Лишь на полпути к отелю она более-менее успокоилась, и здравый смысл стал потихоньку возвращаться из кратковременного отпуска. Если явиться в «Девкалион» прямо сейчас, явно сбежав с уроков, начнётся светопреставление: Фенестра завалит вопросами, Кеджери с Мартой следом, потом непременно расскажут Юпитеру и тот совсем перестанет ей доверять! Ощутив панику, она спрыгнула на ближайшей платформе, в порту, и тяжело перевела дух, раздумывая, куда податься. О Вунколе и речи нет, там просто невыносимо. Надо как-то убить время, чтобы вернуться домой не в такой подозрительно ранний час. Здесь, на берегу реки Юро, было холодно, и в воздухе стоял резкий запах рыбы. Тем не менее бродить в одиночестве возле лодок и сетей под громкую музыку из радиоприёмников и прислушиваться к весёлой болтовне рыбаков было удивительно приятно. Шумные местные детишки ловили в прибрежной тине крабов и тут же варили в железной бочке, по очереди следя за костром. Чем ближе Морриган подходила к воде, тем больше ёжилась от холодного ветра, но крики чаек и мерный плеск волн успокаивали, и вскоре подкатывающие к горлу слёзы притихли, оставив лишь горькое чувство разочарования. Всё ерунда. Она подобрала камушек и швырнула далеко в реку. Профессор-черепаха, история вундера, Мастера, директрисы – всё ерунда. И вся их дурацкая коллегия – тоже ерунда! «А как же чудесная мисс Комик и её Домашний поезд?» – донёсся из глубины души тоненький голосок. «Заткнись!» – угрюмо бросила Морриган. Она и не заметила, как зашла намного дальше, чем собиралась. Совсем замёрзла, а когда повернула назад, обратила внимание, насколько поднялась речная вода, заливая берега. Внезапно до слуха донёсся странный звук, которому здесь было не место: «Скр-р-р… клик-клак… клик-клак…» Высматривать источник звука не хотелось: не всё, что случается в Невермуре, стоит наблюдать. Морриган знала это лучше, чем кто-либо другой, но сдержать любопытство была не в силах. «Скрр-ри-и-и… клик-клак… клик-клик-клик…» Медленно повернув голову, она невольно разинула рот, потому что в жизни не видела ничего более странного. С болотистого берега реки Юро поднималась фигура, целиком состоявшая из костей! Не скелет – в ней не было никакого анатомического порядка, лишь кое-как слепленные кости в грубом подобии человеческого тела. Что ещё удивительнее, фигура – существо? – росла на глазах, вбирая в себя кости и их осколки, скопившиеся за долгие века в прибрежном иле. Росла, росла… и приближалась! А главное – глядела на Морриган! Без глаз, но глядела – Морриган была совершенно в этом уверена. Что нужно жуткому чудищу от проходящей мимо девочки? Может быть, новые кости? Выяснять этот интересный вопрос как-то не хотелось. Ноги уже сами несли прочь, чавкая в пропитанной водой тине. Морриган бежала и бежала с колотящимся сердцем, пока, задыхаясь, не достигла бетонных ступеней, ведущих прочь от причалов к платформе Зонтичной дороги. – Осторожнее, мисс! – донёсся хриплый голос рыбака с лодочной палубы. Он опасливо покосился на затопленный речной берег. – Тут каких только тварей не встретишь. Шли бы вы домой, вот что я вам скажу… На это трудно было возразить. Ей вообще не надо было сюда соваться. Не зря же спонсор предупреждал: ни ногой из Вункола в одиночку! Нарушила правила, обманула его доверие, расплачивайся теперь страхом, дура. Только бы Юпитер не узнал… Впрочем, можно ещё вернуться и поспеть, если повезёт, на Домашний поезд. Авось никто и не заподозрит, что она убегала. Дождавшись пролетающей рамы, Морриган зацепилась зонтиком за крюк над головой и пустилась, дрожа от холода всем телом, в обратный путь к Вундерколлегии. Глава седьмая Клятва на мизинце Вечером в пятницу, толкая блестящую двустворчатую дверь чёрного хода в «Девкалион», Морриган чувствовала себя совершенно несчастной. Она устала, замёрзла, вымокла