– Мы отправимся туда после того, как закончим устанавливать наши сети, – крикнул им рыбак. – Можем взять вас на буксир. – Да, спасибо, – согласилась Мириэль и повернулась к мистеру Джессэпу. – Пожалуйста! – О, черт, – выдохнул он, кивая мужчине. Толстый канат был прикреплен к корме траулера и носу лодки мистера Джессэпа. Мужчина постарше на лодке с креветками рявкнул, отдавая приказ своим товарищам; вскоре двигатель заурчал, и они пришли в движение. Траулер двигался далеко не так резво, как надеялась Мириэль, но все равно это было быстрее, чем если бы мистер Джессэп просто греб. Вскоре они миновали озеро и заскользили по сужающейся водной протоке. Воздух быстро остыл, огромные оранжевые сполохи солнечного света буйствовали на горизонте. Мириэль одной рукой держалась за край лодки, а другой обхватила себя, жалея, что у нее не хватило ума взять с собой куртку. Это заставляло ее еще больше беспокоиться о Жанне, которая, скорее всего, не подготовилась должным образом к своему путешествию. Сколько ночей она провела одна на холоде? Мистер Джессэп был прав: девочка, которую видел ловец креветок, могла быть вовсе не Жанной. Что тогда предпримет Мириэль? Она покачала головой и устремила взгляд вперед. Мох свисал с окружающих деревьев, касаясь поверхности воды. Он оживал, как труппа танцующих скелетов, когда его тревожил след траулера. Мириэль крепче вцепилась в бортик лодки и попыталась унять свои тревожные мысли. Хелен, Жанна, полицейский патруль – теперь ей ничего не оставалось, кроме как довести свой план до конца. Глава 63 Менее чем через час они прибыли на верфь. Мистер Джессэп отвязал свою пирогу от буксира, и Мириэль прокричала мужчинам слова благодарности. Она выпрыгнула из лодки, как только они причалили, и поспешила к группе зданий, расположенных на суше. – Я вернусь, как только найду ее, – бросила она через плечо. Несколько дюжин мужчин суетились у причала и близлежащей верфи, закрепляя свои лодки, чиня сети и выгружая дневной улов. Они уставились на Мириэль широко раскрытыми глазами, в которых смешались удивление и подозрение. Она не осуждала их. Пучок на затылке растрепался, и волосы выбивались из-под полей шляпы вьющимися волнами. Ее шерстяное креповое платье от нескольких дней носки было ужасно заляпано и помято. Кожаные туфли – потертые, с мокрыми пятнами – выглядели не лучше. Но она подозревала, что наибольшее недоумение вызывало само ее присутствие: женщина – одна, к тому же явно чужачка. На ее расспросы о Жанне большинство мужчин только качали головами и тут же возвращались к работе. Некоторые бормотали сквозь зубы: «не-а» или «не». И только один из них указал на обветшалый лодочный сарай на дальнем краю двора, примыкающего к болоту. – Пара оборванцев болтается вон там, выпрашивая объедки, когда приходят лодки. Они могут что-то знать. – Спасибо, – выдохнула Мириэль и поспешила вниз по причалу и через верфь. Ее торопливые шаги приковывали к ней еще больше любопытных глаз, но ей было все равно. Пусть эти люди таращатся и посмеиваются. Быстро сгущались сумерки, небо темнело. В воздухе пахло гниющей растительностью и рыбьими внутренностями. Она добралась до последнего лодочного сарая и завернула за угол. Дым защипал ей глаза. В ржавой бочке из-под масла полыхал огонь. Несколько детей собрались вокруг нее, жарили мелкую рыбу и насаженных на вертел лягушек-быков. Старшему на вид было лет пятнадцать, редкие волоски рассыпались по его щекам. Самому младшему – не больше шести. Их одежда была поношенной и грязной, лица изможденными, а глаза испуганными. Старший мальчик сунул банку с жидкостью, похожей на скипидар, под свое залатанное пальто. По некоторым сложно было понять, мальчик это или девочка, но Мириэль, бросив быстрый взгляд, убедилась, что Жанны среди них нет. – Кто-нибудь из вас видел девочку примерно такого роста, – она