– Держись, – глухо выдавила Каденца, сжимая её руку и упрямо шагая вперёд. Морриган скрипнула зубами, инстинкт самосохранения бунтовал вовсю, требуя вернуться к воздуху и свету. – Мы пройдём, верь мне! Внезапно Морриган поняла, что и в самом деле верит. С чего бы вдруг… и с каких пор? Она с усилием подавила инстинкт и заставила двигаться непослушные ноги. В груди царапалась жгучая боль, голова раскалывалась… Ура! Прорвав невидимый барьер, Морриган согнулась, преодолевая головокружение. Прижав руки к саднящей груди, она жадно хватала ртом драгоценный воздух. Каденца, переведя дух, молча показала вверх. Неряшливо выбеленная деревянная арка смотрелась дешёвой карикатурой на Восточные ворота с их сияющей волшебной вывеской. Чёрная надпись по верхней кромке читалась теперь до конца: – Он всё-таки настоящий, – выдохнула Морриган. – Я знала, – свирепо прищурилась Каденца. На площади по ту сторону арки, уже не пустой, как в прошлый раз, кишели продавцы и покупатели – и те и другие не самого дружелюбного вида. Очарованием Невермурской ярмарки с её добрым сиянием волшебства тут и не пахло. Про́клятый рынок выглядел заплёванным, истоптанным и грязным. – Да уж, – пробормотала Каденца, – нашему Милмаю придётся выслушать от меня пару слов. – Она пихнула Морриган локтем: – Не пялься так на них, заметят! Держись спокойно. Легко сказать… Такое увидишь, глаза сами собой вытаращатся! Ничего подобного не было нигде на всём базаре. Слева на прилавках – свежие окровавленные потроха унтерживотных, справа – объёмистые стеклянные сосуды с заспиртованными головами и конечностями, а впереди… – Гляди, человеческая голова! – взвизгнула Морриган, показывая на сморщенное, странно умиротворённое лицо, плавающее в желтоватой вязкой жидкости. – Тс-с-с! – прошипела Каденца уголком рта. – Спокойно, кому говорю! На чёрном полотняном шатре красовалась вывеска: «Покупка и продажа секретов», а чуть дальше какая-то женщина предлагала тайную переправку людей в Зимнеморскую республику и обратно «за умеренную цену». – Зубы! – выкрикнул хозяин соседнего лотка, заставив девочек вздрогнуть. – Зубы на любой вкус! Унтер-, вундер- и человеческие – какие угодно! Налетай, покупай! Резцы, коренные, зубы мудрости, клыки и бивни! Кому для колдовства, кому для украшений – плати и забирай! Зубы! Зубы! Чем дальше они шли, тем сумрачнее и неприятнее становились торговые ряды. Хотелось зажмуриться и кинуться прочь, к ярким цветным огням и весёлой музыке ярмарочного базара. К тому же, хотя в здешней толкотне тоже легко было затеряться, а покупатели избегали смотреть друг другу в глаза, Морриган начинала чувствовать себя какой-то слишком заметной. В самом деле две девочки без взрослых… да ещё и с золотыми буквами «W» на воротнике! Она поспешно сорвала свою и сунула в карман. – Сними значок! – шепнула, повернувшись к Каденце. У небольшого шатра в самом центре площади собралась особенно густая толпа. Посетители рынка осаждали крупного мужчину мрачного вида, охранявшего вход со сворой из четырёх злобных псов на поводках. Он вёл счёт проходящим, а затем вдруг поднял руку, останавливая очередь: – Всё, ребята, места больше нет. Удачи в следующий раз! – Ты что, шутишь? – заревел бородатый мужчина, стоявший первым. – Я полгода ждал… Пропусти, так нечестно! – Надо было раньше приходить! – буркнул охранник. – Сказано же было, вход ограничен. Кто не успел, тот опоздал. Знаешь же сам правила, я тебя весной тут видел. Мужчина оглянулся и с заговорщицким видом наклонился к его уху: – Слушай, я же не просто так… Сегодня на торги выставлен… ну, ты знаешь. Я готов много за него выложить, и мои деньги ничем не хуже других. Морриган с Каденцей переглянулись. Кто выставлен – один из пропавших без вести? – Ну так и приходил бы вовремя! – пробурчал страж. – Теперь жди осенних торгов… Давай вали. Несостоявшийся покупатель в отчаянии дёрнул себя за бороду. – Так продадут уже зверюгу, а я так… – Вали, сказал! – жёстко бросил охранник. – Не то своих друзей спущу. – Он кивнул на псов, и те понятливо зарычали. Бородатый мигом стушевался. Когда он проходил мимо Каденцы, та вдруг тронула его за плечо. – Ты что, так это и оставишь? – спросила она. Мрачно усмехнувшись, он двинулся было дальше, но услышал: – Стой! – и встал как вкопанный. Каденца уставилась ему в лицо и произнесла своим особым голосом, жужжащим, словно пчелиный улей: – Вернись и покажи ему, что бывает с теми, кто тебя не уважает! В глазах мужчины что-то блеснуло, он развернулся и кинулся обратно к шатру, крича и размахивая кулаками. Собаки с оглушительным лаем рвались с поводков, у шатра вновь собиралась толпа, притянутая, как магнитом, назревающей дракой. – Быстрее! – шепнула Каденца, и девочки, пользуясь всеобщей неразберихой, проскользнули за полог шатра… и оказались в огромном сумрачном помещении не меньше бального зала, куда таких шатров могла поместиться сотня. Едва полог опустился за спиной, шум с площади мгновенно стих, словно залитое водой пламя. В зале, тускло освещённом канделябрами, слышались лишь тихие беседующие голоса и звон винных бокалов. Удивительно! На одном из столиков чуть в стороне лежали грудой карнавальные