На ступеньках послышались шаги, и доски настила задрожали. Мириэль села – слишком резко. Небо и окружающие верхушки деревьев покрылись рябью, словно находились под водой. Фрэнк и двое мальчишек из колонии выскочили на площадку. Мириэль не помнила имени старшего мальчика. Но младшего, Тоби, она узнала. Ему еще не исполнилось шести лет, и он был самым младшим в колонии. Мальчишки запрыгнули на скамейку и оглядели реку. – Ты видела какие-нибудь корабли? – поинтересовался Тоби. Жанна поднялась и присоединилась к ним на скамейке. – Да, огромный буксир. – Почему ты не заставила его посигналить? – спросил мальчик постарше. – Ты думаешь, я не пыталась, глупый? – Она стукнула его по плечу. Он был младше Жанны, но не настолько, чтобы показать, будто удар причинил боль. – Может быть, им не нравятся девчонки. Тоби кивнул: – Ага. – Прекратите! – вмешался Фрэнк. Все они, казалось, раскачивались вместе с верхушками деревьев. Мириэль закрыла глаза. – Ты в порядке? Она узнала голос Фрэнка, почувствовала его скрюченные пальцы на своем плече и открыла глаза. Мир снова затих. – Все хорошо, спасибо. – Нужна помощь подняться? Она покачала головой, перекатилась на колени и сделала глубокий вдох, прежде чем встать. Ее ноги, похоже, были не в состоянии удерживать ее вес, поэтому она, пошатываясь, подошла к скамейке и села. Док Джек предупреждал, что она может чувствовать усталость и головокружение. Может быть, все из-за ненавистных бацилл, умирающих внутри нее. Мимо прошел еще один корабль. Все трое детей замахали руками и закричали. Когда он исчез из поля зрения без единого приветственного сигнала, они сникли и отвернулись. – Держу пари, Донни соврал, – заявил старший мальчик. – Точно, – согласилась Жанна, поднимая хрупкий лист, упавший на скамейку, и сминая его в ладони. – Он никак не мог заставить корабль прогудеть. Тоби свесил ноги и посмотрел вниз. – Думаешь, это потому, что они знают о нашей болезни? – Дело не в этом, – возразил Фрэнк. – У них на корабле много забот. Котлы, двигатель и буксир. Не говоря уже о речном tataille. – Нет никакого речного монстра, – запротестовала Жанна. Выражение лица Фрэнка стало серьезным. – Есть. Он двоюродный брат Ругару[71]. Рыщет по Миссисипи от Виксбурга до самого Нового Орлеана. Все серьезные лодочники знают о нем. – Я никогда его не видел, – засомневался старший мальчик. – Ты не увидишь его, пока он сам этого не захочет. И к тому времени обычно бывает уже слишком поздно. – Фрэнк поднял руки. – Один взмах его когтей может расколоть лодку надвое. Ноги Тоби перестали болтаться. – Правда?! Фрэнк кивнул. – Но, находясь здесь, тебе не стоит его бояться. Он никогда не выходит на сушу. – А как насчет болот? – поинтересовался мальчик постарше. – Нет, он оставляет их Ругару и аллигаторам. – Фрэнк перевел взгляд на Мириэль и подмигнул. – И опоссумам. Она ухмыльнулась и отвернулась, чтобы посмотреть на реку. Вода волновалась там, где прошел буксир, и солнечный свет отражался от ее поверхности. Речные камыши трепетали. Белая цапля взлетела с берега. Несмотря на теплый, неподвижный воздух, по ее коже пробежал холодок. – Ты хочешь помочь нам копать червей, Жанна? – спросил Тоби. – Фрэнк берет нас завтра на рыбалку. – Только если я смогу пойти с вами, – откликнулась Жанна. Мириэль отвернулась от реки и увидела, что мальчик смутился. – Не знаю… – Он взглянул на Фрэнка. – Девочки умеют ловить рыбу? – Конечно, умеем, глупый, – затараторила Жанна, прежде чем Фрэнк успел ответить. – Давай вниз наперегонки! Жанна бросилась к лестнице. Мальчики побежали за ней, их ноги грохотали по древесному настилу. – Ну-у? – протянула Мириэль, когда шум стих. Фрэнк подошел и сел рядом с ней. – Что – ну? – Девочки умеют ловить рыбу? Он почесал подбородок в притворном раздумье. – Если охота на лягушек – показатель, то я бы сказал, что умеют. – Рада, что тем самым мне удалось отстоять права своего пола. – С чего ты взяла, что я имел в виду тебя? Насколько я помню, ты чуть не опрокинула лодку. Она засмеялась, но с трудом перевела дыхание: казалось, будто ее легкие тоже устали. – Как продвигается лечение лихорадкой? – спросил он через мгновение. – Супер. – На самом деле? Они избегали обсуждать ход эксперимента с тех пор, как у них состоялся разговор на кинопоказе, и по голосу Фрэнка было ясно, что его скептицизм не ослабел. Мириэль отвернулась; пока длилось молчание, ее взгляд скользил по обветшалой скамье и перилам. – Что это? – Она провела пальцами по насечкам на дереве, заметив похожие отметины и выемки дальше вдоль скамейки и вверх и вниз на перилах. S.M. & A.H., гласила гравировка под кончиками ее пальцев. – Это инициалы? Фрэнк кивнул. – Инициалы влюбленных? Он снова кивнул. Края букв были гладкими и немного стертыми. – Как давно они были вырезаны? – Трудно сказать. Башня существует с незапамятных времен, еще с тех пор, когда это был не морской госпиталь, а просто Луизианский приют для прокаженных. – Но я думала, что тогда мужчин и женщин держали отдельно. – Так и было. Но ты удивишься, узнав, насколько изворотливыми могут быть люди, когда они влюблены. Он сказал это так, словно считал, будто она не знала, что значит быть влюбленной. Отцу и бабушке Мириэль была ненавистна мысль о том, что она собирается встречаться с актером. В течение нескольких месяцев ей и Чарли приходилось придумывать способы ускользнуть от пристального взгляда ее компаньонки, чтобы увидеться. Она вспомнила, как от одного его вида у нее учащался пульс. Как его прикосновение наэлектризовывало ее кожу. Как его поцелуй уносил все мысли и сомнения из ее головы. – Может быть, это инициалы близких людей, оставшихся дома, – предположила она. – Подозреваю, что имеются и такие. – Здесь есть твои инициалы? – Она огляделась вокруг. – Уверена, ты разбил не одно сердце. – Она сказала это чуть насмешливо, но Фрэнк не усмехнулся и не улыбнулся. Вместо этого он сцепил руки между коленями – нет, не сцепил, а прижал их ладонь к ладони – и посмотрел вниз. Поэтому она добавила, – Я не хотела лезть не в свое дело. – Все в порядке. Когда-то у меня действительно была девушка. До того, как я приехал в Карвилл. Мы вместе ходили в школу. Во время войны она писала мне каждую неделю. Мы собирались пожениться, как только я вернусь и смогу накопить достаточно, чтобы купить дом и немного земли. – Он сделал паузу. Мириэль скрестила руки на груди. Вечернее закатное солнце освещало их, но она все еще чувствовала озноб. – Эта девушка, она передумала? Нашла другого кавалера? Это была не такая уж необычная история. Парень отправляется на войну, а вернувшись домой, обнаруживает, что девушка не дождалась его. Бывало и наоборот. Мириэль знала о многих отношениях, которые разрушились из-за войны, и считала, ей повезло, что Чарли был зачислен в резерв и уехал всего на три месяца на сборы в Вашингтон. – О, она действительно передумала. Но не из-за другого парня. К тому времени, как я вернулся, у меня уже были проблемы, признаки болезни. Я подумал, что это от отравляющего газа, и решил, что со временем все пройдет. Как бы то ни было, она сказала, что для нее не имеет значения, что это, но мне следует обратиться к врачу. У нас был друг семьи – врач в Новом Орлеане. Он и поставил мне диагноз. У меня на тот момент была еще ранняя стадия, и он собирался тайно лечить меня. Я рассказал это своей девушке, и следующее, что я помню, – шериф у моей двери, который говорит, что мне лучше отправиться в Карвилл, иначе он сам повезет меня туда. В наручниках. – Фрэнк вздохнул, затем расправил плечи. – Могло быть и хуже.