подняла ладонь на уровень подмышки, – с темными волосами и веснушками? Дети пожали плечами и покачали головами, смущаясь ее пристального взгляда. Один из них указал на болото и проговорил: – Может, Ругару видел ее. – Остальные захихикали. Энтузиазм Мириэль иссяк. Либо эти дети не знали, где Жанна, либо им нет до нее дела. К тому же они ей не доверяли. Совсем как рыбаки. Она оглянулась на причал. Оставалось несколько мужчин, которых она еще не расспрашивала, но как долго Мириэль могла продолжать следовать хлипким зацепкам и безнадежным догадкам? Насколько Мириэль знала девочку, она вполне могла бы покинуть отцовский дом и решить стать укротительницей львов в цирке. Возможно, пришло время взглянуть правде в глаза. Мириэль не удалось найти Жанну точно так же, как не удалось победить болезнь и стать хорошей матерью. Она повернулась и направилась обратно к лодке. Прохладный влажный воздух пощипывал ее кожу. Она не успела уйти далеко, как зазвучали мелодичные аккорды губной гармошки. Мириэль остановилась. Медленная, заунывная мелодия сливалась с кваканьем лягушек и стрекотом сверчков, доносившимся с близлежащего болота. Каждые несколько нот раздавался писк или игрок делал паузу между последовательностями аккордов – точно так же, как Жанна, когда на прошлое Рождество только начала практиковаться. Нахлынули другие воспоминания, подстегнутые музыкой – Жанна играла на параде Марди Гра, и на задних ступеньках восемнадцатого дома, и в комнате Мириэль, когда подпрыгивала на кровати, пытаясь заставить ее подняться. Мириэль развернулась, как будто вибрирующие ноты были рыболовным крючком, застрявшим внутри нее. Один из мальчиков у бочки с дымящимся маслом поднес инструмент к губам и продолжил играть. Спеша на звук, она споткнулась об обломки выброшенного дерева и разодранную веревку. – Где ты это взял? – спросила она. Мальчик перестал играть и пожал плечами. – Нашел. Мириэль выхватила гармошку из его рук. Она был того же размера и того же тусклого серебристого цвета, что и у Жанны. – Эй! Верни! Мириэль отступила назад, чтобы он не мог до нее дотянуться и прижала холодный металл к своей щеке. Несмотря на потрескивающий огонь и гудящее болото, ночь без музыки показалась пустой. – Отдай ее обратно, ты, сумасшедшая ведьма! Может быть, она правда сумасшедшая. В Луизиане, должно быть, сотни серебристых губных гармошек. Было нелепо полагать, что эта принадлежала Жанне. Но Мириэль не могла отпустить его. – Послушайте, леди, – заговорил старший мальчик. – Нам не нужны неприятности. Просто верните ему губную гармошку и идите своей дорогой. Мириэль рассмеялась. Своей дорогой? Куда? Во Франклин? В Карвилл? В Лос-Анджелес? С таким же успехом она могла бы направиться прямо в болото. Ее смех стал истеричным, и даже старший мальчишка попятился. Беспокойство, охватившее детей, стоявших с широко раскрытыми глазами, вызвало у Мириэль еще один взрыв хохота, хотя на глазах у нее выступили слезы. Сумасшедшая. Ведьма. Прокаженная. Возможно так оно и есть. Но прежде всего – неудачница. Мириэль вытерла щеки и взяла себя в руки. Она отполировала губную гармошку о свою помятую юбку и уже собиралась вернуть ее мальчику, когда краем глаза заметила пару ног. Они торчали за грудой ящиков, сложенных у лодочного сарая. Несмотря на грязь и потертости, Мириэль узнала черно-белые оксфорды, выдаваемые в колонии. Она прошла мимо мальчиков, ее сердце колотилось у основания горла. За ящиками, на куче старых рыболовных сетей, лежала Жанна. Свет от огня отбрасывал на нее бледное, мерцающее сияние. Ее одежда была испачкана и разодрана, лицо обгорело на солнце. На руках девочки появилось несколько нарывов, которые легко было принять за укусы блох или комаров. Мириэль замерла. Неужели мертва?! Словно в ответ, Жанна с хрипом втянула воздух. Мириэль присела на корточки и встряхнула ее. Девочка