– Да, это… Вот именно! – кивнул Юпитер, не отрываясь, как и Джек, от невероятного зрелища с выражением благоговейного восторга. – Посмотрим, что внутри? Джек с Морриган раскрыли зонты вслед за ним и двинулись вперёд через самую тонкую и прозрачную из водяных стен. Черепаховун в своём «Синопсисе» утверждал, что попасть в башню-водопад, не промокнув до нитки, было невозможно, всех смывало наружу, а некоторые даже утонули, однако все трое прошли спокойно, стряхнули воду с зонтов и остались совершенно сухими. Грохот водопадов мгновенно исчез. Морриган ожидала, что внутри чудесного здания будет мрачно и сыро, как в пещере, но оказалось наоборот – светло и приятно. Прохладный зеленоватый свет просачивался через слои воды, мерцая на полу лёгкой рябью. Просторно, тихо – как в гигантском соборе из цветного стекла… и совсем пусто. – Почему здесь никого нет? – Морриган невольно понизила голос, словно опасалась нарушить священную магию этого невероятного места. – Неужто никто не знает? – Понятия не имею, – пожал плечами спонсор, подходя к стене и зачарованно проводя пальцами по гладкой поверхности воды. – Я пока не выяснил, кому принадлежит здание. – А как вы его нашли? – Пришлось потрудиться, – вздохнул он. – К счастью, у меня много знакомых, которым многое известно… а сам я очень любопытен по характеру. Они пересекли огромный холл и присоединились к Джеку, который стоял ещё перед одним постаментом с алой мемориальной доской: – Феерия… – повторила Морриган, невольно снова вспоминая беседу со старым Вундермастером. – Эзра Шквал назвал так Музей застывших мгновений, сказал, что комиссия сильно недооценила его, когда признала достопримечательностью. Они просто не поняли, с чем имеют дело. Прищурив глаз, не прикрытый повязкой, Джек перевёл взгляд на Юпитера и снова на Морриган. – Музей чего? – переспросил он. – Ты снова виделась со Шквалом? Когда? – Нет, я не понимаю! – не ответив, горячо продолжала она. – В истории Онстальда приводятся только пять оценок применения вундера: просчёты, промахи, провалы, безобразия и катастрофы – и никаких достопримечательностей и феерий! – хотя они есть – вот эта, например! – Она возмущённо вскинула руки: – Как можно было о них забыть? Целый толстенный том написал, и на тебе! С какой стати обзывать Башню-водопад провалом? – Так что насчёт Шквала? – не унимался Джек. В голосе его прорезалось раздражение, и он даже приподнял повязку, чтобы смотреть обоими глазами. – Хороший вопрос, Мог… – Юпитер задумчиво поскрёб рыжую бороду. – Боюсь, не могу пока ответить. Попробуй спросить самого Онстальда, когда увидишь. – Непременно спрошу! Ещё как спрошу! – Морриган вдруг преисполнилась свирепой решимости. Разве можно браться за такой серьёзный труд о Вундермастерах и их творениях, не изучив их как следует? В конце концов, мог бы и сам поискать Башню-водопад и Джеммити-парк да и всё остальное. – Вот приду завтра на урок и первым делом спрошу! Юпитер опасливо нахмурился. – Только повежливее, ладно? Кому приятно, когда у него находят ошибки… особенно в изданной книге. – Ничего не могу обещать, – мстительно фыркнула она. Они замолчали, снова разглядывая чудесный водяной небоскрёб, Юпитер – восторженно, а Морриган – с угрюмой задумчивостью. Наконец Джек не выдержал: – Так что, расскажет мне кто-нибудь сегодня про Шквала или нет?! Глава двадцать вторая Вороватый хронохват – Ты уже решила, кем будешь? – Что? – Завтра же канун Всех Святых! – М-м… – Морриган нахмурилась, собираясь с мыслями. Ночью она почти не спала и теперь, шагая с Готорном по лесной тропе к Праудфут-Хаусу, думала совсем о другом. – Нет пока. – Знаешь что? – Он оглянулся и продолжил опасливым шёпотом: – Ты можешь одеться Вундермастером! Она скривилась: – Глупее ничего не мог придумать? – Нет, ты послушай! – горячо зашептал он. – Никто же не знает, что ты… – Кроме тебя, Юпитера, Джека, мисс Комик, профессора Онстальда, старейшин, школьных директрис, всей нашей группы и их спонсоров, – перечислила она, загибая пальцы. – Да, но больше никто! – Не забудь ещё вымогателей, которые пишут письма. А ещё Эзра Шквал и… – Всё равно, – настаивал Готорн, – так даже лучше. Получается этот… как его… Гомер любит слово – во, сарказм! – Почему сарказм? – Ну… ладно, какая разница. Только представь, как все вытаращатся, если ты явишься на вечеринку в костюме Вундермастера! Чёрная пасть, когти, капюшон… Ба-бах! Все о тебе говорят! – Ба-бах! Пинком из Вундерколлегии! – передразнила она, закатывая глаза. Шквал даже и не похож… – Какая такая