— Здесь нет детей такой внешности, — покачал головой Депутатор. Нет, значит. Бывает. — И всё же вы кого-то по нему узнали, не так ли? — Здесь нет никого, кто подходил бы под ваше описание, — твёрдо ответил он, — хотя не могу не отметить, что вы сделали его в высшей степени профессионально. — Как скажете, — не стал настаивать я. — Можете что-то ещё сказать про вашего клиента? — Может быть, стоит поспрашивать на работе? — Поспрашивать? На Заводе? — удивился Депутатор. — Почему нет? Люди частенько болтают с сослуживцами. — Сходите со мной? Он работал в ночную смену, а значит, после полуночи самое время. Те, с кем он общался, будут на службе. — Давайте прогуляемся, — согласился я, глянув на настенные часы. — Исполню свой ночной долг по доставке последнего клиента и буду свободен. Мадам Пирожок открыла не сразу, мы с Депутатором какое-то время подпирали стену и её мужа. — То есть вы никогда не заходите внутрь? — спросил я. — Никто не заходит. Кроме вас. Не принято. — То есть я нарушаю какие-то правила? — Разве что неписаные. Никто не скажет вам ни слова. Хотя все про себя отметили. — Учту. — Знаете, Роберт, — сказал Депутатор, — чем вы меня удивляете? — Чем же? — Тем, что не удивляетесь. Вы как будто знали, что вас тут ждёт. Я очень долго привыкал к здешней жизни. Задавал вопросы, искал ответы, удивлялся, злился, пытался что-то изменить… А вы ведёте себя совершенно естественно. Как будто всё нормально. Скажите, вы же не случайно сюда приехали? — Нет ничего случайного. Все вещи, все люди и все события взаимосвязаны. Если вы не видите связей, вы просто не знаете, куда смотреть. — И куда же мне смотреть, Роберт? В этот момент Мадам Пирожок, наконец, открыла, и разговор, к моему облегчению, прервался. Я зашёл внутрь, аккуратно заправляя в дверной проём тушку её мужа. Депутатор остался за дверью. — Спасибо, Роберт! — сказала женщина, подхватывая тело. — Вы неизменно добры к моему супругу, хотя он не располагает к себе. — Бар ценит своих клиентов, — ответил я. — Подождите минутку, отнесу его в кровать. Ваш молочный коктейль и кусок пирога, как всегда, ждут вас. В зале, к моему удивлению, одинокий посетитель. Бородатый интеллигентный мужчина, которого я забываю, как только он исчезает из поля зрения, и вспоминаю, когда вижу снова. Любитель телевизора и заумных рассуждений. Вот и сейчас он включил звук бесконечного ток-шоу: — …Если сознание представляет собой не результат физиологических процессов мозга, а отдельную реальность со своим пространством-временем, значит, согласно методам теоретической физики, остаётся только создать оператора, который обеспечит взаимные преобразования ментального и физического пространств-времён. С помощью такого оператора ментальная реальность станет напрямую влиять на реальность физическую… — Здравствуйте, Роберт, — сказал он. Я молча поприветствовал его, отсалютовав стаканом коктейля, и впился зубами в пирог. Разговаривать представляется мне бессмысленным, потому что всё равно забуду и сам разговор, и тот факт, что он состоялся. — Вы же знаете, куда приехали? Я неопределённо пожал плечами. Это самый честный и точный ответ, возможный в такой ситуации. — А я, возможно, знаю, кто вы. Пожать плечами ещё более неопределённо было сложно, но я постарался. Чего он ко мне пристал? — В некотором весьма условном роде, мы даже коллеги. Я… — он назвал имя, фамилию и то ли должность, то ли профессию, то ли научное звание. Три слова, которые вылетели у меня из головы раньше, чем он их договорил. Впрочем, чушь. У меня нет коллег. Разве что действительно в «очень условном роде». В формате утверждения «Все люди — братья». Хотя как минимум некоторые из них — сёстры. — Если я не ошибся, и вы тот, о ком я думаю, это даёт мне надежду. К сожалению, в этой метрике я обладаю нулевым детерминантом, а значит, могу только надеяться. — Вы правда слушаете эту чушь? — спросила вернувшаяся Мадам Пирожок, указывая пальцем на телевизор. Я повернулся к ней и немедля забыл о том, что кроме меня в зале кто-то был. Тем более, что его уже и не было. — Нет, просто фон. — Я выключу? — Конечно. Она щёлкнула переключателем, и телевизор заткнулся. — Как вам пирог? — Неизменно прекрасен, спасибо. Вот заказ на завтра. — Замечательно, — сказала Мадам, забирая бумаги, — заходите ещё. — Скажите, — спросил я, — а почему из города к вам не ходят? — Это единственное, что вас озадачило? — засмеялась она. — Как бы вам объяснить… Помните, когда вы приехали, то удивились, узнав, что тут есть что-то кроме кафе? — Да, обманчивый рельеф, помню. — Так вот, со стороны города он ещё более обманчив. Там считается хорошим тоном делать вид, что ничего, кроме города, нет. Факты, этому противоречащие, принято возмущённо игнорировать. Кафе — именно такой факт. А почему вы вдруг заинтересовались? — Да вот, думаю, не взять ли в лизинг холодильник для мороженого. Не хотелось бы составить вам конкуренцию. — О, как это мило с вашей стороны! Спасибо за заботу! Нет, мы не помешаем друг другу. Моя клиентура приезжает по дороге и уезжает по ней же. Узнать для вас цены? — Если не сложно. — Ну что вы, мне только в радость! В конце концов, мороженое тоже пойдёт через мой склад. Немного лишней прибыли никогда не помешает. *** — Долго вы, — недовольно сказал Депутатор. — Подождали бы внутри, — ответил я. — Правила, тем более неписаные, не стоит воспринимать слишком буквально. Кто бы вас увидел за полночь? — Вы не понимаете, — покачал головой он, — это создало бы долженствования, в данном случае совершенно излишние. — Долженствования? — Возможности порождают обязанности. Пока я здесь, то могу не делать то, что должен буду сделать, оказавшись там. Просто не имею такой возможности, а значит, и не обязан. Понимаете? — Вполне, — кивнул я. — Теперь на завод? На проходной большого старого кирпичного здания нас встретил охранник, который долго не хотел открывать, несмотря на полицейский жетон Депутатора. Звонил куда-то, что-то мямлил в трубку и вообще вид имел туповатый и непробиваемый. Я уже думал, что мы пойдём восвояси, — не ломать же дверь? Но потом он куда-то дозвонился, что-то выслушал и с гримасой крайнего недовольства впустил нас внутрь. Там оказалась проходная с турникетами, в которые вставляют картонные карточки, где пробивается время прихода, но мы просто обошли их и направились внутрь. Охранник нам не препятствовал, оставшись сидеть в своей будке. — И что они тут охраняют? — с удивлением спросил Депутатор, оглядывая пустой цех.