Я отговариваю от кожи засохшую капельку крови Лилии. Черт. — Лилия уже проснулась? — Ещё не выходила из комнаты. Еще бы. Ставлю на то, что я еще долго ее не увижу. Перед тем, как принять душ делаю пару звонков. Кофе пью глядя в окно. Там — два слесаря. Замки я решил поменять, у слишком многих людей были ключи от моего дома. Работа в умелых руках спорится быстро, но все же я то и дело поглядываю на часы. Фариде по поводу Раи позвоню по дороге в офис, но боюсь Рая все равно придёт. — Скажи Лилие, чтобы Рае не открывала, хорошо? Дочка смотрит удивлённо. Не уверен, что она передаст, напишу Лилие сообщение, телефон она уже освоила. Мое авто брошено у одного из баров в центре города, поэтому вызываю такси. Ожидаю его куря в саду. На экране телефона всплывает уведомление — машина приехала. Иду к калитке, неожиданно для себя оборачиваюсь и в одном из окон вижу женский силуэт. Лилия провожает меня глядя вслед. Я не чувствую раскаяния, но я чувствую сожаление. Спасибо за вашу активность ❤ Глава 23. Лилия Той ночью мне хотелось сбежать — бежать было некуда. Отец меня не ждал, родители Регины были бы в ужасе, явись я к ним ночью, а кроме…разве только родственники Муратова. Да и как бы я справилась с дорогой? Я и днём то одна не гуляла никогда, а сейчас за окнами плотная чернота ночи. Я даже не знала, что меня больше пугает, пьяный муж или перспектива оказаться одной за воротами в такое время. Хотелось забиться в угол гардероба и сидеть там, сжавшись в клубочек. Хочется спрятаться от всего. Мне казалось, что я не усну теперь никогда, я просто сидела час на стуле и слушала дом. Дом спал или умело притворялся спящим. Наконец я нашла щётку для пола с длинной ручкой и заблокировала дверную ручку. Взрослому мужчине это препятствие на минуту — как следует дернуть, но так мне было спокойнее. Вопреки всему я просто выключилась, едва моя голова коснулась подушки и спала без сновидений до самого утра, как есть, в той самой испорченной блузке и не снимая юбки. В порядок привела себя только утром. Приняла душ. На груди — красные следы пальцев Муратова, в одном месте грозящие превратиться в синеву гематомы. Из комнаты я не вышла до тех пор, пока он не уехал, хотя мне было стыдно, что я оставляю ребёнка без завтрака. Но сил на то, чтобы общаться с ребенковым отцом у меня не было. — Папа сказал не пускать Раю, — деловито сообщила мне Роза. — Приезжали дяди и поменяли нам замки. Вот новые ключи. — Спасибо, кушать будешь? — Буду, — кивнула Роза. Она меня удивила — съела всю тарелку каши и с удовольствием выпила две чашки чая, видимо устав держать голодовку. Я загрузила посуду в машинку, девочка ушла в гостиную. Сегодня наш первый день один на один, но прошлая ночь меня так вымотала, что я даже не чувствовала волнения по этому поводу. Я вытирала столешницу, немного отключившись от реальности и раз за разом думая, как мне быть дальше, когда за спиной услышала детский голос. — Лилия, — позвала меня девочка. В первый раз позвала меня по имени — Да? — обернулась я. — Возьми, это твое. И протянула мне руку. На розовой детской ладони лежало шесть перламутровых круглых бусин. У меня перехватило дыхание. — Спасибо. Роза, как ни в чем не бывало ушла, а я торопливо отправила пуговицы в мусорное ведро. Блузку еще можно было спасти, и подобная расточительность мне несвойственна, но носить эту красивую вещь и дальше я бы не смогла. Судя по всему, с Розой было совсем не сложно. Я мариновала мясо для ужина, девочка с удовольствием занималась своими делами и почти меня не тревожила. Это и пугало. Ей шесть только, в этом возрасте дети еще сильно нуждаются в своих