– Спасибо! – Он отбросил со лба прилипшую прядь вьющихся каштановых волос. – Главное – не расслаблять правую ногу, и если дракон не сделает какую-нибудь глупость… хотя этот как раз нормальный, надёжный. – Как, говоришь, его зовут? Готорн жадно приложился к фляге. – Ну, полное имя, под которым он на турнирах заявлен – Пронзающий Небеса Яркой Стрелой, но я называю его Пауль. – А-а… – рассеянно кивнула Морриган. – Всё думаешь о тех письмах? – Готорн положил ноги на спинку скамьи впереди и стал расшнуровывать щитки. – Кто бы мог их посылать? – Да, интересно… Может, Элоиза со своей бандой – пятёрка Чарлтона? Мальчик нахмурился. – Да, с неё станет… но откуда ей знать, что ты… – Он оглянулся, не подслушивает ли кто, и продолжил шёпотом: – Что ты Вундермастер? Неужто Баз рассказал? – Как знать… Они помолчали. Готорн возился со шнурками наручных щитков. Морриган вздохнула, переживая щемящее чувство вины. – Таддеа никогда не простит мне. – Тебе? – вытаращил он глаза. – Чего не простит? Ты-то тут при чём? – Ей приходится охранять мой секрет… – Не твой, а наш общий! – поправил он. – Тот, кто посылает письма, угрожает всем нам, нашей группе. Беспалый окликнул Готорна, и тот стал собирать разбросанное снаряжение. – Слушай, Морриган, – шепнул он, – что толку переживать, пока мы даже не знаем, кто это? Подождём следующего письма, тогда и подумаем. Она смотрела, как он спускается по ступеням арены, и вдруг поняла, что не может просто сидеть и ждать. А если новое письмо обратит против неё всю группу? Должен быть способ вычислить шантажиста, и она найдёт его! И уже знает, с чего начать. Таддеа стояла на ринге. Бойцовский клуб собирался раз в неделю в самом большом тренировочном зале на пятом ярусе. Здесь сходились в поединках представители всех видов единоборств. Ни чётких правил, ни ограничения по возрасту – кикбоксёр с голыми пятками мог получить в противники мечника в доспехах, – но Таддеа обожала эти бои больше всего на свете и в конце каждой недели описывала их одногруппникам во всех красочных кровавых деталях. Она была там младше всех, но до сих пор ни разу не проиграла. Вплоть до сегодняшнего дня. – Итак… кто у нас сегодня пр-ротив Маклеод?! – выкрикнула плотная мускулистая женщина с курчавой седой шевелюрой, запуская руку в перевёрнутую шляпу. Достала клочок бумаги и развернула. – Уилл Годи! Шагай сюда, паренёк, не дрейфь… Соскучиться не успеешь, – добавила она вполголоса, вызвав дружный хохот зрителей. Даже грозный Брутилус Браун усмехнулся в мохнатую лапу. Уилл Годи был известный болтун из группы 916, который вечно сыпал историями, где одной левой справлялся с целыми уличными бандами. Никто ему, конечно, не верил, потому что драться Годи не умел совсем и даже искра у него была не боевая. Талантливый композитор, он пошёл на курс бокса, чтобы похваляться за пределами Вункола. Таддеа его терпеть не могла и теперь стояла на ринге с вытянувшимся лицом. Проиграть впервые – и такому трепливому сопляку? Вот уж унижение из унижений… Если Годи сегодня победит, повод хвастать у него будет до конца жизни. Неужто подтасовка? Морриган задумалась и покачала головой. Намеренно вытащить чьё-то имя из шляпы могла одна только седоволосая распорядительница, которая едва ли годилась на роль шантажистки. Да и сам Уилл явно струхнул, когда его вызвали биться с чемпионкой. Морриган еле удерживалась, чтобы не отвернуться. В глубине души она уже желала победы своей одногруппнице. Может, та передумает сдавать бой? Таддеа не передумала. В начальном раунде – на первой же минуте! – она сделала вид, что растерялась под градом слабых и бессмысленных ударов, причём не очень-то и убедительно, и едва кулак противника впервые коснулся её нарочно подставленного лица, опрокинулась на пол и позволила рефери досчитать до конца. Конечно