до нитки и вдобавок умирала с голоду. Худший конец худшей недели за всю её жизнь. Уроки профессора Онстальда становились ужаснее день ото дня, и это в то время как вся остальная группа продолжала радостно барахтаться в своём пёстром расписании, выясняя, у кого с кем сегодня общий час и где на девяти бесконечных подземных ярусах состоится очередное – ах, какое увлекательное! – занятие. Просто невыносимо! Слушать каждый день, как Таддеа поёт дифирамбы своему тренеру, медвуну по имени Брутилус Браун, победившему двадцать семь раз подряд в межкластерных борцовских состязаниях, или Аркан с юмором пересказывает лекции по теории краж и описывает мастер-класс с Хенриком фон Хайдером, крупнейшим в истории похитителем предметов искусства. А всеобщий экстаз по поводу зомби-диалектов из курса лингвистики? Методы слежки, практика речного серфинга, воздухоплавание, уход за ядовитыми змеями… и прочее, прочее, что так отчаянно хочется узнать! Но хуже всего – испытывать зависть к своему самому лучшему другу! Узнав о её одном-единственном предмете в расписании, Готорн пришёл в такой же ужас и, уж конечно, сам ни в чём не был виноват, но всё же… В среду после обеда он пригласил Морриган посмотреть драконьи гонки на пятом ярусе. Думал хоть немного утешить, а вышло наоборот. Наблюдать счастливое лицо приятеля, который ловко управлял крылатым огнедышащим чудищем, явно ощущая себя на своём месте, которое нашёл с детства, было выше её сил. Конечно, следовало бы только радоваться за Готорна, но зависть так и грызла её изнутри, подобно воющему голодному волку. Наконец, словно желая увенчать ужасную неделю, сегодня дряхлый профессор-черепаховун задал ученице письменное сочинение на три тысячи слов на тему «Последствия создания Джеммити-парка, неудачного проекта Вундермастера Одюбуа Джеммити» и не отпускал из аудитории до окончания работы. Само собой, Морриган не только пропустила обед, но и опоздала на Домашний поезд. Она долго ждала на станции Праудфут, что мисс Комик вернётся, но солнце клонилось к закату, платформы пустели, а Стонущий лес погружался в жутковатую тьму, и паника всё сильнее сжимала сердце. Что делать, во второй раз за неделю нарушать запрет Юпитера? А куда деваться, здесь одной тоже страшно! Ещё и дождь стал накрапывать, и тут уже она решилась. Пошла к воротам и отправилась домой по Зонтичной дороге. Только бы не дошло до Юпитера! Может, когда он вернётся, в «Девкалионе» уже обо всём забудут? Хоть что-то хорошее есть в его постоянных отлучках. Ещё в понедельник из Лиги исследователей пришло сообщение, что он задерживается «на неопределённый срок». Больше ни слова, никаких объяснений, как будто этого достаточно! Каково ей возвращаться всю неделю в надежде перемолвиться словом со спонсором и день за днём получать лишь огорчённый вздох от старичка Кеджери? Всю дорогу, промокшая и уставшая, она представляла свои любимые блюда из кухни «Девкалиона»: дымящийся куриный суп с клёцками, жареный сыр в соусе на свежевыпеченных хлебцах, пряный рисовый пудинг с медовыми грушами… А потом – целая гора масляных блинчиков с черничным сиропом… и пышки! Полцарства за одну-единственную поджаристую, хрустящую девкалионовскую пышку! С урчащим желудком и ожесточённой гримасой Морриган распахнула чёрную дверь отеля и оказалась в шумном холле с его шахматным мраморным полом, деревьями в кадках, розовыми бархатными диванчиками и, конечно, любимой люстрой над головой – огромная радужно-чёрная птица медленно покачивала распростёртыми крыльями, направляя свой путь в никуда. – Мисс Морриган, наконец-то! – раздался звонкий голос Марты, за которым последовали тёплые объятия. Кеджери выскочил из-за стойки и восторженно захлопал в ладоши, как будто встречая героя, вернувшегося с войны. Морриган с облегчением вздохнула. Есть всё-таки в мире