Из головы, однако, не выходила Таддеа. Взгляд силачки, брошенный на выходе из зала, и упорное молчание весь остаток недели не давали покоя. Она так гордилась своими победами, и по праву… а теперь проиграть, да ещё не кому-нибудь, а Уиллу Годи! И всё-таки, как ни удивительно, она это сделала, сдержала слово и пожертвовала самым для себя важным ради группы. От последней мысли сердце забилось чаще. Пускай разоблачить шантажистов во время боя не удалось, но ведь это ещё не всё! Если Таддеа пошла на такой шаг, а Фрэнсис решил всю ночь трудиться над своим дурацким тортом, то и она, Морриган, не должна сидеть сложа руки и выяснить наконец, кто за всем этим стоит! Так или иначе, больше делать пока особо и нечего. Глава одиннадцатая Ищейки – Вон тот, его что-то беспокоит. – Что именно? – Думаю, деньги. Джек и Морриган стояли, перегнувшись через перила мраморной винтовой лестницы и наблюдая субботнее представление в холле отеля «Девкалион». Огромный зал превратился на один вечер в морскую лагуну. Вместо привычных мягких диванчиков и деревьев в кадках всюду виднелись гондолы и каноэ, в которых гребли шумные весёлые гости, одетые кто русалкой, кто пиратом, а кто морской звездой или устрицей, был даже ярко-фиолетовый осьминог, усыпанный блёстками-присосками. – Почему ты так думаешь? – удивилась Морриган. Джек прищурился. Повязку он сдвинул набок и сейчас смотрел обоими глазами, что случалось редко. – У него пальцы вроде как зелёным отливают – значит, тянется к деньгам… а может, недавно потерял. Морриган присмотрелась к мужчине, на которого показывал Джек. Красивый, самоуверенный, в щегольском адмиральском мундире. Стоя на носу гондолы, он надменным взглядом обводил разукрашенный зал будто собственные владения. – Похоже, богатый, – заметила она, – ты только глянь, какое ожерелье у его жены. – Богатые тоже беспокоятся о деньгах, даже больше, чем простые люди… Только это не жена, а любовница. Морриган смущённо покраснела, в то же время сгорая от любопытства. Разглядывать с Джеком гостей стало её новой любимой игрой. Вечерние приёмы в «Девкалионе» стали в последнее время куда оживлённее. Фрэнк сошёлся в грандиозной битве с конкурентами-устроителями из недавно открывшегося отеля «Аурианна» и каждую субботу закатывал какую-нибудь пышную вечеринку или бал-маскарад, то занимая целое крыло здания, то устраивая праздник на крыше, который поражал шумом и блеском всю округу. В воскресенье с самого утра крошка вампир в нетерпении прохаживался у входа в ожидании первых выпусков «Невермур Сентинел», «Морнинг пост» и «Зеркала», а потом жадно изучал светскую хронику, и тогда холл отеля оглашали взрывы торжествующего хохота или обиженный яростный вой в зависимости от того, сколько строк уделили вчерашнему событию газетчики. О вечеринках Фрэнка, охотно посещаемых аристократией, знаменитостями и даже королевскими особами, в городе ходили легенды, и чаще всего он побеждал соперников, но случались и неудачи, которых страшился весь «Девкалион». Вампир дулся и громыхал гневными тирадами несколько дней, а затем, воспрянув духом, принимался готовить очередное празднество, «какого ещё не бывало». В результате субботние приёмы в отеле стали прекрасной возможностью понаблюдать за публикой, а возросшая уверенность Джека в своих способностях Свидетеля делала это занятие куда интереснее. Сегодняшняя затея крошки вампира привела Фенестру в настоящее бешенство. Гигантская магнификошка терпеть не могла воду и успела уже пообещать сначала вызвать хорьков, потом засыпать спальню Фрэнка дольками чеснока и наконец спалить отель до основания. Разумеется, ничего этого делать она всерьёз не собиралась, однако устроилась, свесив лапы, на чёрной птицелюстре под потолком и