– Ну что же ты, Верочка? – незнакомку не смутил грубый тон и откровенная неприязнь. – Столько лет не виделись. Мне интересно, как ты, как твои дела, как моя внучка? – Внучка? Ты не вспоминала о ней шестнадцать лет, какое тебе дело до неё? – мама буквально рычала, выплёвывая яд. Я ничего не понимала. Внучка? О какой внучке идёт речь? – У нас всё отлично. Узнала? Можешь выметаться из моей квартиры. – А у меня другие сведения. – Можешь засунуть их знаешь, куда? – мама практически кричала. Гостья поморщилась. И оглянулась, подыскивая, куда можно поставить маленький чёрный клатч. Я знаю, что она видела. Даже у меня зрелище старых, грязных, местами выцветших обоев вызывало отвращение. А ведь за столько лет можно и привыкнуть. Это помещение оставалось неизменным, сколько себя помню. Незнакомка была здесь неким чужеродным элементом. Как бриллиант среди камней. – Я хочу увидеть внучку. И точно знаю, что она дома. – Убирайся! – на крики из комнаты показалась голова любопытного братца. – А что здесь происходит? – Денис окинул взглядом незнакомую статную даму. – Ты же Денис, да? – женщина улыбнулась брату. – Я ищу свою внучку. Где она? – Внучку? – Ден был удивлён не меньше. Я затаилась – из детей здесь только я и Ирка. Но наша бабушка давно умерла. – Ирина-то мне и нужна. Где она? – и она выжидательно посмотрела на Дениса. Секунды застыли. Бабушка? Моя бабушка? Откуда? Бабуля не говорила, что у моего отца были родственники. Она не скрывала правды, что он погиб до моего рождения. Но никогда не говорила, что где-то там у меня есть бабушка. И старательно избегала разговоров на эту тему. На обе темы. А со временем я и спрашивать перестала. И вот сейчас в коридоре дома, который я считала своим, стоит женщина, называющая себя моей бабушкой. Решительно выхожу из своей каморки. – Я здесь – мы встречаемся взглядами. У неё такие же голубые глаза, как и у меня. Те же губы. И ямочка на правой щеке, когда улыбается. Чем больше смотрю, тем больше общего нахожу. Пожалуй, с ней мы похожи даже больше, чем с матерью. Кровное родство налицо. – Здравствуй, внучка… Глава 42 Ирина Внучка… Внучка… Ласково и нежно-нежно. Как в далёком детстве. – Здравствуйте, – я предельно вежлива. – Я вас не знаю. Моя бабушка умерла три года назад. Незнакомка, которая называет себя моей бабушкой, улыбнулась и сделала шаг ко мне. Но перед ней стеной выросла мама. – Не трогай мою дочь! И выметайся из моей квартиры. Иначе… – Иначе что? – женщина подняла идеально изогнутую бровь и скептически осмотрела маму. На фоне ухоженной, блистающей здоровьем и красотой бабушки, мама смотрелась как половая тряпка рядом с кружевной салфеткой, то есть никак. – Я полицию вызову! – Вера Романовна подбоченилась, довольная придуманной угрозой. Только сдаётся мне, не напугать бабулю. Бабушка, нужно узнать её имя, демонстративно снимает перчатки, расстёгивает дорогую шубу и вешает её на крючок к остальной одежде, простенькой, скромной, потёртой. Сумочка, я увидела на ней логотип известного дизайнера, небрежно сброшена на пол. Даже жалко стало шедевр дизайнерского искусства: полы несколько дней не мылись. – Вызывай – бабушка говорит спокойно и уверенно. – Заодно снимем побои и заведём уголовное дело. По статьям 115, 116 или 117 УК РФ. Юристы сами разберутся, по какой статье тебя посадить. Уверена, что ещё найдутся в Уголовном кодексе статьи, позволяющие тебя засадить лет на пять как минимум. Или больше. И штраф заплатишь. Какая у тебя зарплата? – женщина наклонилась и достала из сумочки папку. Полистала и нашла нужную информацию. – Двадцать пять тысяч рублей до вычета налога. Печально. Штраф ты будешь выплачивать долго… Мама как-то сдулась, став меньше. Денис зажался в углу, стараясь казаться незаметным. И я понимала его. Сама бы спряталась, но дело напрямую касалось меня. И придётся принять любой удар судьбы. А, может, я зря боюсь? – Ненавижу! Больше всего на свете ненавижу тебя! – мама кричала. – Ну что ты, Верочка? Спрячь яд, давай поговорим и постараемся решить всё мирным путём. – Что ты хочешь? – я переводила взгляд с мамы на бабушку. – Вот с этого и надо было начинать – и повернулась ко мне. – Ирин, меня зовут Мэри Хилл, герцогиня Росбани. В России меня когда-то давно звали Мария Андреевна Стоцкая. И я твоя бабушка. – Приятно познакомиться, леди Хилл. – я сделала неуклюжий реверанс. Как вести себя с этой женщиной, да ещё и герцогиней, я не знала. Чего она хочет от меня? Почему вспомнила о моём существовании именно сейчас? Столько вопросов! – Не нужно так официально, – Мария Андреевна улыбнулась и дотронулась до моего плеча. – Называй меня Мэри, мне так привычнее. И где мы можем поговорить? Растерянно огляделась, прикидывая вариант. В зал, который являлся одновременно и родительской спальней, вести не стоит. Там отчим дрыхнет, не отошедший от праздничных возлияний. К Денису в комнату вести неудобно. На кухню… Пожалуй, кухня такая старая и страшная, что показывать её заморской леди точно не стоит. Нерешительно остановилась на пороге своей каморки: – Проходите, пожалуйста, – Мэри скептически оглядела предложенный вариант. Да, тесно, да, темно, серо и убого. Но точно чисто. И за эту комнату мне не так