– Залив Кот-Бланш. Это то место, где раньше жил ее дядя. Если она искала его, то могла пойти туда. Вода капала с полей шляпы Мириэль затекая ей в глаза. Отец Жанны выглядел так, словно хотел сказать что-то еще. Возможно: «Передайте Жанне, что я люблю ее». Он провел рукой по борту лодки. Пыль посыпалась на землю. – Я буду вам очень признателен, если вы больше не вернетесь. Если что-то случилось… я не хочу знать. Глава 62 Мириэль почти не чувствовала дождя, когда возвращалась в универсальный магазин. Но когда дошла и забралась в кабину грузовика, ее так сильно трясло, что она слышала сквозь грохот двигателя, как стучат ее зубы. Ей отчаянно хотелось поговорить с Чарли, услышать его голос и узнать, что с Хелен все в порядке, но, когда она вернулась в отель, телефон не работал. Переодевшись в сухую одежду и поужинав острым гамбо, Мириэль удалилась в свою комнату. Она забралась в постель и натянула одеяло до подбородка, однако продолжала мерзнуть. Часть ее ненавидела отца Жанны за то, что он сделал. Часть – понимала. Как мать она тоже наделала много ошибок. Серьезных ошибок. Она перевернулась на бок и уставилась в окно на залитые лунным светом верхушки деревьев. По крайней мере, она пыталась загладить свою вину. И надеялась, что еще не слишком поздно. На следующее утро она упаковала свой саквояж. Портье отеля вынул потрепанную, помятую карту и показал ей залив Кот-Бланш. Это был не город, как предположила Мириэль по глупости, а огромный водоем, соединенный с Мексиканским заливом. Вдоль залива более чем на пятьдесят миль тянулась береговая линия с многочисленными речными бухтами, каналами и болотами. Жанна могла быть где угодно на этих просторах. Либо совсем в другом месте. Поезд отправлялся во Франклин, ближайший к заливу приход, позже тем же утром. Мириэль решила, что это место походит для продолжения поисков, как и любое другое. Она выпила чашку кофе в столовой отеля и постаралась избавиться от мысли, что ее задача практически невыполнима. Из радиоприемника в углу играла музыка, и она сосредоточилась на ней, вспоминая те счастливые дни, когда они с Чарли танцевали под такие песни в освещенных люстрами бальных залах. Затем в эфир вышла местная новостная программа. Диктор говорил о половодье по всей Миссисипи, о предстоящих скачках и каком-то политическом скандале в Батон-Руже. Затем последовала реклама зубной пасты «Колгейт» и сигарет «Кэмел». Мириэль слушала вполуха, когда возобновились новости. «Пришло известие о побеге еще одного обитателя колонии в Карвилле. Прокаженная описана как женщина лет тридцати с небольшим, светлокожая, среднего роста. Известно, что она не агрессивна, но контакты с ней опасны из-за большой вероятности заразиться. Местная полиция уже разыскивает эту женщину. Если у вас есть какая-либо информация, которая может помочь их усилиям, обращайтесь». Мириэль замерла. В столовой оставалось еще несколько гостей, и она была уверена, что все они смотрят на нее. Было ли правдой сказанное диктором? Действительно полиция охотится за ней? Она знала, что лучше не доверять таким сенсационным новостям, но ее сердце все равно бешено колотилось. Гнев появился вместе с паникой. Очень опасна?! Это полная чушь. Среднего роста?! Она ненавидела это слово – средний. Ее нельзя было бы назвать худощавой или высокой, но, безусловно, правильнее было бы описать ее хорошо сложенной. Она медленно поставила свой кофе, вспомнив, как хладнокровно Фрэнк общался с мужчинами в баре в Новом Орлеане. Фокус был в том, чтобы не выглядеть виноватым. Она встала и вышла из столовой, стараясь идти прямо, несмотря на дрожащие колени, и улыбаться каждому, кто смотрел в ее сторону. Выйдя на улицу, Мириэль почувствовала себя еще более незащищенной. Ее ноги чесались от желания броситься бежать. Глубокий вдох, и Мириэль направилась к железнодорожной станции. Ей требовалось сознательное усилие, чтобы держать спину прямо, голову высоко и ступать грациозно. Но это отвлекало ее от того, чтобы впасть в истерику. Она убедилась, что шарф