– Итак, Мер, что ты вообще тут забыла? Встречалась с кем-то? – Нет, – я ускорила шаг. – С чего ты взял? – Не знаю. Может, потому, что ты сидела на пледе посреди ночного пляжа и играла на губной гармошке. Довольно романтичная картина. Мое сердце забилось быстрее. Никто не должен был знать о нас с Беном, особенно наши родители. – Не обижайся, но это не твое дело. – Ауч. Да ты та еще колючка. Мы прошли по тропинке между дюнами и вышли к дороге. – Нет, я просто не люблю болтать о своих личных делах, и у меня есть на это полное право. Я остановилась возле своего скутера, в ожидании очередного остроумного замечания, но, когда я оглянулась, Уайт молча смотрел на меня глазами, полными ужаса. – Что не так? – Я убрала рюкзак и фонарь в багажный отсек под сиденьем. – Ты никогда не ездил на мотоцикле? – Милая… в смысле, Мер, это не мотоцикл. Это велосипед с колесом для хомячка вместо двигателя. И я не боюсь ездить на мотоцикле. Я боюсь сидеть сзади, доверив свою жизнь кому-то другому, даже если этот «кто-то» очень симпатичный. Я натянула шлем и забралась на скутер. – Во-первых, внешность девушки никак не влияет на ее способность управлять транспортом, – сказала я, заведя мотор. – Во-вторых, я не дам тебе управлять Салли. – Салли? – воскликнул он, все еще хмурясь. – Да. Скутер по имени Салли. Можешь поехать со мной или идти до своей машины пешком, но, вообще-то, я собиралась успеть на одиннадцатичасовой паром. Теперь нам повезет, если мы успеем хотя бы к полуночному. Он пробормотал что-то себе под нос, но все-таки направился к скутеру. Подобрав полы пледа, он закинул ногу на сиденье. Его грудь ударилась о мою спину, а его ноги прижались к моим бедрам. Я отодвинулась как можно дальше, но все еще чувствовала его присутствие: парень был слишком близко для того, чтобы я могла почувствовать себя комфортно. – Здесь не за что ухватиться, – прокричал он мне в ухо. Я сжала руль так сильно, что костяшки пальцев побелели. – Можешь ухватиться за меня. Его руки обвились вокруг моей талии, а грудь еще плотнее прижалась к моей спине. Мне показалось, что мой желудок завязался узлом, и я попыталась расслабиться. В том, что Уайт был так близко, не было ничего страшного. Я просто его подвожу. Мне хотелось притвориться, что у меня за спиной сидит Бен, только вот близость Уайта не была похожа на успокаивающее и надежное присутствие Бена. Сосредоточившись на дороге, я поехала обратно к главному шоссе, а затем повернула на север – в противоположную сторону от пристани. – Откуда ты знаешь, где моя машина? – прокричал Уайт. Потому что за все эти годы я успела изучить каждый уголок Хаттераса и Окракока вместе с Беном и нашими семьями. – Просто доверься мне, – крикнула я в ответ. В свете моих фар мелькала желтая разметка, а дорога казалась заброшенной, потому что никто не ездил здесь так поздно. Холод с легкостью пробирался под мою толстовку. Руки Уайта еще крепче сжали мою талию. Мне не хотелось этого признавать, но с ним мне было не так холодно и одиноко. В конце концов, я свернула с шоссе и остановилась неподалеку, возле черного пикапа последней модели. Я заглушила мотор, и меня потрясла внезапная тишина. Только это была не полная тишина: как обычно, где-то вдалеке шумели волны. Кажется, они стали постоянным саундтреком к моей жизни. Уайт спрыгнул с сиденья, и я уперлась носками ботинок в землю, удерживая скутер между ног. – Как ты это сделала? Как будто ты знала, где я ее оставил. Я помахала руками в воздухе. – Это магия. – Поверю на слово, – он дернул за край пледа. – Подожди секунду, и я тебе его верну. Он остановился, чтобы вытащить из-под пикапа ключи, открыл дверь и завел двигатель. Спрятавшись за водительской дверью, он стянул нижнюю часть гидрокостюма, переодевшись в спортивные штаны и свитер. Затем, достал мобильный телефон и нахмурился. Наконец, выйдя из-за двери, он протянул мне плед. – Извини, он немного намок. – Все в порядке, – я свернула плед и убрала его в багажный отсек, стараясь не обращать внимания на то, что теперь он немного пропах океаном и очень сильно – Уайтом. Этот запах