застонала, но не открыла глаз. – Ты, – бросила Мириэль через плечо, поймав взгляд старшего мальчика. – Я дам тебе десять центов, если поможешь мне донести ее до причала. Он нахмурился. – Кто она тебе? Мириэль повернулась к Жанне и убрала прядь волос с ее влажной щеки. – Я ее… Мы семья. – Четвертак, – сказал мальчик. – Договорились. Мириэль сунула губную гармошку в карман Жанны. Затем она обхватила ее одной рукой за плечи. Мальчик сделал то же самое. Вместе они подняли девочку, та застонала. Ее ноги обмякли, а голова свесилась вперед, как у сломанной куклы. Мириэль ощущала на своей шее прикосновение ее горячей и липкой кожи. Они почти тащили Жанну к пироге мистера Джессэпа. Усадив девочку, Мириэль внезапно вспомнила, у нее нет с собой сумочки. После минутного колебания она расстегнула серебряный браслет на запястье. Бледный шрам, который он скрывал, выделялся на ее коже, как зеркальная, залитая лунным светом поверхность протоки среди окружающих кипарисов. Она крепко сжала украшение, чувствуя, как филигранная металлическая работа впивается в ладонь, затем протянула его мальчику. – Вот. Это настоящее серебро. Не верь, если кто-то скажет, что это не так. И не трать все на выпивку. Вытащи себя и своих друзей из этого места. И еще: купи тому мальчику новую губную гармошку. Мальчик уставился на нее, разинув рот. Мириэль устроилась в лодке и притянула Жанну поближе. Она кивнула на браслет, все еще болтающийся в его руке. – Спрячь это подальше, пока никто не увидел. Он кивнул с ошеломленным выражением лица, убирая украшение в карман как раз в тот момент, когда мистер Джессэп отвязал пирогу и оттолкнулся от берега. – Она в таком состоянии уже два дня, – прокричал он с причала. – Сказала, что у нее нет семьи, поэтому мы не знали, куда ее отвезти. Я думал, ты из приюта, иначе мы бы… – Все в порядке. Я понимаю. – Мириэль прижалась щекой к голове Жанны. От нее пахло потом и затхлой рыбной сеткой. – С ней все будет хорошо. Это была ложь. Чтобы успокоить мальчишку и саму себя. Мириэль отвернулась от верфи, глядя мимо мистера Джессэпа в темноту, пока тот греб обратно. Глава 63 Было уже за полночь, когда они вернулись во Франклин. Мистер Джессэп помог Мириэль отнести Жанну в отель. Он попытался отказаться от денег, которые она ему протянула – двойная дневная плата, как и было обещано, – но она настояла, хотя у нее оставалось меньше двадцати долларов на обратный путь в Карвилл. Жанну знобило всю ночь, несмотря на одеяла, которые Мириэль набросила на нее. На следующее утро ее продолжало лихорадить. Мириэль приготовила ванну, вспомнив из учебника по сестринскому делу, который она копировала вручную по указанию сестры Верены, что вода должна быть не слишком холодной. Она подтащила Жанну к ванне и с плеском погрузила в нее. От грязи, скопившаяся на коже девочки за несколько недель, вода стала мутно-коричневой. Когда Мириэль начала осторожно отмывать ее, глаза Жанны распахнулись. – Миссис Марвин? Горло Мириэль сжалось при звуке ее голоса. – Это я. – Мы дома? – Нет, но мы уже на пути домой. Жанна положила голову на край ванны и снова закрыла глаза. Она вздрогнула и захныкала, когда Мириэль провела мочалкой по ее покрытым фурункулами рукам и ногам. Реакция проказы, Мириэль была уверена в этом. Кожа отекла на месте воспаленных нервов. Белки глаз покрывала красная сетка. Если Мириэль в ближайшее время не отвезет девочку в Карвилл, ей может грозить слепота или даже смерть. Им удалось добраться до железнодорожного вокзала; Жанна тяжело опиралась на Мириэль, пока они шли. Прямого поезда в Новый Орлеан из Франклина не было, и даже в том направлении их вообще не было до следующего утра. Но если бы они сели на ближайший поезд, проходящий через станцию, пересели на другую линию в Лафайете и еще раз в Опелусасе, то могли бы оказаться в Батон-Руже уже к вечеру.