скрывает рану на шее, и запретила своей руке снова и снова блуждать там. На полпути к железнодорожной станции чье-то лицо заставило ее выглянуть из своего защитного кокона. Это было лицо на плакате, смотрящее на нее через витринное стекло. Чарли. Несмотря на все опасения, что за ней действительно может охотиться полицейский патруль, Мириэль остановилась и подошла к окошку билетной кассы, за которым висел плакат. «Моя лучшая девушка» – прочла она название, написанное ярко-синими буквами. Она прижала пальцы в перчатках к стеклу и провела по контуру лица мужа. Он выглядел точно таким, каким она его помнила, жизнерадостным и уверенным в себе. Художник-колорист упустил зеленые искорки в его карих глазах и слишком сильно подкрасил губы, но в остальном казалось, что он находился прямо перед ней – в миниатюре. Мисс Торн тоже была изображена на плакате, однако Мириэль лишь мельком взглянула на нее, прежде чем снова перевести взгляд на Чарли. Чего бы она только не отдала, чтобы он был сейчас с ней! – Хотите билеты на дневной показ? – спросил голос. Мириэль вздрогнула и отступила в сторону. Старик уставился на нее из-за окошка кассы. – Фильм имел настоящий успех у критиков, – заметил он. Мириэль улыбнулась. Чарли был бы рад. – Нет, билет не нужен, спасибо. Она позволила себе бросить последний взгляд на плакат, а затем продолжила путь к станции. * * * Путешествие на поезде до Франклина длилось всего несколько часов. Поля сахарного тростника, ветхие дома на плантациях и зеленые болота проплывали за окном. Каждый раз, когда попутчик смотрел в ее сторону или по проходу шел кондуктор, внутри у Мириэль все сжималось. Но она продолжала смотреть им в глаза и улыбаться. Местечко Франклин был примерно вдвое меньше Нью-Иберии, с поросшими мхом дубами и рифлеными фонарными столбами вдоль Мейн-стрит. Мириэль нашла гостиницу и с помощью клерка наняла лодочника, который должен бы провезти ее по местным водным протокам, впадающим в залив Кот-Бланш. Они отправились в путь рано утром следующего дня, плывя по вздувшейся протоке в плоскодонной лодке, похожей на ту, которую мастерил отец Жанны. Лодочник, некий мистер Джессэп, оказался сгорбленным мужчиной с длинной седой бородой и беззубым ртом. У него был такой выраженный акцент, что она понимала только половину из того, что он говорил. Но он управлял лодкой – пирогой, как он ее называл, хотя Мириэль она напоминала каноэ, – с грацией и ловкостью прима-балерины. Весенний сезон ловли креветок только начался, и они миновали несколько больших лодок – двадцать и больше футов в длину – с одним парусом и туго натянутым такелажем, соединенным с сетями невода. Мириэль придумала для себя историю накануне вечером. Она искала маленькую девочку, которая, возможно, пыталась найти работу или хотела скрыться на лодке. – Это твоя дочь? – спросил мистер Джессэп. – Нет, – ответила Мириэль после минутного колебания. – Моя… э-э… племянница. Ее не было почти две недели, и я отчаянно пытаюсь ее найти. Мистер Джессэп окликал рыбаков на проплывающих мимо лодках и описывал затруднительное положение Мириэль. Поскольку они понимали его искаженную речь лучше, чем ее «городскую», она предоставила ему право все объяснять. Каждый раз, когда проходящий мимо ловец креветок качал головой или отвечал протяжным «не-а», ее сердце слегка замирало, пока к концу дня она не почувствовала, как оно пульсирует где-то внизу живота. Они с мистером Джессэпом договорились снова встретиться на пристани на следующее утро, и она поплелась обратно в свой отель, ее ноги затекли от долгого сидения, а руки зудели от укусов комаров. Телефонный звонок домой из вестибюля отеля остался без ответа, и она провела остаток ночи, беспокоясь о Хелен, Жанне и своих истощающихся средствах. Денег хватало только на то, чтобы заплатить мистеру Джессэпу еще за два дня, а значит, ей нужно как можно скорее найти девочку или связаться с Чарли. Следующее утро началось почти так же, как и предыдущее. Мистер Джессэп помог ей сесть в пирогу, и они отправились