– Всё против меня. – Марта, послушай, если откинуть эмоции, останется просто ситуация. Ложись спать, а завтра обдумай всё повторно и прими решение. Выход найдётся, просто пока ты его не видишь. – Хорошо, – соглашаюсь. – Инга… спасибо, что позвонила и поговорила со мной как с человеком. Думаю, ты единственная в «Северусе», кто не хочет уничтожить меня. – Не спорю, такие имеются. Но их немного, – усмехается, но я не совсем понимаю, откуда хорошее отношение к той, что два месяца разносила компанию. – Мише пока не звони, пусть придёт в себя. Всё разрешится. Пока. После разговора с Ингой становится чуточку легче. Словно у меня появилась надежда, что всё можно исправить. Мечта, в которой Миша – по-прежнему мой муж. Иду в спальню, намереваясь последовать совету Инги, когда слышу, как в замке поворачивается ключ. – Поставь здесь. Платье повесь сюда. – Активная подруга раздаёт указания жениху, в руках которого множество пакетов, а главное – чехол со свадебным платьем. – Всё. Можешь ехать обратно. Твой костюм готов, мама в курсе, что нужно приготовить. Встретимся завтра в ЗАГСе, – обхватывает его лицо ладонями, жадно целуя, пока Лёша сосредоточен на мне. И, скорее всего, его привлекают моё опухшее лицо и заплаканные глаза. Проследив взгляд жениха, Надя оборачивается. Немая сцена. – Всё, Лёшенька, иди. – Подруга практически выталкивает мужчину за дверь, не позволив даже поздороваться со мной. – Марта, ты в порядке? Отрицательно мотаю головой, понимая, что слёзы застилают глаза, а я вновь готова сорваться в истерику. Никогда не отличалась плаксивостью, но в данный момент сдерживаться не могу. – Пошли. – Надя тянет меня к дивану. Подобрав ноги и уткнувшись носом в плечо подруги, реву, попутно рассказывая, что случилось. Обычно болтливая подруга сейчас не издаёт ни единого звука, позволяя мне выговориться. – А я тебе говорила, что он мутный. И Вадик этот… Странное создание, не имеющее собственного мнения. А с другой стороны, ещё пару месяцев назад ты требовала от Мартова развода, – подливает масла в огонь, припоминая мои же слова, – что ж, радуйся. – Я его люблю, – кажется, впервые в своей жизни произношу слово, от которого отмахивалась. – Хочу к нему. – Ты точно та Марта, которую я знаю? – отстраняется, вглядываясь в моё лицо. – Я никогда не видела, как ты плачешь. Более того, не слышала подобного из твоих уст. Тебя не подменили? Может, передо мной какая-то неизвестная женщина, просто похожая на мою подругу? – Надь, ну хватит… Если ты никогда не видела моих слёз, это не означает, что у меня не было причин для расстройств. Я привыкла жалеть себя в одиночестве. Не обязательно рассказывать всему миру, как тебе плохо. Близкие поймут, а чужие лишь порадуются. А по поводу Миши… не хочу я развода. Больше не хочу. Теперь я желаю сохранить брак. Подруга удивлённо таращится на меня, поджав губы, а затем выдаёт: – Всё ясно. Диагноз очевиден: переломный момент со смещением приоритетов в результате падения с высоты собственных иллюзий, – и, пока я перевариваю услышанное, продолжает: – Каких-то два месяца потребовалось твоему мужу, чтобы сделать из тебя человека. Нормального. Мечтающего о счастье, семье и взаимной любви. – Он терпел мои выходки, подстраивался под мои желания в ущерб своим и принимал меня такой, какая я есть. А я выдавала всё новые и новые пункты, которые необходимо изменить. Идиотка… – Просто в процессе движения к цели эта самая цель изменилась, а ты не сразу заметила. – Почему мы всё понимаем только тогда, когда история заканчивается? – Так, ничего не закончилось. Ты обязательно найдёшь решение. – Нет у меня решения, – кладу голову на колени подруги, и она заботливо гладит меня по волосам, успокаивая монотонными движениями. – Прохоров запихнул меня в жёсткие рамки: пойду против него – потяну за собой Мишу. Ему достаточно тех проблем, что я уже создала. – Ты опять делаешь выводы, исходя только из собственных умозаключений. А Мишу ты выслушать не хочешь? Муж и жена – это два человека, – машет перед носом двумя пальчиками, – и два мнения. – Не хочет он со мной разговаривать. И Инга посоветовала пока не трогать его. – Значит, делаем так: завтра ты идёшь на свадьбу с Вадимом, – кривлюсь, а подруга шипит в ответ, – выполни условие босса. Дальше выходные и время обдумать ситуацию. До назначенного срока ещё пять дней. – Всего пять… – Целых пять! Ты вон за один сколько