стыдно, как за остальные. И, в конце концов, краснеть должна не я, а хозяева, которые не могут привести в порядок своё жилище. Мэри вошла в комнату. За ней мышкой юркнул Денис. И последней зашла я. Для троих здесь уже слишком мало места. Мама осталась в прихожей. Герцогиня Росбани внимательно осмотрела книжные полки, уделив внимание литературе на английском и немецком. Повертела в руках томик Пушкина, полистала Оруэлла в оригинале. – Ты читала эти книги? – женщина даже не посмотрела на меня, но я ответила: – Да, я владею английским и немецким. Не скажу, что в совершенстве, но читаю литературу в оригинале, а также зарабатываю переводами. – Почему-то мне казалось, что я должна это сказать, чтобы не казаться жалкой и никчёмной. – Зарабатываешь? – мама расхохоталась. – Значит, вот как ты заработала деньги! Ну, спасибо, дочка! Теперь я знаю, как заставить тебя приносить пользу семье. Для этого даже в школу ходить не нужно. – Помолчи лучше, – взгляд Мэри, обращённый на всклоченную маму с безумным огнём в глазах, полон льда и презрения. – Можешь её не бояться. Теперь она не сможет причинить тебе вреда и заставить делать что-то против твоей воли. Покажи руки. Я протянула ладони. Порезы начали заживать, покрываясь коркой. Но процесс затруднялся тем, что корочка постоянно лопалась на сгибах. Бабушка, нет, всё-таки Мэри, внимательно осмотрела их, затем уделила внимание ране на голове. Края воспалены, хотя я смазываю перекисью. Возможно, даже сожгла ей кожу. Слышала, что такое бывает. Затем бабушка опустилась передо мной на колени и осмотрела сине-желто-багровые синяки. Смотрела долго и внимательно в полной тишине. Даже мама не проронила ни слова. В воздухе росло напряжение. Предчувствие грозы накатывало волнами. Но мне было спокойно. Не имею ни малейшего представления, что будет дальше, но уверена, что гроза коснётся не меня. И предчувствие не подвело. Мэри встала с коленей и изящно опустилась на смятую кровать: именно на ней я лежала до появления бабушки. – Это твоя комната? – Я кивнула. – Вера, как ты могла поселить ребёнка ЗДЕСЬ? Здесь не окон, нет нормального освещения и даже отопления – Леди Хилл мимолётно коснулась рукой батареи, – нет. – Пусть вообще радуется, что на улицу не выгнала – фыркнула мамаша. Она могла это сделать. Но тогда упустила бы возможность издеваться надо мной. А этого она допустить не могла. – Я запомнила это – произнесено таким тоном, что сомнений не осталось: запомнила. – Ирина, а где ты хранишь вещи? – Молча показала пальцем под кровать. Мэри не поленилась и заглянула туда. – И это всё, что у тебя есть? – Недавно сестра лишилась большей части своей одежды – вставил Денис. Я не смогла бы ответить сама: такой ком в горле стоял. А брат добавил: – Благодаря ей. И долгий пристальный взгляд на мать. Я поняла, что этого Шульгина сыну точно не простит. Уж не в курсе, пока не в курсе, но выясню, что произошло между матерью и бабушкой в прошлом, но очевидно одно: ничего хорошего. И сейчас, заступившись за меня перед Мэри, Денис перешёл на сторону врага. – Это даже к лучшему – хмыкнула герцогиня Росбани. – Значит, на сборы у тебя уйдёт немного времени. Мы уезжаем. Где-то послышался стук. Уверена, это упала моя челюсть. И челюсть Дениса. Такого удивления я не испытывала никогда в жизни! – Ты никуда не заберёшь мою дочь – это маман. – Недолго тебе осталось быть её матерью. Я запущу процедуру лишения родительских прав согласно действующему законодательству. А наличие неограниченного количества денег поможет мне уменьшить этот срок до минимума. – Подождите, Мэри! – споткнулась на имени. – Я ничего не понимаю! Почему я должна ехать с вами? На каком основании? Я вас совсем не знаю! Почему вы появились только сейчас? Где вы были столько лет? Почему не вспоминали обо мне, а сейчас хотите забрать? Вопросы сыпались как горох. И их было ещё слишком много! – Я только несколько дней назад узнала, что умерла твоя бабушка, которая обещала мне заботиться о тебе. Приехала сразу, как только смогла – Мэри смотрела на меня. – Я всегда о тебе помнила, но дала слово, что не буду вмешиваться в твою жизнь. Но если бы знала, что дело обстоит вот так… – Она провела пальцем по синякам на ногах. – Если бы я знала, то давно нашла возможность забрать тебя к себе. Ты дочь моего старшего сына. И твоя такая жизнь – моя величайшая ошибка! Женщина склонила голову. Я – ошибка. Как горько это осознавать! Но зато понятно, почему мать ко мне относится таким образом. Опустилась на стул. На глазах слёзы. – Ты поэтому меня ненавидишь, да? – спросила напрямую у матери. – Потому что я твоя ошибка? – Ты испортила мне всю жизнь! Ты, твоя никчёмная бабка и моя собственная мать. И если до них мне не добраться, то на тебе отыграюсь за всё! – Я требую объяснений – и была уверена в своём праве. Глава 43 Ирина Часы тихо тикали, отсчитывая секунды тишины. Две женщины, которые номинально считаются моими кровными родственницами, молчали, играя в гляделки. Знаете, это такая детская игра: кто первый отведёт взгляд, тот проиграл. Сейчас проиграла мама. Но когда её волновали правила? – Рассказывай сама, герцогиня! – Сарказм на последнем слове достиг миллиона градусов по Цельсию.