место, где никто не считает её злой – во всяком случае, пока. – Вот и вы, милочка! Ваш кондуктор-р только что была здесь. Сказала, что вернулась за вами в Пр-раудфут-Хаус и нигде не нашла – так волновалась, бедняжка! Марта всплеснула руками. – Ой, Кеджери, быстрее – пошлите кого-нибудь к ней, сказать, что всё в порядке! – Сию минуту! – Старичок портье кинулся через холл и выскочил через парадную дверь прямо под дождь. – Нашлась! – с улыбкой воскликнул шофёр Чарли, сбегая через две ступеньки по винтовой лестнице. – Говорил же им, что вы сообразительная и сами найдёте дорогу, но никто не слушал… Вот и выходные настали, здорово, правда? Вечером Фрэнк устраивает гонки на матрасах вниз по лестнице, ещё есть место среди участников, записать вас? – А как же! – расплылась в улыбке Морриган. Гонки на матрасах, вот это да! Надо же такое придумать! Вся тягостная неделя уже становилась смутным воспоминанием. Как же хорошо вновь оказаться дома! – Бедная, совсем ледышка! – причитала тем временем Марта, снимая с Морриган чёрное пальто. – И промокли насквозь! Горячую ванну, немедленно! Хотите, сделаю с цветущим мхом, от него пузырьки так приятно пощипывают кожу… или – вот! – с пузырьками шампанского, которые играют классическую музыку! – Погоди, Марта, – вмешался Кеджери. Он уже вернулся и отряхивал воду со своей щегольской розовой ливреи. – Она не может… – Да они безалкогольные! – отмахнулась горничная. – Не в том дело, девочка пока занята. – Портье протянул Морриган сложенную записку, которая гласила: – Он дома? – ахнула Морриган. Однако радость тут же сменилась гневом. Худшая неделя в её жизни, а он исчез! Она всё ему выскажет! – Десять минут как явился, – кивнул Кеджери, – и такой же весь измотанный. Видать, неделька у вас обоих выдалась ещё та. Морриган обеспокоенно закусила губу. – А он… он тоже разговаривал с мисс Комик? – Нет, и слава всем Вышним, что вы явились вовремя! Если бы пришлось докладывать, что вас ищут, он сбросил бы меня с кр-рыши. У Морриган вырвался вздох облегчения. Немного расслабившись, она глянула в коридор, ведущий на кухню. – Ладно, я только ухвачу пару… Однако Кеджери не дал ей договорить, вручив другую записку: – Ну наконец-то! – воскликнули оба разом, едва Морриган ворвалась в кабинет. Рассмеялись, обнялись, и она сразу же устремилась к столику у камина, где стоял большой поднос, уставленный восхитительными яствами. Чайник, молоко, кубики сахара, нарезанный хлеб и масло, толстые свиные сардельки с жареным луком и хреном, разломанная плитка шоколада, а главное… – Пышки! – простонала Морриган, падая в кожаное кресло и вдыхая их божественный аромат. Горячие, с золотистой корочкой, идеально обжаренные, они лежали на блюде в окружении розеточек со сметаной, сотовым мёдом, лимонным творогом и разными видами джема. Морриган могла бы сейчас же сочинить балладу об этих волшебных богатствах, не займись она сразу же их уничтожением. Фенестра тихо урчала, вытянувшись на ковре перед камином и занимая собой полкомнаты. Кабинет Юпитера был любимым местом отдыха магнификошки наряду с длинным столом внизу, где обедали слуги, и полкой над главной кухонной плитой. Когда Морриган скинула ботинки и протянула к каминной решётке замёрзшие ноги в мокрых носках, её так и подмывало положить их на тёплый кошачий мех, но огромный янтарный глаз тут же раскрылся, словно Фенестра умела читать мысли. – Даже не думай! – рыкнула она. Потянулась, царапая когтями ковёр, перевернулась на другой бок и снова задремала, высунув между зубов розовый кончик языка. – Ну что? – заговорил рыжебородый, усаживаясь в кресло напротив. – Как прошла первая неделя? – Ужасно! – проговорила Морриган с набитым ртом, щедро поливая надкушенную пышку черничным джемом и облизывая руку. Какие уж тут манеры, когда так оголодала! – Просто ужасно. Вы где были?