всего наворотила, – смеётся, подтрунивая и напоминая, что, оказывается, достаточно одного дня, чтобы подставить мужа, выслушать угрозы и этого самого мужа потерять. – Но на свадьбу ты пойдёшь, поняла? – часто киваю, не смея спорить с невестой. – И по мере возможности будешь улыбаться. Через пару дней ты помиришься с Мартовым, а твоя кислая моська останется на фотографиях навсегда. Ты уже постарайся ради меня, ладно? – Обещаю. Ещё долго болтаем с Надей, обсуждая предстоящий праздник и её переживания, а ближе к полуночи всё-таки укладываемся спать. Подруга сопит рядом, а я, словно на замедленном повторе, прокручиваю слова Прохорова, а затем и Гер. Не вижу просвета и возможности выхода, но я не та, кто так просто сдаётся, а значит, время для решения ещё не пришло. *** – Не мог надеть что-нибудь более подходящее для праздника? – накидываюсь на Вадика, ожидающего нас у ЗАГСа. – Будто ты творил в своей мастерской, и тебя неожиданно выдернули на свадьбу. – Так и есть, – даже не оправдывается. – Отчим закинул меня в машину и привёз сюда. – Лучше бы не довёз, – рычу, мечтая избавиться от навязанного кавалера. – Зачем ты так? – Не прикидывайся идиотом! Только за то, что копался в моём компьютере, тебя следовало бы придушить. – Мне сказали – я сделал, – растерянно пожимает плечами, словно не понимает претензий. – Слушай, а если я тебе скажу прыгнуть с крыши «Москва-сити», ты не раздумывая сделаешь? – Нет, конечно. – А, то есть голова тебе всё же нужна не только для того, что принимать пищу? Редко, но ты всё-таки думаешь. – Я у него в долгу, – выдаёт Вадик. – У отчима. Шесть лет назад попал в неприятную историю. Он меня вытащил. Мать не в курсе. И теперь отказать ему не имею права. А если узнает дед, мало не покажется никому. Он зятя недолюбливает, – морщит нос, показывая, что в этом семействе множество скелетов в шкафу, о которых, если я стану женой Вадима, мне лишь предстоит узнать. Точно – дед! Тесть Прохорова – Громов Станислав Юрьевич. Именно он создал «ГромСтрой», а затем ушёл на покой, передав управление зятю. Ему под девяносто, но старик в своём уме. Босс боится его как огня, исполняя любые указания и не смея перечить. Имела счастье увидеть Громова пару раз. Единственное желание, возникающее рядом с ним, – отойти подальше: уничтожающая аура и взгляд, от которого по спине стекает холодный пот. Идея подобно щелчку возникает неожиданно. Я могу использовать сложность в отношениях Громова и Прохорова в своих целях. Вот только чем припугнуть босса, заставив пойти на уступки? – Мартышка, пошли! Надя подхватывает меня под локоть, и вереница гостей заходит в зал регистраций. Счастливая подруга нервничает и не сразу отвечает «да», вызвав удивление жениха, но быстро исправляется, и вот уже родственники поздравляют новоиспечённых мужа и жену. Позирую вместе со всеми, улыбаясь и обнимая подругу. Всё-таки появление Вадика имеет свои плюсы. Бутерброд со свадебного стола заслужил. Кто знает, может, ему и кусок торта перепадёт… Глава 28 Мартов В кресле находится лишь моё тело, отвечающее на вопросы сотрудников, которые нашли смелость зайти ко мне. На автомате принимаю звонки и решаю вопросы, тут же забывая, что сказал. Паршиво настолько, что выть хочется и разносить пространство вокруг себя. От злости. От безысходности. От обиды. Неужели не могла уйти по-человечески? Я ведь был уверен, что Марта вернётся. Решимость, застывшая в глазах при прощании, грела во мне надежду на возвращение той, что стала такой необходимой. За два дня ни одного звонка. Но я не навязывался, не торопил, позволив жене принять решение, закрыть вопросы и вернуться в Питер. Утром в четверг меня снесло статьёй Инны, к которой отчасти я был готов, но воспринял эмоционально, будучи уверенным, что бывшая помощница не осмелится выставить напоказ моё грязное бельё. А затем размазало презентацией нового проекта «ГромСтрой», созданного Мартой для Вебера от имени моей компании. Непонимание и шок в глазах сотрудников, истерика Каца и сдержанное недовольство Инги дожали меня, и, когда в этот кабинет влетел разъярённый Пауль, мне лишь оставалось извиняться. Я знал, чем всё закончится. Заранее предположил, какие потери понесу в случае, если Марта настоит на своём и пожелает развода, и всё же позволил ей пробраться под кожу, утащить за собой и захлебнуться счастьем. Я не жалею. Месяц, который мы прожили как