– Пока неизвестно, – тяжко вздохнул спонсор, устало потирая лицо ладонью. – То ли отняли, то ли… Иногда серьёзная душевная травма может… – Он недоумённо пожал плечами, и Морриган поняла по голосу, что все и впрямь теряются в догадках. – А что Кассиэль и Паксимус? – тихо спросила Морриган. – И котёнок… не нашли ещё? – Никаких следов Кассиэля, а Плаки там был – мы нашли список аукционных лотов, – но потом исчез. Возможно… – Юпитер снова умолк, то ли не зная, что сказать, то ли не желая. – Так или иначе, рук мы не опускаем. Фен со своими людьми ищет котёнка – раз он теперь не в клетке, а бродит по улицам, найти бедняжку будет куда легче. – Что за свои люди у Фен? – удивилась Морриган. Рыжий спонсор пожал плечами. – Ну, друзья её… и другие магнификошки – они всегда сами по себе, но тут всполошились, конечно. – А как же Вундерколлегия, разве она не помогает? Есть же ищейки… и мы тоже. – Никаких «мы», Мог! – повысил голос Юпитер. – Ты в расследовании не участвуешь, ясно? – Так несправедливо! – В её голосе невольно прозвучали умоляющие нотки. – Ведь это я нашла… то есть мы с Каденцей… Мы освободили котёнка и нашли… а теперь… – А ещё продемонстрировали твой дар куче людей, – сердито оборвал он, – готовых заплатить кучу денег, чтобы его у тебя отобрать! Морриган опустила глаза. – Я не нарочно, – пробормотала она, вспомнив о чудесном превращении магнификота. – Говорю же, сама не знаю, как оно получилось, просто… – Получилось, – кивнул Юпитер, вздыхая, – и этого я тоже не могу объяснить. – Он жёстко взглянул ей в глаза, но за раздражением прятался страх. – Морриган, поверь, для поисков пропавших делается всё возможное. А тебя очень прошу не вмешиваться. Больше никаких ловушек! Остаток летних каникул промчался как причудливый и немного удушливый сон. Юпитер по-прежнему частенько отсутствовал, но в перерывах между отлучками очень старался наверстать потерянное время и, как Морриган сильно подозревала, отвлечь её от мыслей о Про́клятом рынке всевозможными празднествами и увеселениями. По-видимому, и персонал «Девкалиона» получил задание сделать это лето как можно более красочным и занимательным. Рок-концерты сменялись вечерними пикниками на крыше, а турнир по крокету на Южной лужайке отеля дополнялся почти ежедневными ночными фейерверками. В результате Морриган, хоть и осаждала спонсора вопросами о ходе расследования, но всё же вынуждена была немного отвлечься. Каждые выходные Фрэнк устраивал вечеринку у бассейна с праздником мороженого и поединками на мешках с водой. Юпитер велел установить над бассейном горку, а надувные белые медведи ловили тех, кто с неё скатывался, в мягкие резиновые лапы и окунали с головой, к великому восторгу публики и, конечно, Морриган с Готорном и Джеком. Однажды её посетила великолепная идея пригласить на мороженое с купанием всю группу 919 целиком. Окрылённая надеждой доказать всем свою безобидность и ошибку старейшин, Морриган собственноручно написала приглашения на красивом пергаменте, где извинялась за случайный инцидент на станции и клялась, что подобное не повторится. Запечатала конверты красивым цветным сургучом, одолженным у Юпитера, а Готорн доставил их лично каждому от её имени. Однако, когда настала долгожданная суббота, на праздник явился только он сам и Каденца. Морриган постаралась не слишком огорчаться и долго водила новую подругу по отелю, показывая разные разности. Впрочем, в отличие от Готорна, который искренне восхищался даже самыми странными чудесами «Девкалиона», Каденца к многому отнеслась критически. Она вежливо подивилась дождевой комнате: «Как, всё время так и льёт? А… зачем?» и совсем не одобрила домашний театр с его костюмами, к которым прилагались голос и манеры… хотя Морриган и предупреждала её насчёт Кота в сапогах – мяукать и чесать за ухом потом хотелось ещё целый час. Совсем другое дело