– Не посмеют, изверги, тронуть ребенка… – Нельзя терять ни минуты… – Бежать к Пушкину… – Сами справимся… Они разом вскочили так, что полетели стулья. Дарья не могла понять, что происходит: только что чинно заседали за чаем, и вдруг обе носятся по дому. Да что же такое приключилось? Блинами, что ли, объелись? • 77 • Пристав долго отнекивался, жаловался, что терпеть не может тяжелых сцен, и тому подобное. В общем, ломался как тульский пряник. Если они, конечно, ломаются. Поломался и согласился. Пушкин дал простые и точные инструкции, какие только может дать чиновник сыска участковому приставу. Дельному и сообразительному. …Гостей Лидия Павловна, как видно, не ждала. Фигура пристава в форменной шинели с шашкой и револьвером на кого хочешь произведет впечатление. Не то что на нервную женщину. Носков козырнул и спросил разрешения войти в дом. Его пропустили в прихожую. Хозяйка дома была в светлом платье: как видно, еще не успела надеть траур по падчерице. Что, в общем, требовали приличия. Она выжидающе молчала, заставляя пристава кряхтеть. – Прошу простить, что в такой солнечный день принес в ваш дом тяжкую весть, – кое-как выдавил пристав. – Ваш почтенный супруг, Макар Иванович то есть, найден сегодня поутру мертвым… Лидия Павловна, как и любая женщина на ее месте, схватилась за сердце и отшатнулась к вешалке. – О нет! – воскликнула она. – Макар умер… Вам сообщили из Ярославля? Это случилось там? Началось самое трудное для Носкова. – Дело в том… В том дело то есть… Господина Алабьева нашли на Пресненском пруду… Нынче утром… После метели… На него отчаянно замахали ручкой, на которой сверкал перстенек. – Не может быть! Это ошибка! Макара Ивановича нет в Москве… Он в отъезде, будет только во вторник… Это невозможно… – Рад ошибиться, мадам Алабьева. Только вы можете подтвердить или отказать. – Как я могу? Поехать в Ярославль? Носков подумал, что от горя у женщины слегка помутилось в голове. – Никак нет, зачем же в Ярославль. Пожалуйте к нам, в Пресненский полицейский дом… От вас неподалеку… Лидия Павловна вытирала платочком глаза. – Зачем? Что мне делать в полиции? – Опознать вашего мужа, – выдохнул пристав. Отчего-то эта фраза далась ему с большим трудом. – А коли ошиблись, так у вас гора с плеч… И нам легче… Прошу вас к нам через часик. Изволите? Бедная мадам Алабьева попала в безвыходное положение: не пойти – значит мучиться в сомнениях и страхах, пока не придет телеграмма из Ярославля. А пойти в полицию – еще страшнее. О чем она и заявила откровенно. – Чего бояться? Я же рядом буду, – успокоил Носков. – У нас там доктор на случай обморока имеется. Не волнуйтесь… – Могу я взять кого-то из домашних? – Лидия Павловна молитвенно сложила руки. Приставу очень хотелось пожалеть женщину, но ему не позволили полученные инструкции. – Никак нет, – сказал он как можно строже. – Опознание супруга следует проводить непосредственно лицом, родственно с ним связанным… Лидия Павловна издала печальный возглас и зарыдала. Стерпев слезы, что было нелегко, пристав получил согласие. Мадам Алабьева обещала прибыть в полицейский участок. Может быть, чуть-чуть опоздает. Все-таки надо приготовиться… Выйдя из дома, пристав вздохнул с большим облегчением. И подал сигнал Пушкину, который ждал в отдалении. Если бы что-то пошло не так, мадам Алабьева заупрямилась бы, в дело вступил бы чиновник сыска. • 78 • Месье Жано был хорошим полицейским: он точно выполнял поручения. Отправив депешу-молнию в Ниццу из телеграфного дома на Мясницкой улице, он поймал извозчика и приказал ехать на Новинский бульвар. Для кого воскресный день был праздником, а страховое общество трудилось. В приемном зале только два стола пустовали. Французского гостя уже знали и сразу проводили к господину управляющему. Кирилл Макарович поднялся ему навстречу и вымученно улыбнулся. – Чем могу служить, месье Жано? – спросил он, отвечая поклоном на поклон. – Нет ли вестей от месье Алабьева? – Отец прислал телеграмму, что прибывает во вторник. Вам осталось набраться еще немного терпения. Месье Жано выразил на лице глубокие сомнения. Которые не ускользнули от Кирилла Макаровича. – Что такое? – Прошу простить, месье, но у меня несколько иные сведения, – сказал француз достаточно печально. – Один мой знакомый в московской полиции сообщил мне, что сегодня утром на Пресненском пруду было найдено тело вашего батюшки… Кирилл Макарович отчаянно замотал головой: – Ошибка. Не может быть… Отец в Ярославле. – Ошибки быть не может, месье… Сведения самые верные… Тело находится в полицейском участке… Месье управляющему потребовалось время, чтобы совладать с собой. – Для чего вы это мне сообщили? – сказал он глухо и не глядя на гостя. – Мой интерес коммерческий… Вы как наследник теперь обладаете правом продать нам ваше страховое общество… – Я не наследник, – резко ответил Кирилл Макарович. – И никогда им не был. Месье Жано не стал скрывать удивления. – Старший сын – не наследник? О как странно… Быть может, ваша скромность не позволяет… – Я не наследник! – крикнул молодой человек. – Вам ясно? – Прошу простить, но с кем мне закончить переговоры? – Не знаю и знать не хочу, как батюшка распорядился… Когда огласят его завещание, тогда все откроется… Прошу вас, уйдите. Мне сейчас не до вас. Поклонившись и выразив соболезнования, месье Жано покинул кабинет. • 79 • От простуды не осталось и следа. Малецкий был гладко причесан, тщательно выбрит, благоухал одеколоном и сверкал лучшим пиджаком. Пушкина он явно не ожидал обнаружить на пороге. Но не растерялся а предложил войти. – В оперу или театр собрались? Малецкий поправил узел галстука. – Полагаю, Валерия Макаровна сегодня дает заключительный вечер… Последний день Масленицы… – Получили от нее приглашение? – Нет, заранее было условлено: каждый вечер собираемся у нее в гостиной… – Вам не сообщили, что вечер отменен? Новость оказалась неожиданной. Малецкий выглядел растерянным. – Нет… Отчего же отменен?