семья, был наградой за пять лет ожидания. Всего месяц… Слишком мало, чтобы Марта утвердилась в своём решении остаться; недостаточно, чтобы показать ей настоящего меня, способного разнести в щепки весь мир, лишь бы любимая женщина улыбалась и целовала меня по утрам. Худшее чувство, когда тебя заставили чувствовать себя таким особенным вчера и таким ненужным сегодня… Сижу с закрытыми глазами, прислушиваясь к шорохам за дверью. Настойчивые голоса требуют, чтобы Ксения позволила войти, но я не хочу никого видеть. Нужно было остаться дома, сославшись на простуду или вирус, чтобы зарыться по макушку в Марту. Собираюсь встать, чтобы разрешить спор в приёмной, но тут же оседаю. Трудно двигаться. Ничто так не доказывает наличие души, как ощущение, что в неё нагадили. Вот и сейчас каждое движение, словно проекция раздавленных ожиданий, отдаётся глухой болью в теле. Не могу даже нажать на кнопку селектора, чтобы остудить Ксению, которая на моей памяти впервые повысила голос до подобного уровня. Но голоса резко стихают, слышится звук открывающейся двери и твёрдые шаги. И плевать кто это, лишь бы меня не трогали. – Я разогнала толпу страждущих, желающий попасть на приём, – негромко произносит Инга, надеясь на мою реакцию. – Спасибо. – Ты выглядишь ещё хуже, чем вчера. Похож на тень, которая желает слиться с окружающей обстановкой. Разговаривать придётся, – раздражает тем, что мне и так известно, – меня можешь послать, но есть подчинённые, заказчики, да и вообще люди. – Не сегодня, – не открывая глаза, чувствую, как она поднимается и подходит к окну, затихая на несколько минут. – Вчера я говорила с Мартой. – После её слов внутри что-то резко щёлкает, и желание стать тенью становится необходимым. – В статье была лишь часть истории. Она поведала остальное, точнее, всё. С самого начала и до вчерашнего дня. Артемий, конечно, тот ещё… – прокашливается, оставляя при себе «приятное» высказывание об отце. – Я знала, что он до конца жизни был помешан на своей Ире, но чтобы настолько… Ты не сказал ей, что Ирина ушла к Прохорову двадцать пять лет назад? – Мотаю головой, не в силах выдавить короткое «нет». – Мне понятна злость твоего отца, желание отомстить тоже понятно, но при чём здесь Марта? В компании Прохорова она работает три года, а Артемий составил завещание пять лет назад, а до этого пять наблюдал за её жизнью. К событиям тех дней Марта отношения точно не имеет. – Я не знаю. – Почему ты с ней не поговорил? Претензия обоснована, но Марта позвонила ровно в тот момент, когда меня разносило от злости и негодования. Был не в состоянии слушать и анализировать, потому что в приёмной ждал Вебер. – В тот момент настраивался на беседу с немцем. – Она сказала, что проект выкрал Вадим, когда пришёл переночевать. Отлично, как только Марта прилетела в Москву, жизнь вернулась к прежнему распорядку. Представляю, как жених прикасается к ней и едва не выворачивает. Гер меня целенаправленно добивает? – Он её жених. – Нет. Пожаловался Марте на сложную обстановку дома и попросил переночевать. Спал на диване. Она работала над проектом, отложила компьютер, а проснулась уже одна в квартире. Скинул данные и передал отчиму. Миш, – приходится открыть глаза и посмотреть на Ингу, – она рыдала в трубку. И сейчас Гер произносит нечто фантастическое, потому как Марта, привыкшая переносить душевные кризисы в одиночку, всячески скрывает слёзы. Неужели подстава была кем-то грамотно организована и жена лишь невольный участник событий? Одному богу известно, как бы я хотел, чтобы это было правдой. Я видел, что жена сошлась с Ингой, находясь в тесных отношениях, но Гер не из тех, кто верит каждому, а значит, ложь почувствовала бы сразу. Понимаю, что слова Инги медленно возвращают меня к жизни, подарив крохотную надежду на приезд Марты и веру в её непричастность. – Чего ты от меня хочешь? – Для начала выясни причину, по которой Артемий выбрал её тебе в жёны. Если исходить из того, что ты знаешь на данный момент, непонятно, почему Прохоров вцепился в неё и тащит в свою семью. Причина должна быть, и, мне кажется, она и есть тот кусочек, которого не достаёт в этом пазле. В ту же секунду приходит озарение. Сегодня первое июня. День, когда адвокат должен передать информацию, оставленную отцом. Резко вскакиваю, чем удивляю Ингу, потому как пять минут назад походил на безжизненный овощ, и спешу на выход. – Ты куда?