— Я знала о последствиях. Понимала, что мне нельзя. Это огромный позор и то, что уже не решится никаким образом, но… мне трудно сожалеть. Рядом с Каем были лучшие моменты в моей жизни. Мне… Мне кажется, что я люблю его так же сильно, как и мой брат любит вас… — Я не думаю, что у кронпринца ко мне настолько сильные чувства, — ответила. Принцесса ради ночи с Каем лишилась чести. Кронпринц бы себе такого не позволил. — Значит, вы его еще плохо знаете. Вы не представляете, насколько сильно он не находил себе места, когда вы поранили себе руку. Мне казалось, что если на вашей ладони все же останется шрам… он сделает все, чтобы переписать правила. Чтобы взять вас в жены. Я не стала на это отвечать. Переписать правила невозможно. Никому. Даже императору. Принцесса явно преувеличивала. — После той ночи, которая была между мной и Каем… Он сказал, что повторения не будет и, что на этом моменте стоит поставить точку в нашем общении. Он… Он больше не был заинтересован во мне, — сколько же боли было в глазах девушки, когда она говорила это: — И я… попыталась это принять. Раз я ему не нужна, значит, мне не стоило больше приближаться к нему. Я пыталась сохранить хотя бы крупицы гордости. И я понимала, что рано или поздно станет известно о том, что я опорочена, но намеревалась молчать о том, с кем лишилась девственности, но… но брат почему-то устроил повторные проверки. Начал подробно изучать, кто был рядом со мной в последнее время и тогда он все узнал… Всхлипы стали громче и по ее щекам опять потекли слезы. Девушка отстранилась и опустила голову, закрывая лицо ладонями. — Пожалуйста, попытайтесь успокоиться. Все не так плохо. — Нет… Я… Брат об этом еще не знает. Никто не знает…Я сама только об этом узнала... — О чем? После этого вопроса она выпрямилась и протяжно выдохнула, будто на что-то решаясь. Она выглядела в этот момент, как человек, принявший твердое решение броситься со скалы. Я почувствовала странное напряжение от этого. Что я еще... не знаю? — Мне больше некому довериться. — произнесла тихо принцесса. — Я плохо разбираюсь в людях, это я понимаю. Но я хочу верить... что вы поможете мне, и что в вас я не ошиблась. Пожалуйста... пообещайте, перед тем, как я все расскажу. — Я обещаю. — эти слова вылетели у меня, прежде чем я осознала, что может меня ждать. Принцесса опустила дрогнувшие ресницы, на которых блестели капельки слез. — Я беременна от Кая… Сон Когда я давала обещание, я не знала, что следующие слова принцессы разрушат даже ту крохотную теплившуюся в сердце надежду на то, что Кая еще можно спасти. Она своим признанием словно бросила меня под холодный водопад. — ...Беременна? — вырвалось у меня. — Ох, пожалуйста... не так громко. Если Кейл узнает... В голове крутилось множество разных слов, которые я бы не смела сказать принцессе. Да и не стоило. Ей было всего восемнадцать, она провела всю жизнь под строгой опекой, не имея возможности получить хоть какой-то опыт общения с мужчинами. Неудивительно, что ударившая в голову ей влюбленность привела к таким последствиям. Но она была принцессой, и поэтому ее глупость запросто разрушила жизнь не только ей, но и другому человеку. Беременность... Понятно, почему она так боялась. Я не знала хорошо императора и императрицу, но может случиться так, что ее ребенку не позволят родиться. Подобные дети не имели прав на наследование титула или трона, лишь в редких случаях их могли признать и дать титул - но не более, дети этих детей подобного права лишались. Тем не менее, эти люди могли стать огромной угрозой для императорской семьи, используя свою тайну рождения. Потому что они могли поднять восстание, и обычный народ зачастую симпатизировал им больше, чем законным наследникам. Также они крайне легко становились пешками в руках других аристократов, желающих свергнуть власть. Это было поистине опасное оружие, всегда обращенное против той семьи, крови которой они принадлежали. И что же теперь делать? Некоторые тайны жгли сильнее огня, даже просто доверенные кому-то. — Я не желала этого. — услышала я тихий голос принцессы, которая, видимо, не так расценила мое шокированное лицо. — Ведь моя беременность, пока я ношу этот титул, означала бы только смерть для Кая. Я просто хотела быть рядом с любимым человеком хотя бы короткое время, но лекарства, которые я принимаю, оказались несовместимы с таблетками от беременности. Мне об этом никто не говорил, и, к сожалению... я случайно узнала уже когда все произошло. Она судорожно выдохнула, замолчав на секунду, а после добавила: — Поэтому, пожалуйста, не думайте обо