маски, капюшоны и вуали, а табличка сверху гласила: «Для вашего удобства и спокойствия». Морриган быстро нацепила резиновую маску гориллы, а Каденце сунула рыжую лисью морду. – Да ну, меня и так никто не заметит, – скривилась девочка. – На всякий случай… Ты глянь вокруг, все скрывают лица, не стоит выделяться. Надевай! Теперь стало понятно, почему так странно выглядели те, кого Каденца заметила входящими в Чёртов тупик. Никто не хотел, чтобы его связывали с таким сомнительным местом. Морриган огляделась сквозь прорези маски. Вот он! В дальнем конце зала на высоком, обтянутом красной тканью постаменте стояла клетка, а в клетке… – Магнификот! – ахнули девочки в один голос. – Котёнок доктора Брамбл! Огромный котёнок со свалявшимся и перепачканным белым мехом таращил глаза-блюдца и яростно шипел, отчаянно царапая железные прутья. Похожий на свирепого льва, он был тем не менее явно напуган. У Морриган болезненно сжалось сердце. Хотелось подбежать и немедленно выпустить узника, но она хорошо понимала, что ничего не выйдет. Возле клетки посетители вели себя куда менее культурно, хохоча и бросая сквозь прутья объедки, камни и пустые бутылки, отчего магнификотёнок ярился ещё больше. В его сверкающих голубизной глазах горел дикий ужас. Девочкам оставалось лишь беспомощно наблюдать. Каденца дышала тяжело и прерывисто, с трудом подавляя бешенство. – Уважаемые дамы и господа, приветствую вас на нашем аукционе! – Мужчина в коричневом твидовом костюме и полумаске встал из-за стола рядом с клеткой и постучал тростью по железным прутьям. – Перед вами первый из сегодняшних грандиозных лотов – чрезвычайно редкий зверь магнификот! Пока он ещё, конечно, мал и не производит такого уж сильного впечатления, но все мы знаем, какими громадными становятся эти удивительные вундерзвери, когда вырастают, – и какую громадную пользу приносят! Об их дикости и строптивости много говорят, тем не менее они могут стать незаменимыми и покорными тягловыми животными, особенно если вовремя, ещё в детстве, обрезать им язык. В Республике за магнификошек дают огромные деньги! Так что не опасайтесь, уважаемые, их пресловутой свирепости и коварства, главное – найти правильный подход! Морриган сглотнула горький комок, стараясь держать себя в руках. Вырезать язык?! Этому несчастному котёнку?! Теперь ясно, что сделали с теми шестью магнификотами, которых запрягали в карету президента Зимнеморской республики. Вот почему никто и никогда не слыхал от них ни слова! Невольно вспомнилась Фенестра, независимая и своенравная, что помыкала даже Юпитером и никогда не скрывала своего мнения. Каково ей было бы всю жизнь сидеть на цепи и бегать в упряжке под ударами хлыста? От такой несправедливости и жестокости сердце обливалось кровью. Негодяи, мерзавцы! – Ну что, – повысил голос аукционист, – у кого из вас найдётся достаточно храбрости и здравого смысла, чтобы взяться за приручение этого великолепного зверя? Кто станет его хозяином? Впрочем, если вам лень, с него всегда можно содрать шкуру и пошить чудесную вундершубу! Морриган едва сумела подавить возмущённый вопль. – Тс-с! – Каденца толкнула её локтем. Распорядитель кашлянул, прочищая горло. – Итак, дамы и господа, я начинаю торги с более чем умеренной стартовой цены в пять тысяч кредов! Есть желающие? Есть! – Снова звонкий удар трости. – Пять тысяч от джентльмена с татуировками! Кто готов назвать пять с половиной? Сердце у Морриган сжалось. Бедного перепуганного котёнка продают с молотка словно какую-нибудь вещь! – Пять с половиной от дамы в зелёном плаще! Кто даст шесть? Благодарю вас, сэр! Итак, шесть тысяч готов заплатить татуированный джентльмен… Что? Шесть с половиной от джентльмена в собачьей маске! Услышу ли я цифру семь? Страсти разгорались, в торги вступали всё новые участники, и речь аукциониста ускорялась, превращаясь в почти неразличимый поток слов. Магнификотёнок уже устал рваться из клетки и еле держался на лапах, вздрагивая от криков и звонких ударов о железную решётку. Морриган задыхалась, с трудом сдерживая слёзы. На какой-то миг она встретилась взглядом с котёнком и почувствовала, что он умоляет о помощи. Глянула на подругу, и обе произнесли разом: – Надо что-то делать! – Есть идеи? – Голос Каденцы дрогнул. Вместо ответа Морриган вскинула трясущуюся руку. – Двенадцать тысяч от карлика в маске гориллы! – радостно провозгласил аукционист, указывая на неё. – Кто больше, дамы и господа? Спасибо, сэр! Татуированный джентльмен предлагает двенадцать с половиной! А вот и тринадцать? Тринадцать тысяч от дамы в красном шарфе! Тринадцать с половиной? Замечательно, сэр, – кивнул он татуированному. Как насчёт четырнадцати, дамы и господа? Услышу ли я… – Пятнадцать! – хрипло пробасила Морриган, едва не сорвавшись на писк. Каденца сдавленно хихикнула, в свою очередь заработав тычок локтем. – Пятнадцать от гориллы! Кто больше? – Шестнадцать! – прорычал татуированный настоящим взрослым голосом. – Восемнадцать! – парировала Морриган. Публика зашушукалась, Каденца в маске лисицы покачала головой. – Где деньги возьмём? – озабоченно шепнула она. – Тс-с… Нигде. – Двадцать! – подумав, сердито рявкнул татуированный.