угрожающе шипела, выпуская когти, на тех гостей, что отваживались подплыть слишком близко. – А что скажешь о тех? – Морриган кивнула на стайку разноцветных тропических рыбок – девиц в ярких кружевах и перьях, ужасающе модных и чудовищно неприличных. Кружа на лодочках вдоль стен, они распивали розовое шампанское прямо из горлышка и подбивали пианиста за роялем на крошечном песчаном островке сыграть «что-нибудь позадорнее». Сосредоточенно хмурясь, племянник Юпитера вгляделся в развесёлую компанию. – Вон та рыбка-клоун, что болтает громче всех, очень хочет домой… или куда-то ещё, не знаю… Это вроде такой серебристой нити – тянет её прямо к выходу. Джек появился вечером после занятий в виолончельном классе, чтобы провести дома конец недели. Морриган даже удивилась, насколько его приезд улучшил её настроение после неудачного дня. Надеясь поймать шантажистов за руку, она поставила будильник на без пяти шесть и, выскочив из постели, тихонько прокралась через гардеробную и толкнула чёрную дверь на станцию 919… но весь план накрылся медным тазом, потому что дверь не поддалась. Снаружи что-то мешало – подлые вымогатели оказались предусмотрительными. Когда же наконец выйти удалось, торта на платформе уже не было, как и никаких следов посторонних. Морриган постучала к Фрэнсису, чтобы спросить, как дела и не видел ли он чего-нибудь полезного для розыска, но юный повар, вымазанный с головы до ног мукой, разноцветной глазурью и липкой карамелью, лишь бросил гневный взгляд и захлопнул синюю дверь у неё перед носом. Вдобавок оказалось, что Юпитер снова куда-то укатил, а в холл вообще нельзя спуститься, потому что там уже полным ходом идут приготовления к вечернему праздничному действу. Зато вернулся Джек! Она так обрадовалась, что даже не стала, как обычно, насмешничать по поводу цилиндра с галстуком-бабочкой и прочих снобских прибамбасах школы Грейзмарк, за что очень себя зауважала. – А она? – Морриган показала на женщину в высокой шляпе, изображающей голову молот-рыбы. – Злится, что её младший брат унаследовал всё семейное состояние. – Ничего себе! Как можно столько сразу увидеть? – Ну… как тебе объяснить… Во-первых, зелёные пальцы – опять деньги. Чёрный крест напротив сердца означает недавнюю потерю близких… а вторая тень, поменьше – какие-то трения с младшим братом или сестрой… скорее с братом. Потом всё тело у неё светится таким… винно-багровым – это гнев, очень сильный… короче, грустит, но ещё и бесится. Морриган и сама теперь чувствовала в молот-рыбе какую-то скрытую печаль, хоть та и хихикала с коктейлем в руке, флиртуя с управлявшим каноэ симпатичным блондином в костюме морской звезды. – А вон тот? Почтенного вида бабуивун щеголял в полном пиратском облачении с огромным ярко-пёстрым попугаем на плече. Джек фыркнул. – Всё ждёт, когда спросят про попугая и сердится, что никто не обращает внимания. – Слушай, ты же мог бы сделать на этом целое состояние! – восхитилась Морриган. – Давай всем расскажем, что ты ясновидящий, и станем брать деньги! Мне двадцать процентов, ага? Мальчик весело ухмыльнулся. Она знала, что повязку он почти никогда не снимает. Это не обсуждалось, но Юпитер рассказывал, что ему самому пришлось долгие годы тренироваться, как он выражался, «распознавать логику и смысл в окружающем хаосе» – различать слои и нити, выделять главное. Джеку ещё рано было смотреть двумя глазами, иначе он мог сойти с ума. – А ты? – спросил он вдруг, поворачиваясь к Морриган. Прикрыл глаза ладонью, как от солнца, и прищурился, вглядываясь сквозь светящееся облако вундера, окружавшее её. Она почувствовала, что краснеет. Взгляд был такой же, как у рыжего спонсора, когда тот видел что-то, ей неведомое. Да и кто знает, что он видит? Это раздражало, даже