родителях, а малышка существовала сама по себе, и причёску сама сделала — немного кривоватый хвост. А еще ей необходимо общество других детей, иначе она слишком привыкнет к вакууму вокруг себя и вырастет кем-то похожим на меня. Взрослым человеком, который боится один гулять идти. Я убрала мясо в холодильник и решительно двинулась на поиски ребёнка. Она сидела на крыльце и раскладывала камушки в круг. — Тебе не скучно? — спросила я. — Я так привыкла. — Пойдём гулять, — я сказала, как можно увереннее. — Да и Рая придет уже скоро, трусливо спрячемся от нее в парке. Роза подумала и кивнула. Одета она была неплохо — светло голубое платье в белую полоску, лёгкие тканевые мокасины. Но волосы хотелось переплести, а перед этим как следует их расчесать. Но давить я не стала, согласие погулять вместе уже небольшая победа, пусть ходит со своим хвостом, если ей нравится, слишком легко нарушить установившееся перемирие. До парка мы пошли пешком. Я взяла телефон — там было сообщение от Муратова, насчет замков и Раи, отвечать я не стала. Взяла карту. Смешно, но я никогда не платила картой и немного волновалась, а вдруг что-то пойдёт не так? Отец всегда давал на покупки определённую сумму наличными и я должна была в нее уложиться. В парке многолюдно, несмотря на то, что день сегодня будний. Множество мам с детьми, но Роза не хочет идти с ними на контакт, лишь косится с опаской. Мы купили по огромной сладкой вате, зря я боялась, платеж картой легко прошёл. Сидели на лавочке, на пересечении двух аллей. Недалеко журчит фонтанчик, раздается смех малышей, мы молчим, но в этом молчании нет ничего гнетущего. — Можем не готовить обед, — предлагаю я. — Зайдём в кафе и перекусим. — Можно, — лениво согласилась Роза. Для нее поход в кафе это нечто рутинное, они часто ели доставки и посещали общепит. А я — ни разу не была. И по сути, этот шестилетний ребёнок, в котором я вижу недолюбленную маленькую себя, в жизни видел куда больше меня. Наши отца и руки в сахаре, я достаю из сумки пачку влажных салфеток. — Давай сюда руки, — сказала я. Роза протянула их доверчиво. И позволила мне оттирать свою кожу от сладкой карамели. Мне снова перехватывает дыхание, эти жесты так будничный для обычных семей, наверное, со стороны мы выглядим, как настоящие мать и дочь. Вынимаю очередную салфетку и принимаюсь за детское лицо. Роза сморщилась, я едва сдержала улыбку. В кафе мы сходили. Возможно, это не лучшее кафе в городе, скорее всего, походом я разочарована. Слишком шумно. Слишком людно, мне сложно есть при таком количестве чужих людей, хоть я и убеждаю себя, что они на меня не смотрят. Да и готовлю я — нисколько не хуже. Домой мы шли рядышком, но по отдельности. Роза немного устала. Повернули на нужную улицу и я замерла. Все заборы были выполнены в едином стиле, это красиво, но…Одинаковые заборы, над ними верхушки крыш, кроны деревьев. Я растерялась, испугавшись, что заблудилась, и нужный дом не найду. Роза правильно поняла мое замешательство и рассмеялась. — Вон наш дом! И пальцем показало. А мне стало так горько вдруг. Еще вчера от фразы "наш дом" сказанной ребёнком, меня бы до мурашек пробрало. Не мой дом, не папин дом. Наш…а теперь все было иначе, и радоваться достижениям я не могла, прошлая ночь все изменила. Муратов снова вернулся поздно, Роза к тому времени уже уснула. Я достала щётку и вновь заклинила ей дверь. Потом подумала, что ребёнок только начал мне доверять. Что сломать мою щётку — один рывок. Что грохоту будет…и шум этот разбудит Розу. Она испугается и увидит своего отца не в лучшем свете. Щётку я убрала. Захочет войти, и так войдёт, сберегу