же никто из зрителей не поверил. Морриган и сама была в шоке, хотя на победу и не рассчитывала. Тем не менее расслабляться она не могла, потому что ради этого момента сюда и явилась. Авторы письма наверняка тоже здесь и наблюдают! Она напряжённо вглядывалась в лица, надеясь уловить проблеск… ну, хоть чего-нибудь необычного. Нет… ни тени злорадства или чего-то похожего – одно лишь изумление от невозможной, немыслимой победы всем известного слабака. Похоже, вымогатели ещё и величайшие в мире актёры. Уилл Годи нежился в лучах славы, а побеждённая спустилась с ринга и поплелась к выходу. – Таддеа! – окликнула Морриган. – Погоди, я… – Оставь меня в покое! – рявкнула та через плечо. – Я только хотела сказать… – Не надо! Морриган провожала её взглядом, чувствуя себя совсем скверно. Следующее письмо пришло в пятницу вечером. Листок бумаги висел на блестящей синей двери Фрэнсиса. – Торт? – Он прищурился, не веря своим глазам. – Они хотят торт! – Что? – Готорн раскрыл рот от удивления. – Торт. Так здесь написано. Морриган растерянно захлопала глазами. – Как, просто торт? Всего-навсего? – Просто? – вскинулся Фрэнсис. – Всего-навсего? Ты прочитай сначала! – Что такое… – Морриган вновь заглянула в записку. – Что за Большой Каледонский коронационный? – Это «всего-навсего», – иронически хмыкнул Фрэнсис, – самый трудный торт, какой только бывает! Три слоя, каждый со своим ароматом и консистенцией, сотни сахарных цветов с золотыми листьями, сложные карамельные узоры и кружевная сахарная корона сверху! Готорн вытаращил глаза и облизнулся. – А ещё один можешь сделать? – Да у меня на один вся ночь уйдёт! – Фрэнсис отвернулся и выхватил у Морриган листок. – А меж тем завтра с утра мне четыре часа с ножом работать! Я же палец себе отрежу! – Завтра суббота, – напомнил Готорн. – Как будто я не знаю! Но тётушка Хестер считает, что в технике нарезки я отстаю, и велела записаться на дополнительный курс. Готорн ахнул. Морриган редко видела его таким возмущённым. Услышав, что кого-то заставляют учиться в выходные, он потерял дар речи. – Смех, да и только, – кивнула она на записку. – Нашли, что требовать! Фрэнсис обиженно фыркнул. – А что ещё у меня просить? Ты разве не пробовала мои торты? – Ты прав, – рассудительно кивнул Готорн. – Будь я шантажистом, первым делом бы попросил… и то печенье с заварным кремом внутри… а ещё… – Хватит! – оборвала Морриган. – Я в том смысле, что их требования… ну… глупые какие-то! – Она со вздохом оглянулась на чёрную дверь. Домой не терпелось: карлик-вампир отыскал где-то мастера художественного свиста носом и обещал вечером концерт… но каково будет думать, что Фрэнсис в это время трудится, чтобы уберечь её тайну. – Слушай, давай, я помогу, а? Буду твоим ассистентом… Или приходи в отель, у нас такая кухня! Шеф-повар будет рад… а может, и сам испечёт этот… Большой Каледонский. Последнее было явно лишним: Фрэнсис тут же встал на дыбы: – Я не нуждаюсь в помощи какого-то поваришки из отеля! – заявил он и гордо удалился к себе, хлопнув синей дверью. Морриган покачала головой. – Поваришка? Да у нашего Ханикутта уже целых три Золотых королевских ложки из дворца Лайтвинг за особые достижения! – Она помахала Готорну и толкнула чёрную дверь, возмущённо пыхтя на ходу: – Поваришка! Ха! Оказавшись наконец в своей любимой спальне, она вздохнула с облегчением. В честь вечера пятницы кровать успела превратиться в гигантское птичье гнездо из мягких лоскутов всевозможных оттенков зелени с тремя большими яйцеобразными подушками в центре. Взмахнув руками, как крыльями, Морриган откинулась на спину, с наслаждением погружаясь в уютную глубину. Она долго глядела в потолок, ставший на эту ночь тёмно-синим ночным небом с приветливо мигающими звёздочками. Совсем как в картографической, хорошо бы так и осталось.