Паша видел, что Ира немного грустит, и, увидев на обочине первый весенний цветок мать-и-мачехи, сорвал его, потеребил немного в руке и протянул Ире. — Благодарю тебя за спасение моей жизни! О, милая воительница! — театрально произнес Паша. Ира изумленно посмотрела на него и немного покраснела. — Ты что, в драмкружке занимался? — Нет. — А-а-а! Значит, у тебя чувство юмора проснулось. Ну, раз шутишь, значит, испуг уже прошел? — Еще не прошел. Как вспомню. Бррр. Вот жуть! — сказал Паша, и его передернуло. — И вы часто так ножами машете? — Всякое бывает. Нужно быть готовым ко всему. И запомни, главное бить в голову. Нужно уничтожить мозг. В остальные места бить без толку, — поучающим тоном сказала Ира. — Откуда ты это все знаешь? — Из практики, Паш, из практики. Я теперь разведчик 99 уровня, — улыбнулась Ира и понюхала цветок, который дал ей Паша. Между ребятами начала появляться еле ощутимая симпатия. Они постоянно переглядывались с застенчивыми улыбками, а когда ловили на себе взгляд другого, отводили глаза, делая вид, что смотрят по сторонам. Ребята поднимались в гору все выше и выше, пока, наконец, не оказались на самой вершине. Перед взором Паши предстала мини-деревня. С пригорка она была видна как на ладони. Этот район местные называли Окраина, так как дальше начинался лес, переходящий в тайгу. «Где грибы рвал?» — «На Окраине», «Где охотился?» — «На Окраине». Так и закрепилось это название, и все местные знали, о каком месте идет речь. — А вот и мой дом! — сказала Ира, показывая пальцем вдаль. Паша не мог поверить своим глазам. На горе несколько домов были огорожены высоким, выше человеческого роста, забором из бревен. Настоящий острог. А по его периметру возвышались несколько дозорных башен. Из некоторых домов шел дымок. — М-м-м-м. Сейчас в баньку сходим, — сказала Ира и зажмурилась от удовольствия. И только сейчас Паша заметил, что Ира опрятно одета, одежда на ней чистая и не рваная, волосы ее не сальные, и она не пахнет потом, в отличие от Паши, который последний раз мылся около двух недель назад, когда они еще жили в доме на улице Красноармейская, 9. Ему даже стало стыдно за свой вид, рука машинально заползла под шапку и почесала голову, которая в последнее время постоянно зудела. Ира заметила этот жест и улыбнулась. — Не переживай! И тебя отмоем. Чем ближе ребята подходили к Общине, тем круглее становились глаза у Паши. «Вот это мощь! — думал он. — Вот это организация процесса!» — Это наша Община! — сказала Ира. — Здесь мы живем с самого начала эпидемии. И пока они шли к Общине, Ира поведала Паше, как она попала сюда. — Мои родители были вакцинированы и заразились. Мама умерла первая. Мы с папой поняли, что мертвые оживают, когда увидели, как она вылезает из гроба. Мы могли убежать с папой вместе, но мама его укусила, и тогда я поняла, что укус тоже убивает. И папа понял. Он остался дома, сказал, что позаботится о маме, а меня отправил к друзьям. Тогда я видела его последний раз. Я отправилась сюда, к нашим друзьям, тете Свете с дядей Димой Колокольцевым, и сейчас живу в их доме по улице Луговая. Их, правда, уже нет в живых, они погибли, когда мы возводили стены Общины. Тогда мы еще не знали, как бороться с мертвяками, и из-за своих ошибок потеряли много людей. Ну, это так, небольшое отступление. Так вот! Колокольцевы заперлись у себя дома и ютились от страха, никого не пуская. Я объяснила им, что тоже не привита, и после тотального осмотра на наличие укусов меня пустили в дом. Они тоже не понимали, что происходит вокруг, и высказывали только догадки. Я рассказала им, что папа в больнице узнал про зараженную вакцину, да и по телевизору уже подтвердили, что вакцина содержит вирус бешенства. Только непонятно, почему мертвые снова начали восставать? Никто толком не знает, и у меня предположений тоже никаких нет, вернее есть, но они все бредовые, на грани фантастики. Мы сидели и ждали помощи. Думали, что скоро приедут военные, врачи или кто там еще должен в таких случаях приезжать? Думали, отловят всех зараженных, и жизнь снова вернется в более-менее привычное русло. Но мы ждали напрасно. Диктор по телевизору все так же оповещал: «Ни в коем случае не контактируйте с больными. Они агрессивны и очень опасны. Еще раз повторяю, избегайте контактов. Выходите на улицы только в случае крайней необходимости». И прочее бла... бла... бла... Мы прождали еще неделю. И ничего не произошло. Никакой помощи, никаких ответов. Затем заработали системы оповещения города. Сирена напугала выживших жителей до усрачки. Я помню это как сейчас. Была уже ночь, около одиннадцати часов, и начался этот вой! Капец! Я чуть реально копыта не отбросила. А затем последовало полное отключение электричества. Еще один капец! И тут нас как будто