— А ты думал, если облапаешь, она тебе немедля отдастся на клумбе? — Да, чел, ты рили прав. Я опять наговнял, дебил беспросветный. Сам не знаю, как вышло. Помогал герле встать, взял за руку и… Чел, она такая… такая… Эх! Что ж я такое говно, чел? — Ну, хоть подержался, — сказал я философски, — за мягкие места. — Блин, зря ты, чел. Не надо так… Эта герла, может, лучшее, что я в жизни видел. Говорил себе: «Ну, хоть в этот раз не наговняй!» — и наговнял, конечно. Ну вот как так? Нет в моей жизни просвета, чел, вот что я скажу. Говно, а не жизнь. — Это тебе сейчас так кажется, — сказал я, вылезая из-под стойки. — Скоро ты эту жизнь будешь вспоминать как рай. Девушку не поимел? Тоже мне неприятность. В тюрьме будешь думать, как бы не поимели тебя… — Блин, чел… — уныло сказал панк. — И так на душе насрано… Я подставил стакан и нажал на кран — надо промыть систему свежим пивом. Ёмкость быстро заполнилась, я понюхал — нормально. Хотел вылить в раковину, но панк взвыл: — Чел, ну, чел! Это же пивцо, чел! Не надо так! — Чёрт с тобой, лечи разбитое сердце. Он выпил стакан в два глотка и вздохнул. — Рили сенкаю, чел. — Не дыши потом на уборщицу, а то она подумает, что ей тоже можно. Иди лучше мусор вынеси. И учти, это было один раз. В порядке исключения. *** — Она водила тебя в подвал, — обвиняюще сказала Швабра, вернувшись. — Проводила подружку? — пожал плечами я. — Давай, за работу. Пора открываться для вечерних клиентов. Но девушка стоит передо мной, упрямо уперев руки в бока и нахмурив брови. — Это паршивая идея, босс. Не надо ей потакать. Она и так не в себе. — Потакать в чём? — Во всём… этом. Ты правда не понимаешь? — А должен? — Не знаю, босс, — Швабра вздохнула и сделала шаг в сторону, пропуская меня к двери. Я перевернул табличку надписью «Открыто» наружу. — Иногда думаю, босс, что ты давно уже всё понял, только вид делаешь. А иногда… — Что? — Что тебя тут вовсе нет. *** — Последний денёчек догуливаю, — вздохнула Училка, разглядывая на свет свой первый за сегодня мохито. — Ах, да, завтра же первое сентября, — вспомнил я. — Каникулы закончились, наступают трудовые будни? — Вот вам смешно, а у меня сердце не на месте. Как будто… — Что? — Не знаю. Что-то происходит, Роберт. — Всегда что-то происходит. Это называется «жизнь». — Простите, наверное, вы правы, я зря себя накручиваю. Просто выпускной класс, детей очень много, большая ответственность, администрация на меня давит… — В каком смысле «давит»? — Они носятся с дурацкой идеей досрочной аттестации. Хотят закончить учебный год раньше. — И какой в этом смысл? — Не знаю, но мне кажется, дело в заводе. Может быть, им срочно нужны рабочие руки и не хочется ждать до следующего июня. Но городские власти с ними заодно, да и родители, в общем, тоже. — А вы? — А я не знаю, как мне поступить. Досрочная аттестация одного-двух учеников возможна, но весь класс? Впрочем, отчего-то я уверена, что Департамент образования проверку не пришлёт. — И как вы поступите? — Ещё не решила. Если соглашусь, это будет означать, что всё закончилось. Надо будет что-то делать со своей жизнью дальше. Куда-то ехать, искать работу, пристраивать сына… С другой стороны, какая разница, сейчас или следующим летом? — Но вам это не нравится, — констатировал я, протирая стаканы. Барменская магия. Кроме всего прочего, помогает не вляпываться в чужие проблемы. — Знаете, да. Я им дала почти всю программу, аттестаты будут не совсем с потолка, но, понимаете, это признание того, что кроме Завода детям ничего не светит. — А разве это не так? — Так, — вздохнула она, — но признавать очень обидно. Я старалась дать им как можно больше, а теперь мне говорят: «Это всё не нужно. На заводе научим сами». Это обесценивает годы труда, и это сложно принять. Хотя, наверное, придётся. Я решила для себя, что сначала поговорю с детьми. И если они будут против досрочной аттестации, стану сопротивляться до последнего. Хотя возможности мои как куратора класса не слишком велики. Если администрация будет настаивать, то меня в крайнем случае просто уволят. — Приходите, возьму вас официанткой. — Спасибо за предложение, — рассмеялась Училка, — но я предпочитаю работу с детьми. Отличные мохито, как всегда, но мне пора. Пойду готовиться к торжественной церемонии начала учебного года. Она расплатилась и вышла. — Чего она распиналась? — спросила Швабра. — Да так… Обсуждали нюансы среднего образования. — Это она может… обсуждать. — Она тебе не нравится? — удивился я. — Мне показалась довольно безобидной. — Это ты ей у доски не отвечал, — скривилась девушка. — Ух и въедливая! Нет, так-то она ничего. Не злая. Но ни черта не видит за своими учебниками. Столько лет тут прожила, а так и не поняла ничего. — Слыхала про «досрочную аттестацию»? — Да, наши «сладкие лимонадики» третий день обсуждают. — И как тебе? — Мне? Ты серьёзно, босс? Не прикидывайся наивным, тебе не идёт. — Ладно, не буду. Давай об актуальном. С завтрашнего дня тебе придётся ходить в школу. — Да, босс. Но это не очень большая проблема. Утром я и так не работаю, а дневной лимонад придётся сдвинуть попозже, потому что однокласснички-то тоже будут отсиживать положенное. Единственное… — она замялась. — Что? — Ничего, если я буду тут держать комплект сменной одежды? Школьная у меня одна, и в ней надо дотянуть до конца года, когда бы он ни случился. Домой бежать переодеваться далеко, а лимонадики, зуб даю, будут припираться сразу после последнего урока. — Конечно, не вижу проблемы. — Товар утром будет забирать твой всратый питомец, но тебе, наверное, придётся за ним приглядывать. Чтобы успеть до «клушатника», придётся поднимать его пораньше. Кстати, где он? — Мусор пошёл выносить. — Куда? В Африку пешком? — Да, что-то его давно не слышно. Наверное, горюет где-то.