мне плохо. — Я не посмею. — вырвалось у меня. — Ваше Высочество, с этим действительно будет трудно помочь, но я попытаюсь найти выход. — Я хочу верить вам. — принцесса сжала руки, лежащие до этого безжизненно на коленях. — Простите, что рассказала вам об этом. Я понимаю, что даже хранение подобной тайны может навредить. — она словно повторила мои мысли, которые появились у меня ранее. — Но я никогда не расскажу никому об этом и не подведу вас, даже если придется умереть. И я бы предпочла умереть, если это спасет жизнь Кая. Поэтому... — Пожалуйста, даже не думайте о смерти. Я найду выход. — быстро перебила ее я. Я-то хорошо знала из прошлой жизни, к каким последствиям приведет смерть принцессы, и едва сдержала печальную усмешку, которая рвалась изнутри. Значит, вот как работает проклятие? Что бы я ни делала, по какой бы дороге ни шла, все равно проклятие постарается привести события к трагичному исходу. И, как мне показалось, оно старается отдалить меня от кронпринца. Я задумчиво посмотрела в пространство. Просьба принцессы сохранить подобную тайну означает то, что я пойду против Кейла. Если все пойдет не так, и подобное узнается, то наши отношения станут весьма ужасны...Но и рассказать кронпринцу все - значит, убить Кая и нажить в лице принцессы врага. Или она вообще покончит с собой... Черт, разве это не безвыходная ситуация? — Пожалуйста, постарайтесь пока успокоиться и не нервничать. — я осторожно погладила принцессу по плечу, надеясь, что никто этого не видит. — Я пока подумаю над тем, что можно сделать, но если вы будете нервничать, вы можете на эмоциях сделать что-то плохое. — Я не стану. — отозвалась Глория. — Поверьте, меня воспитывали так, чтобы я умела держать эмоции в себе. Возможно, теперь в это сложно поверить, но мое поведение с Каем было исключением. — Я верю вам и понимаю вас. — сказала я. Я не считала принцессу слишком безрассудной. В конце концов, ее воспитывала императорская семья, но из-за строгости этого воспитания, неудивительно, что она могла совершать ошибки, когда дело касается простых отношений между людьми. Принцесса едва кивнула. Затем, тихо вздохнув, произнесла: — Вы хотели уйти? Пожалуйста ,не думайте обо мне или о вежливости. Мне проще будет успокоиться в одиночестве. Она превосходно считывала эмоции других людей, поэтому я не стала с ней спорить, и, встав, едва поклонилась. — Отдыхайте, принцесса. Затем я вышла из комнаты. И схватилась за голову. Просто с ума сойти. *** Как я поняла, Кая заперли где-то на подземном этаже этой резиденции. Именно возле входа в подвал я заметила больше всего охраны. Кронпринц разговаривал с Деоном очень долго, за закрытой дверью комнаты. Я успела пообедать, за обедом заметила много пропущенных от Фавста, но когда я приехала сюда, кронпринц попросил меня не отвечать на звонки некоторое время по соображениям безопасности. Совет Фавста мне бы сейчас понадобился, но я спрятала телефон, подавив желание позвонить. В итоге прошло часов пять. Затем семь. Был уже вечер, но Деон и кронпринц все еще не вышли из комнаты. Мои ноги уже устали бродить в ожидании, сидеть я тоже уже не могла, заняться было нечем. Весь остальной дом жил своей жизнью, и даже принцесса явно решила остаться тут, потому что в комнату, где она была, периодически бегала прислуга с едой. Не выдержав, я вернулась к двери, за которыми был кронпринц и Деон, но охрана внезапно остановила меня. — Его Высочество попросил не беспокоить. Простите. Я уставилась на этих людей в полном шоке. Меня отослали подальше? — А, вот как. — вырвалось у меня. — Тогда передайте Его Высочеству, чтобы он тоже больше не беспокоил меня. Никогда. Развернувшись и психанув, я ушла в комнату и рухнула на кровать лицом в подушки и от души стукнула по ним кулаками, давая выход эмоциям. — Как же все заколебало... — зарычала я. Затем села, взяла подушку и, посмотрев на нее, сжала ее по бокам, представляя, что это кое-чья шея, и принялась стучать ею об кровать, приговаривая каждый раз: — Я просто! Хотела! Жить! Спокойно! Переродиться и спасти родителей! Разорвать помолвку! И просто! Спокойно! Жить! Затем я ударила кулаком в бок подушки и она отлетела на пол. И швырнула от души следом еще одну. Боковым зрением я уловила что-то у двери, и ,резко обернувшись ,не сдержала тихий вскрик. — Черт!... Кронпринц стоял у двери, сложив на груди руки и с каменным лицом наблюдал за всем этим. Я почувствовала жгучий стыд. Даже для восемнадцатилетней аристократки я вела себя странно, но когда знаешь, что тебе на самом деле почти тридцать, то становится еще более стыдно.