валяться на песчаном островке с пальмами посреди лагуны, наслаждаясь тёплым бризом под треньканье укулеле – Каденца была в восторге. Готорн и в каникулы продолжал гонять на драконах в своей детской лиге Невермура, но по вечерам, вымотанный и измазанный сажей, частенько заходил в «Девкалион» перекинуться в карты с Морриган и Каденцей в курительной, вдыхая новейшие смеси сезона. Кокосовый дым, а также морской и земляничный со сливками принимались на ура, тогда как ароматы спрея от комаров, часа пик в поезде Вундерграунда и картофельного салата на пикнике пользовались куда меньшим успехом. Не имея возможности участвовать в официальных расследованиях, Морриган снова стала задумываться о загадке шантажистов. Впрочем, отель она покидать не могла и с остальной группой 919 не общалась, так что и тут ожидать какого-то продвижения было трудно. «Одно хорошо, – думала она, – у автора таинственных писем небось тоже летние каникулы, так что новых дурацких требований до осеннего семестра можно не ждать». Не тут-то было. – Гляди, – протянула ей записку Каденца, устроившись рядом под пальмой. Надела солнцезащитные очки и блаженно откинулась в шезлонге, пока Морриган читала. Морриган оторопела. Конечно, База Чарлтона она терпеть не могла, но если бы, к примеру, ей самой пришлось выбирать между интересами товарищей по группе и публичным унижением собственного спонсора… Как поступит Каденца? Во всяком случае, теперь ясно, что письма посылает не Чарлтон… но кто же тогда? Попробуй теперь, догадайся! Она осторожно покосилась на подругу, которая спокойно нежилась на солнышке, закинув руки за голову. – Честно говоря, не ожидала, что и тебе такое придёт. – Я тоже, – нахмурилась Каденца. – Думала, меня и не заметит никто. – А… что за выступление у него завтра утром? – осторожно поинтересовалась Морриган. – Не завтра, а сегодня, письмо подкинули вчера. Он выступал в парламенте с петицией за ужесточение пограничного контроля. Большая речь, долго готовился. – Ясно… – Морриган подождала, но Каденца молчала. – И как… что-нибудь случилось? – Ну, пришлось подумать, сама понимаешь. – Д-да… понимаю. – Всю ночь не спала, прикидывала, как быть. – Конечно. – Морриган затаила дыхание. – То ли заставить слюни пускать, то ли сюсюкать, как младенчик… или чтобы в конце штаны спустил и захныкал: «Баззи хочет на горшочек!» – Каденца ухмыльнулась. – Подумала, подумала… и сделала всё сразу. «Фейерверки и водяные горки – это неплохо, – подумала Морриган, – но такой радости, как сегодня, у меня не было за всё лето». Вернувшись как-то раз в конце каникул, Юпитер чуть свет выдернул из постелей сонных Морриган и Джека и потащил на крышу, где колыхался на ветру в ожидании пассажиров огромный воздушный шар. Вот где настоящее волшебство – медленно проплывать высоко над крышами Невермура, наблюдая в полной тишине, нарушаемой лишь изредка вздохами газовой горелки, как восходящее солнце окрашивает город золотистыми и розовыми оттенками. Не хотелось даже возвращаться на землю… а ещё больше не хотелось, чтобы заканчивались каникулы. Однако было бы глупо обманывать себя. Всё это – лишь часть одного большого заговора с целью отвлечь её от опасных приключений, удержать в «Девкалионе» и смягчить душевную боль от запрета посещать Вункол. Конечно, Морриган ценила усилия друзей, но факт оставался фактом: с началом семестра Готорн и остальные вновь отправятся на свои захватывающие занятия, а она останется дома. Старейшины так и не решили, безопасно ли пускать её на учебные ярусы коллегии, а значит, запрет оставался в силе. Юпитер просил, умолял, угрожал и ругался, а потом снова умолял, и всё без толку. – Грегория Квинн упрямей дикого тролля! – кипел он от злости, вернувшись из Зала старейшин после очередной бесплодной попытки. Морриган позже почитала о диких троллях с других сфер и охотно с ним согласилась. – В конце концов, как бы мы спасли Альфи без тебя… ну то есть вернули домой… Он немного смутился. В глазах старейшин и База Чарлтона, да и всей Вундерколлегии спасти паренька не удалось. По словам Юпитера, к нему относились почти как к погибшему – хотя на самом деле он просто-напросто стал более… обыкновенным. «Хотя бы жив остался», – повторяла Морриган каждый раз, когда тема всплывала в разговоре. Рыжий спонсор кивал, но наверняка содрогался в глубине души, представляя, как сам теряет дар Свидетеля. Интересно, как бы повела себя она сама, перестав быть Вундермастером? Наверное, закатила бы пир – учитывая, сколько горя натерпелась из-за своего дара. Тем не менее чувства Юпитера она понимала хорошо. Когда по чужой воле лишаешься чудесного таланта, который делает тебя особенным, не таким, как все… это и впрямь похоже на маленькую смерть! – Как вы думаете, сможет Альфи получить свою искру обратно? – спросила она. – Ну, если, конечно, удастся разыскать вора. Бородатый спонсор пожал плечами: – Мы не знаем наверняка, что она украдена… и даже возможно ли такое вообще. А сам Альфи ничего не рассказывает, он ещё не в себе, мало что помнит. Есть надежда, что всё это лишь последствия шока, и способности со временем восстановятся сами. – А если нет? Разрешат ему тогда остаться в Вунколе? Юпитер помолчал, и ей показалось, что он готовится соврать что-нибудь утешительное, но затем лишь снова выразительно пожал плечами. – Понятия не имею, Мог, честно, – вздохнул он. – Всё на усмотрение старейшин. Как и всё хорошее, лето неизбежно закончилось, и в «Девкалион» явился дряхлый черепаховун, чтобы возобновить свои скучные лекции о том, как скверно быть Вундермастером. Служащие отеля были в курсе, как Морриган относится к этим занятиям – весной она жаловалась предостаточно, – однако старались обеспечить уважаемому профессору все возможные удобства. Во всяком случае, так ей казалось. Поначалу. – Боюсь, сегодня мы можем вас р-разместить только здесь, – бодро сообщил Кеджери, открывая перед Онстальдом и его ученицей двери второго по величине бального зала в «Девкалионе» на пятом этаже. – Всё остальное занято… гор-рячий сезон для гостиничного дела, вы же понимаете. Профессор битых полчаса брёл от лифта до зала со своей черепашьей скоростью, отвечая на вежливую трескотню старичка портье недовольным фырканьем. Теперь он шумно переводил дух, с ужасом взирая на открывшуюся перед ним бесконечную гладь сияющего паркета. – Вы… хотите… чтобы я… преподавал… в этом… этом… – О да, – перебил Кеджери, – в этом изысканном интер-рьере, специально предназначенном для нашего ежегодного Осеннего бала! Подготовка ещё идёт, но не беспокойтесь, Фрэнк нисколько вам не помешает… правда ведь, Фрэнк? – Он выразительно подмигнул крошке вампиру, который настраивал акустику для своего любимого свингового оркестра «Игуанарама». – Вы меня даже не заметите! – уверил Фрэнк в микрофон. Голос его эхом прокатился по стенам, искажённый визгом помех. Профессор-черепаха испуганно присел, втягивая голову в панцирь. – Ох, извините! Морриган честно пыталась вникнуть в нудное перечисление очередных вундерзлодейств и вундерпромахов своих предшественников, в то время как Фрэнк изощрялся в разных отвлекающих выходках, каждый раз приговаривая: «Не обращайте внимания! Меня здесь нет!» Она героически выдержала три исполнения подряд главного танцевального хита «Игуанарамы» – «Хвост-чешуя, лучше всех свингую я» и даже ухитрилась прочитать целую главу о Вундермастере-тиране Тюре Магнуссоне, практически не глядя на огромные пузыри шампанского, медленно заполнявшие зал. Последней каплей, заставившей её расхохотаться и переполнившей чашу терпения Онстальда, стало появление стада гогочущих гусей в чёрных визитках с галстуками-бабочками. – Что… что это… Как это понимать, в конце концов? – возмущённо пропыхтел черепаховун.