вечеринка? – Да какая угодно! – Готорн подпрыгнул на ходу, дёрнув за ветку бормочущее дерево. – Группа 918 собирается у Фредди Роуча – мы с ним на курсе ухода за рептилиями, классный парень. Друзья Гомера тоже устраивают, он нас пустит… если обещаем не снимать маски и держаться от него в трёх шагах, не ближе. – Мы же участвуем в Чёрном параде, забыл? Какие там маски, только парадная форма! Морриган зябко поёжилась, застёгивая ворот пальто до самого подбородка. Вунколовская погодка – осень взялась за дело не на шутку. Если снаружи, за стенами коллегии, воздух лишь бодрит и под ногами уютно шуршат сухие листья, то здесь предзимняя стужа морозит щёки, пахнет дымом и сладостью гниющих яблок, а Стонущий лес радует глаз оранжево-алыми и золотистыми красками, чем конечно же недоволен… но кто его станет слушать? – Так парад же только в полночь! Спроси Джека, он наверняка знает, куда ещё можно… – Джек будет вечером в «Девкалионе», – перебила она, – да и мне, думаю, нельзя пропускать, что бы там Фрэнк ни намудрил. – О! – Глаза Готорна загорелись. – А меня пустят? – Ну конечно. – Класс! Я оденусь пиратом… нет, призраком! Или динозавром? Ладно, подумаю ещё. Вампиром?.. Он продолжал болтать о костюмах всю дорогу до Праудфут-Хауса, и Морриган почти не приходилось участвовать в разговоре, что её вполне устраивало. Она полночи ворочалась в постели, всё думая, как начать разговор с Онстальдом. Юпитер прав, никто не любит признавать ошибки… но не значит же это, что на них нельзя указывать! В конце концов, черепаховун почти год вдалбливал ей полную чушь! Объявил себя экспертом по теме, в которой ни ухом ни рылом и пытался убедить, что любой новый Вундермастер обречён повторять глупости и злодеяния своих предшественников! Чем больше Морриган размышляла, тем сильнее злилась, а потом ещё всё утро накручивала себя, вспоминая водяной небоскрёб и парк для детей бедняков. А сколько ещё потрясающих старинных чудес наверняка таится в Невермуре, стоит только покопаться как следует! В аудиторию профессора она буквально ворвалась, расправив плечи и воинственно выпятив подбородок, готовая к серьёзному объяснению. – Что… что это за… шум? – недовольно пробурчал Онстальд, глядя, как она решительно шагает по травяной лужайке и кидает на стол ученическую сумку. – Вы неправы! – с ходу заявила Морриган, сама себе удивляясь. Она не собиралась начинать вот так сразу, хоть и кипела от гнева. – Я… не… понима… – Не понимаете, да, – нетерпеливо закончила она. Прищуренные глазки-пуговки профессора-черепахи чуть округлились, а рот изумлённо приоткрылся от такой наглости, но Морриган уже было всё равно. – Вы ошиблись со своими оценками применений вундера! Написали только о плохих – просчётах, промахах… всяких там безобразиях… Глазки-пуговки недоумённо воззрились на неё: – Существуют… только лишь… – Неправда! – отрезала Морриган. – А как же феерии, достопримечательности? – Она подождала ответа, но сморщенное кожистое лицо профессора оставалось безучастным. – Башня-водопад вовсе не провал, я точно знаю… потому что сама там побывала! Безгубый впалый рот снова приоткрылся: – Ты… видела… – Да, и это прекрасно – настоящее чудо! Там даже табличка есть, такая красная, и написано «феерия». Никакой не провал, а феерия! Дар гражданам Невермура… А Джеммити-парк не заперт для всех, а пускает детей из бедных кварталов, которые иначе никогда бы туда не попали! Комиссия по оценке применений вундера назвала его достопримечательностью – это дар детям округа Грэшем, там тоже такая табличка… Черепаховун запыхтел, выказывая признаки волнения, но Морриган уже было не остановить. Задыхаясь, она выпаливала фразу за фразой, отчаянно пытаясь его убедить: – Профессор, разве вы не видите, что ошиблись? У вас в книге написано, что все применения вундера в истории были глупыми, бесполезными или вообще вредными и жестокими, но Децима Кокоро не бездарная расточительница, она гениальна! Одюбуа Джеммити был вовсе не жестоким, а, наоборот, щедрым и справедливым! – Не надо… так… громко… – просопел Онстальд, нервно косясь на открытую дверь, в которую уже заглядывали любопытные, – кто-нибудь… может… – Пускай слышат, какая разница! – бросила Морриган, едва сдерживая слёзы и ругая себя. Ну с какой стати плакать, наоборот, сейчас нужна решительность и суровость. Она сжала кулаки. – Я хочу получить ответ! Если вы ошиблись с Кокоро и Джеммити, то, может быть, и с другими Мастерами? Разве вам не хочется узнать правду? Если были в истории и хорошие применения вундера, то… значит…