окатило холодным душем. Мы сразу все поняли : «сушите весла — приплыли». На следующий день пошли на уличную колонку набрать воды, а воды нет. Колонки работают от насосов, а раз электричества нет, какие там насосы. В один момент пересохли все жизненные источники. Мы с Колокольцевыми начали решать, что делать дальше. Пришлось разрабатывать план: как обшарить в поисках воды ближайшие дома и не попасться в лапы зараженных. Так и начали перебежками бродить от одного дома к другому. Старались заходить в те дома, где никого нет, а в остальные, где видели мечущихся внутри дома мертвяков, даже не совались. Здесь на горе около ста домов, мы их почти все оббежали и нашли выживших. Нас было около тридцати человек. Уже вместе с уцелевшими жителями решили отгородиться от мертвяков высоким забором. Выбрали самые стратегически пригодные дома и решили строить забор вокруг них. Сначала мы выбрали около пятнадцати домов, но потом поняли, что так мы будем строить забор до следующего лета и остановились на шести. Пришлось бы ютиться, но, как говорится, «в тесноте, да не в обиде». Эти дома находятся немного в стороне от остальных. Их отделяет поле со всех сторон. Обзор хороший, никто не подойдет незамеченным. За лето мы возвели целый острог. Одновременно со стройкой мы учились убивать эту нежить. Я их мертвяками называю, как ты уже заметил. Нас учил наш староста Общины Евгений. Но, как я уже сказала, пока мы возводили свой острог, много народу умерло, когда выходили на вылазки или когда заболевали. А один раз к Общине подошло небольшое стадо мертвяков и растерзало всех, кто был на стройке, в том числе и тетю Свету с дядей Димой. У меня до сих пор перед глазами стоит картинка: на земле лежат окровавленные и растерзанные тела Колокольцевых. — Сочувствую. И много здесь вас? — Не особо. Скоро сам со всеми познакомишься. Здесь люди занимаются каждый своим делом. Кто что умеет, то и делает. Есть собиратели и разведчики, как я. Есть охранники и дозорные, вон, видишь, на башнях стоят. Есть земледельцы, строители, повара, воспитатели, учителя. И врачи, конечно же. Нам бы еще дантиста найти для полного счастья. Многие совмещают деятельность. Вот, например, как я. И за стену гоняю, и в Общине помогаю: стираю там, готовлю, сторожу периметр, в общем, много чего делаю полезного на благо народа. В Общине живут очень хорошие люди, мы стоим друг за друга горой. Мы ценим все, что у нас есть, а особенно людей. Люди — это ценный ресурс. — Круто! — Недавно к нам присоединился изобретатель. Голова парень, — с гордостью заявила Ира. Ребята за разговором не заметили, как подошли к Общине. Паша обратил внимание, как на башне у ворот оживились люди. Кто-то помахал им рукой. Ворота отворились, и на встречу выбежал коренастый парень лет тридцати. В берцах, камуфляжных штанах и спортивной куртке, он выглядел весьма подтянутым и накачанным. Видно было, что раньше занимался спортом и был в неплохой физической форме. Вид у него был сердитый. Он подошел вплотную к Ире и зыркнул на Пашу. — Ну что, Соколов! Опять отчитывать меня будешь? — первой выпалила Ира. «Лучшая защита — это нападение. Хорошая тактика», — подумал Паша. — Когда ты перестанешь фамильярничать, Стрельцова? Где ты была? — рявкнул Соколов. — На вылазке, — невозмутимо ответила она. — Почему так долго? — Непредвиденные обстоятельства. — Это он что ли, непредвиденное обстоятельство? — кивнул Соколов в сторону Паши. — Хватит допрашивать! Лучше познакомься. Это Паша! Блин, фамилии твоей не знаю, — улыбнулась Ира и повернулась к Паше, как бы спрашивая его. «Как это я раньше не спросила его фамилию», — подумала Ира. — Громов! — робко ответил Паша и немного съежился, как будто чувствовал себя виноватым перед Соколовым. — Паша, а это Евгений Соколов! Он староста... блин, все время путаю, глава, да «глава Общины» и входит в «Совет». Все время тебя старостой называю, — Ира, улыбнувшись, показала язык Соколову. — Очень приятно, — сказал Паша, как будто не своим голосом. — Я еще раз тебя спрашиваю: ГДЕ. ТЫ. БЫЛА? — выпалил Евгений, не обращая внимания на приветствия. — Все! Допрос окончен! Мы хотим поесть и помыться! — прокомандовала Ира и пошла мимо Евгения невозмутимой походкой. «Вот это она ему нос утерла», — подумал Паша и непроизвольно хмыкнул. Евгений посмотрел на него убийственным взглядом. Ира повернулась и сказала Паше: — Ты идешь? Или как? Паша, как собачонка, побежал за Ирой, периодически поглядывая на Евгения, который стоял с открытым ртом как вкопанный от такой наглости. От возмущения он пытался что-то сказать, но у него ничего не получалось, и он просто открывал рот, как рыба. Ире всегда нравилось дразнить Евгения. Она воспринимала его как старшего брата. — Стрельцова! Ты охренела? — сказал Евгений, когда