когда смотрел Юпитер, а Джеку тянуло просто-напросто заехать в глаз. – Что, я? – поморщилась она. – Тёмное облачко, – кивнул он на её плечо. – Так и висит над тобой всё время. Неприятности в школе? Поколебавшись, Морриган кивнула: – Типа того. Рассказать о шантажистах? Джек уже знает, что она Вундермастер, так что обещания, данного старейшинам, это не нарушит. Она глубоко вдохнула и, отбросив осторожность, поведала о трёх анонимных письмах и голосовании, в котором почти половина группы не захотела её поддержать. Затем, не в силах сдержаться, рассказала и о профессоре Онстальде с его «Историей чудовищных вундерзлодейств», и о злобной Элоизе из пятёрки Чарлтона. Пожаловалась, что Юпитер без конца пропадает в каких-то секретных экспедициях, скорее всего связанных с загадочными исчезновениями… Джек слушал молча, не перебивая, и, как ни странно, к концу рассказа Морриган испытала некоторое облегчение. – Ну как, нет больше облачка? – спросила она, невольно косясь на своё плечо, хотя конечно же не могла ничего заметить. Джек пожал плечами: – Немного меньше стало. – Ну и славно. Он кивнул и больше ничего не спрашивал. Что было хорошо в Джеке – он терпеть не мог, когда допытываются, а потому и сам не имел привычки приставать с вопросами. – Кстати, о тайных письмах… – помолчав, начал он, залезая во внутренний карман. – Хотел дать тебе вот это… – Морриган взяла свёрнутый бумажный квадратик, чёрный с серебристыми искорками, тонкий и мягкий, как сухой древесный лист. – Если вдруг понадобится помощь, только всерьёз, а не просто так, напиши здесь адрес или просто укажи место, где тебя искать. Потом произнеси три раза моё полное имя – Джон Арджуна Коррапати – и сожги записку. Она тут же окажется у меня в руке. – Да неужели? – Морриган недоверчиво подняла брови. – Как оно работает? – Понятия не имею. Эту «чёрную почту» мой друг Томми изобрёл, чтобы подсказывать на экзаменах… хотя не понимаю, зачем плутовать человеку, который способен такое придумать. Вообще-то мать у него ведьма, могла и помочь… Мы так переговаривались в школьном общежитии после отбоя, пока листки не стали заканчиваться. Томми больше сделать не может, ему запретили, когда поймали на экзамене… чуть не исключили, идиота. У меня их почти не осталось, но раз уж дядя Юпи то и дело в отлучке, и вообще… – Он смущённо отвёл взгляд. – Короче, если что, можешь меня вызвать. – Хорошо, – кивнула Морриган, пряча в карман чёрный квадратик. – Спасибо… – Только зря не трать, – напомнил Джек, вновь поворачиваясь к заполненному водой праздничному залу. – Да поняла я, поняла. – Опершись локтями на перила, она окинула взглядом публику в поисках очередного испытуемого. – А как насчёт… вот него? Бородатый мужчина только что вошёл в парадную дверь и теперь пробирался к стойке портье, ловко перескакивая с лодки на лодку, словно по камням на затопленном берегу. Гости бурно приветствовали его, разразившись хохотом и аплодисментами, когда он в прыжке едва не перевернул гондолу. Лицо новоприбывшего было мрачным, он то и дело нервно поправлял буйную рыжую шевелюру. – Юпитер! – радостно крикнула Морриган. Он оглянулся и, отыскав глазами детей на лестнице, помахал с невесёлой улыбкой. Затем поднял два пальца и одними губами выговорил: «Две минуты!» Взобрался на полузатонувшую стойку, уселся там и принялся перебирать толстую стопку корреспонденции, которую вручил ему Кеджери. Джек задумчиво всматривался в фигуру дяди. – Что-то ищет, – заговорил он наконец. – Долго ищет, но пока найти не может. – На что это похоже? – Вроде серого тумана вокруг головы… и такие тусклые огоньки мерцают, но в стороне, не дотянуться. На детей внезапно упала огромная тень, и низкий угрожающий голос проворчал за спиной: