире, или спят. Не знал, как отнесутся к моему появлению. Секунды текли, а я всё не нажимал на кнопку. Зажимая под мышку упакованный в красивую обёртку подарок, прошагала семейная пара. Следом смеющейся стайкой проскочили парни и девушки. – Эй, красавчик, – позвала одна, игриво коснувшись плеча, – хватит скучать! Пошли с нами! – Меня ждут, – отозвался. – Но вам желаю отлично отпраздновать. Девчонки помахали на прощание и ускакали отмечать. А я снова застыл перед квартирой с нужным номером. Нажал на звонок. Один раз, второй, третий. Тяжёлые шаркающие шаги раздались по ту сторону. – Что тебе надо? Убирайся! Высокая, плотная женщина в старом грязном халате смотрела неприязненно и зло. И это мама Иры?