вниз по протоке, где птицы щебетали в кронах деревьев, а стрекозы жужжали в болотной траве. Аллигаторы высовывали свои длинные головы из мутной воды и грелись на солнышке у берега. Тревоги прошлой ночи прочно засели у нее в горле, как кусок сухого хлеба. Тем не менее, она поймала себя на том, что улыбается, когда одинокая лягушка-бык квакнула откуда-то из ряски. Если бы Фрэнк мог видеть ее сейчас, путешествующую по болотам и протокам с этим странным мужчиной, невзирая на грязь, насекомых и аллигаторов! Но стоило ей вспомнить о его ледяных глазах и жестком поведении в ночь ее побега, как улыбка сползла с ее лица. К полудню они миновали более дюжины лодок для ловли креветок. Никто на их борту не видел никого, подходящего под описание Жанны. – Мы дойдем до Грязевого озера и повернем обратно, – сообщил мистер Джессэп. Мириэль кивнула. Что она предпримет, если не сумеет найти Жанну? Она не могла смириться с мыслью, что подведет еще одного ребенка. Русло расширилось, и вдалеке появилось Грязевое озеро. Мистер Джессэп взмахнул веслом, чтобы развернуть лодку. – Разве мы не можем хотя бы взглянуть, есть ли на озере какие-нибудь лодки? – взмолилась она. Мистер Джессэп посмотрел на узкую полоску неба, видневшуюся над ними, и нахмурился. – Скоро наступят сумерки. – Пожалуйста. Просто беглый взгляд. Он вздохнул и направил лодку дальше. Грязевое озеро вполне соответствовало своему названию. Вода, как и в протоках и каналах, была мутно-коричневой. Но это делало остальные пейзажи еще более поразительными: серебристый мох и зеленые кипарисы, белые цапли и утки с радужными перьями, бледнеющее небо и оранжевый горизонт. Три лодки дрейфовали на воде: две – для ловли креветок и одна пирога поменьше, похожая на ту, в которой они плыли. Мистер Джессэп подплыл к ближайшей лодке-люггеру[91], а затем к пироге. Никто из них не видел девочку, похожую на Жанну. Последняя лодка вытаскивала свои сети на дальнем берегу озера, когда они подошли к ней. Мистер Джессэп с некоторым восхищением объяснил, что это более новая модель с бензиновым двигателем, в которой вместо невода использовались траловые сети. Трое мужчин суетились на палубе – мужчина постарше с потрескавшейся на солнце кожей и двое помоложе, которые были так похожи, что вполне могли оказаться братьями. Клубок из рыбы и креветок извивался на палубе. Мистер Джессэп выкрикнул приветствие, и тот, что постарше, шаркая, подошел к борту. Нет, он не видел такую девочку, ответил он и вернулся к сортировке своего улова. Мириэль опустила голову, стараясь сдержать слезы. Ее кожа чесалась от свежих укусов насекомых, туфли и чулки промокли и запачкались грязью, мышцы затекли, а спина болела. Задача оказалась невыполнимой. Водные пути виделись ей неохватными, хотя мистер Джессэп утверждал, что сегодня они покрыли совершенно новую территорию. Когда она спросила, сколько еще здесь заливов, озер и проток, он печально улыбнулся и ответил, что на сотни миль. У Мириэль не было ни времени, ни денег, чтобы исследовать их все. Мистер Джессэп уже начал грести прочь, когда один из молодых рыбаков окликнул их. – Возможно, я ее видел. Мириэль выпрямилась и повернулась к мужчине так быстро, что лодка под ней закачалась. – Точно?! – Она описала Жанну более подробно. – Похоже, все так, как вы говорите, – кивнул матрос, когда она закончила. Надежда внутри нее поднялась, как птица в полете. – Где вы ее видели? – Там, около старой верфи, недалеко от входа в залив. – Когда? – Видел ее пару раз, когда она спрашивала о работе. Хотя ловля креветок – занятие не для девушки. Особенно такой тощей, как она. – Вы видели ее там сегодня? Мужчина снял кепку и отогнал ею тучу комаров, обрушившихся на них с наступлением сумерек. – Нет. Вроде, вчера. Мириэль повернулась к мистеру Джессэпу. – Мы можем добраться туда отсюда? – Не сегодня. Нам потребуется не меньше часа, чтобы дойти туда, и в два раза больше времени, чтобы вернуться. – Пожалуйста! Я заплачу вдвое больше. – Может, это даже не она. – Я должна знать наверняка.