напоминал мне свежевыстиранное белье и теплый весенний ветер. – И шапку я тоже забираю. Его глаза широко распахнулись, а руки потянулись к голове. – Прости, я совсем забыл, – он стянул шапку и отдал ее мне. – Я понимаю, что уже порядком тебе надоел, но мне понадобится еще одна услуга. Мой телефон разрядился, а мама убьет меня, если я не позвоню. Я ответила не сразу. Кажется, Уайт был о себе очень высокого мнения, и я даже не подумала, что в его жизни есть что-то настолько обыденное, как родители. – Да, без проблем. Я протянула ему телефон и постаралась не подслушивать, но это было сложно, учитывая, что он стоял в двух метрах от меня. – Эй, мам, это я, – он провел длинными пальцами по все еще влажным волосам. – Все в порядке, просто возникли небольшие трудности, так что я буду поздно. Какое-то время он слушал, а потом перевел взгляд на меня. – Прости, что из-за меня у тебя раньше времени появляются седые волосы, но, в конце концов, мне даже повезло, – он засунул руку в карман штанов и выдержал мой неодобрительный взгляд. – Да, видишь ли, меня спасла одна классная девчонка. Мои щеки вспыхнули румянцем. Неужели он только что сказал это своей матери? – Ага. Ее зовут Мередит Холл, но она просит называть ее Мер, и, я думаю, она одна из местных жителей, о которых ты постоянно говоришь, – он снова прислушался. – Я не знаю. Сейчас спрошу у нее. Он убрал телефон от уха и подался в мою сторону. – Мама спрашивает, сколько тебе лет и в каком ты классе. Я чуть не фыркнула в ответ. Серьезно? – Семнадцать. Предвыпускной класс. По его лицу медленно расплылась довольная улыбка: от такого выражения точно не стоило ожидать ничего хорошего. – Слышишь, мам? Она ходит в тот же класс. Теперь у меня официально есть друг на острове. Можешь больше не изводить меня по этому поводу. Он слушал ответ своей матери, пока я пыталась справиться с новым откровением: Уайт будет ходить в мою школу. Кто вообще приходит в новую школу в апреле? – Буду дома так скоро, как смогу. Да… я тоже тебя люблю. Он положил трубку и протянул мне телефон. Я таращилась в одну точку, пытаясь отойти от эмоциональной встряски, которую получила благодаря этому звонку. – Прием? – он помахал рукой у меня перед носом. – Земля вызывает Мер. Что теперь? – Ты поменял школу в апреле? Он пожал плечами, но в его взгляде я заметила знакомую вспышку боли. Как не узнать это выражение лица? Я миллион раз видела его в зеркале. Это была уязвимость, которая, как червяк, прокапывала ходы под толстой стеной, что я построила вокруг себя, пробиваясь наружу. На мгновение я испытала сочувствие к этому парню. – Мама решила, что хочет сменить обстановку. Она всегда хотела открыть кофейню, и ей очень нравятся Внешние Отмели. Она приезжала сюда на каникулы, когда была еще ребенком. Чтобы кафе принесло какую-то прибыль, нужно было открыться до того, как начнется туристический сезон. И вот мы здесь. Он не упомянул отца, и я не стала спрашивать. – Но как ты справишься с уроками и экзаменами? Он поежился: несмотря на свитер, ему все еще было холодно. – Я должен был закончить школу в этом году, но пропустил так много занятий, что мне снова придется пойти в выпускной класс. И хотя учебный год уже почти закончился, все решили, что мне стоит походить на уроки вместе с предвыпускным классом до конца семестра, чтобы я подготовился к сентябрю. Все в порядке. Несмотря на него заверение, я и представить себе не могла, как он себя чувствовал. Каково это – быть оторванным от всего, что тебе знакомо, и начать ходить в новую школу в абсолютно чужом для тебя месте? Я никогда не жила нигде, кроме Окракока. Я поняла, что мне хочется узнать больше. Почему он пропустил так много уроков? Он задрожал. – Я не против подробнее рассказать тебе о своей жизни, но, может, это может подождать, пока мы не окажемся в каком-нибудь теплом месте? Я промерз до костей. – Прости, – я моргнула, удивившись, что его история отвлекла меня от насущных проблем. – Если хочешь забрать каяк, можешь ехать за мной. Он кивнул и пошел к своему пикапу. На полпути он остановился и крикнул: – Эй!