хотя бы детские нервы. Глава 24. Айдан Наше противостояние длилось несколько дней. Хотя противостояние слишком громко сказано. Я уезжал, Лилия была у себя в комнате. Снова пил по утрам одно лишь кофе, хотя уже привык почти полноценно завтракать. Роза оставалась слоняться одна по дому, но рассказывала, что они проводят время вместе, что ходят гулять, что Лилия обещала научить печь бисквиты. Когда приезжал, Лилия вновь была у себя, но ужин ждал на столе. Вкусный ужин. Удивительный у меня был брак — никаких тебе точек соприкосновения кроме еды, ноль бесед, ноль секса. По сути это не должно было напрягать, я ведь не хотел этого брака вовсе, пусть себе существует жена где-то на периферии моей жизни, никак не мешая. Но… Удивительным образом мне ее не хватало. Того, как она смешно всего пугалась. Над ней можно было подтрунивать и такое забавное возмущение было во взгляде. Того, как она краснела тоже не хватало, краснота с щёк переползла на шею, оттуда в декольте. Теперь я уже знал, какая у нее грудь… Мне не хватало лёгкости, которую я чувствовал рядом с ней. Извиниться? Я пытался вспомнить, когда я извинялся в последний раз. Не смог. Возможно, никогда. Как люди это делают, черт возьми? Как переступают через свое я, эго, гордость? Именно над этим я размышлял долгими вечерами, задерживаясь офисе, чтобы дать Лилие немного свободы. Тем вечером я тоже вышел в потемках. Торчал я в тот день не в основном офисе. Дядя снова моими руками перекупил организацию, как положено доведя ее перед этим окольными путями почти до разорения. Работы здесь хватало. Вышел, закурил. Темно уже. Промзона, какие-то гаражи натыканы, редкие гаражи. За моей спиной ангар производства, купленый дядей. В нем сейчас один сторож, старый дед давно на пенсии, и уволить его нужно, знаю, но все тяну. Жалко. Жалость в моей профессии неуместна. Сигарета выкурена почти до фильтра, когда из темноты материализуются фигуры, в первые секунды кажется, что они из самой ночи и состоят. Но к сожалению, они материальны, живы и судя по всему агрессивны. — Привет тебе от Чулпан, — говорит один из них и бьет меня в живот. Меня натаскивали на спорт, пытались заставить его полюбить. Раз за разом отправляли в различные секции постигать боевые искусства. Полюбить их я так и не смог. Единственное, что привилось — любовь к бегу. Но сбежать не комильфо, да и догонят… Я выпрямился, посмотрел на своих противников. Их пять. Побороть каждого из них — нереально, а я, к сожалению, реалист. — Что же она сама не приехала? — спросил с насмешкой я. Не стоило допускать этой насмешки, ой как не стоило. Он бьет меня снова, в живот, но болью взрывается каждая клетка моего тела. Инстинкт выживания говорит мне не сопротивляться , но я не выдерживаю. Я бью его в ответ. Кулаком в лицо, отшатнуться от не успевает, давит силой , а реакции ноль. Костяшки обжигает болью, в мужском лице что-то противно хрустит, а на меня обрушивается град ударов. Я бью в ответ, раз за разом, с упоением ликуя, когда мой кулак достигает цели. Но их пятеро, я один, за моей спиной где-то в здании лишь пенсионер сторож. А вот если бы я его уволил, на его место можно было бы поставить бывшего вояку под два метра ростом… — Соскучился? — едко спрашивает самый главный. Возможно, я его знаю. Возможно, помню. У моей первой жены было много братьев, все на одно лицо и с одним на всех мерзким характером. — Ночей не сплю, — сплёвываю кровью я. Следующий удар роняет меня на землю. — Ночей ты не спишь с новой молодой женой. Чем она тебя взяла, беспородная? Тем что трахается по шлюшьи? Я пытаюсь встать, меня роняют обратно на землю ударом ноги.