вышел из оцепенения. Евгений Соколов, тридцати лет от роду, бывший тренер в местной тренажерке Дома культуры, в которую ходила Ира. Он полюбил ее почти с первого взгляда, в тот самый день, когда тощая, кучерявая семнадцатилетняя девчонка переступила порог его «обители». Из всех тренеров, которые там преподавали, она выбрала именно его. Он был счастлив безмерно. Со своим смешным темно-русым хвостиком она смотрела на него глазами болотного цвета, от которых он таял. С тех пор он считал дни до их тренировок и летел на работу, словно на крыльях. Он видел, как из тощей девчонки получается аппетитная, спортивная девушка с плоским прессом и подтянутой попкой. Конечно же, он не подавал виду, что испытывает к ней теплые чувства. Всегда казался с виду строгим и брутальным мужчиной. Он видел, что Ира тоже холодна к нему, в отличие от других девчонок, которые то и дело прибегали в качалку, чтобы побыть наедине с персональным тренером Евгением. Со временем между ними образовались «братские» отношения, но Евгений не хотел быть ей просто братом, однако не знал, как изменить ситуацию. Он смотрел на нее влюбленными глазами и каждый раз, когда Ира с ним спорила, хотел схватить ее за грудки, сначала встряхнуть хорошенько, а потом поцеловать. Вот и сейчас внутри кровь кипела, он сердился, а в груди стучал отбойный молоток. Когда он увидел рядом с ней Пашу, то вообще был готов придушить ее. Еще не успели Ира с Пашей пройти в ворота, как дозорный, парнишка на вид восемнадцати лет, прокричал: — Мертвяки! На горизонте появилось небольшое стадо из семи трупов. Вся троица забежала за ворота, но они не спешили закрываться. Паша в изумлении наблюдал происходящее. — Опять прутся! Оттаяли паразиты! — выпалил Евгений и подбежал к деревянному ящику, стоящему у подножия башни. Он схватил что-то, напоминающее меч, и снова выбежал за ворота, крикнув Ире с Пашей: «Не выходите!» — За мной! — крикнула Ира и побежала к башне. Они поднялись наверх и стали наблюдать. Оттуда им хорошо просматривалась поляна. Ребята стояли, словно в амфитеатре, и смотрели на арену, на которой должен был начаться бой. — Смотри, как они сейчас этих мертвяков «порвут как Тузик грелку». Это наши защитники, — с гордостью сказала Ира. Мертвяки шли плотной кучкой. Они издавали истошные рычащие звуки. Некоторые из них уже даже на людей не были похожи. От них остались только кости, обтянутые кожей, всем видом они напоминали высохшие мумии. Они замедлялись, когда проходили кусты, оставляли на них клочки одежды вперемешку со своей кожей и кровяной слизью. Падали, ползли, потом снова вставали. Иногда казалось, что они не дойдут до Общины, а развалятся на части где-то в кустах. За ворота выбежала еще пара коренастых мужчин с мечами в руках. У Паши сердце сильно колотилось. Он вспомнил недавний поединок с мертвячкой и не особо хотел встречаться с трупами вновь. Каждый раз, как он их видел, то пугался до смерти. Ира увидела на бледном лице Паши гримасу, выражавшую отвращение. — Ничего, ты скоро привыкнешь, — успокаивающим тоном сказала она. — Как к такому вообще можно привыкнуть? — спросил Паша и поморщил нос. — Разделяем их! — выкрикнул Евгений. Он и еще двое мужчин рассредоточились в трех направлениях. Мертвяки тоже разделились на три группы, двум коренастым мужикам досталось по двое, Евгению досталась троица. Он сейчас был так зол, что появление этих мертвецов было как нельзя кстати. Бесплатная терапия по выпуску пара. — Ну, идите сюда, твари паршивые! — со злостью выкрикнул Евгений. Он оттолкнул одного, и тот повалился на землю. Евгений был похож на боксера, который скачет на ринге, выбирая, куда бы нанести удар. Он подскочил к следующему трупу и всадил ему меч прямым ударом в голову. Тот, испустив посмертный хрип, сразу же умер. Испытывая внутренне возбуждение, Евгений входил в кураж. Повернувшись к первому трупу, который все еще пытался встать, он добил его, наотмашь отрубив голову, и та, клацая зубами, отлетела в кусты. Евгений чувствовал, что внутреннее напряжение начинает отпускать его, злость постепенно уходит. Он подскочил к третьему и мечом резанул по ноге. Из раны, чавкая, брызнула черная слизь, мертвяк покосился, упал на колени. Он тянул к Евгению свои руки, но встать не мог. Евгений медленно подошел к нему и треснул тыльной стороной меча по руке. Послышался глухой шлепок. — Что! Не нравится! — глядя в мутные глаза, выкрикнул Евгений. Он посмотрел на башню, где стояла Ира, как бы ожидая вердикт своей королевы. — Добивай его! Получив одобрение, он снес голову мертвецу. Тот, словно мешок картошки, упал на землю. Его тело подрагивало в судорогах, из раны медленно вытекала черная слизь, а голова шевелилась, продолжая жить отдельно от тела. Челюсть открывалась и закрывалась.