Через десять минут приехала «неотложка», хотя девушке показалось, что прошло лет десять, не меньше. Медики действовали быстро и эффективно, с отстраненной компетентностью, которая немного успокоила Натали. Заявив, что у Джулиана сильное обезвоживание, они через пару мгновений уже выкатывали его из квартиры. Поехать с ним в больницу разрешили только одному человеку. Порыв Дэвида девушка остановила прищуренным взглядом. – Да, ехать нужно тебе, – произнес он, словно это была его идея. – Встретимся там. – С ним все будет в порядке? – уже в машине спросила Натали одного из медиков, пока тот теребил пластиковый пакетик с прозрачной жидкостью и поправлял кислородную маску, которую надели на лицо Джулиана. – Лучше поговорить с доктором, мэм, – отозвался он с наигранной легкостью. Натали прикусила губу. – Я слышала, вы упомянули обезвоживание. Это плохо? – Возможно, – ответил медик. Учитывая его молодость и красоту, ради встречи с ним некоторые женщины, наверное, не против были сломать лодыжку. Он широко улыбнулся Натали, однако это ничего не значило. – Сейчас он в стабильном состоянии, жидкость в организм поступает. Постарайтесь не волноваться. Она взяла обмякшую руку Джулиана в свою и сжала ее, словно защищая. Как будто такое было возможно. * В городской больнице Сан-Франциско Джулиана освободили из хватки Натали и вежливо, но настойчиво проводили ее в зону ожидания, в то время как его увезли. Когда он исчез из виду, силы покинули девушку. Она опустилась на жесткий коричневый стул, обхватила голову руками и зарыдала, прячась за завесой волос. Через несколько минут в помещение ворвался какой-то всклокоченный и размахивающий руками Дэвид. – Где он? – Там, с врачами, – сухо ответила Натали и всхлипнула. – Хорошо. Есть новости? – Нет. – Ладно, понятно. Дэвид устроился в паре стульев от нее и, нервно постукивая ногами, стал листать буклеты о том, как лучше справляться с диабетом и какой показатель холестерина хороший, а какой – нет. Некоторое время спустя мужчина поднял глаза и заметил, что Натали уставилась на него. – Что? – Как это произошло, Дэвид? – Я же сказал тебе. У него был грипп. Потом стало хуже. Я не врач, Натали. – Почему же ты не позвонил в «неотложку»? Чего ждал? – Я запаниковал! – взвился Дэвид, за что удостоился недовольного взгляда медсестры за стеклом. – Что, по-твоему, еще могло случиться? – зашипел он. – Я спросил, не считает ли он, что ему нужно в больницу, но он сказал «нет». – Правда? Ты внезапно заговорил на испанском? Все-таки это не было бессвязным бормотанием? – Нет-нет, до этого. Прежде чем он начал говорить вот так. Прошлым вечером ему не было так плохо. – Вот тогда тебе и нужно было вызывать медиков. – Он не хотел помощи! – закричал Дэвид. – Ты знаешь, какой он! Упрямый… и пугающий. Он сказал, что хочет спать, и я дал ему поспать. Отстань от меня, Натали. Я тоже ужасно напуган. Однако девушка не желала отставать. Иначе этот страх накроет и уничтожит ее. Лучше цепляться за злость и направлять ее на Дэвида, чем чувствовать свое одиночество и тонуть в горе. «Только не снова! Я не смогу это пережить еще раз», – думала она. Когда Натали поняла, что родителей больше нет, она все время что-то искала: куда пойти, что сделать или о чем подумать, чтобы не испытывать ужасную боль, словно душа пытается выпрыгнуть из тела, как спасающийся из горящего здания. А теперь опять из-за угла появится врач, и ей придется пережить это снова. Только в этот раз переехать на север, в другой город, и начать все заново не получится. Ей не хватит сил. Девушка сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. – Ненавижу тебя, – прошипела она Дэвиду и тут же пожалела о сказанном. «Боже, какие ужасные слова…» Его глаза широко распахнулись от неподдельной обиды. А потом на его открытом лице, напоминающем Натали о клоунах, появилось острое, резкое выражение, которое она не видела раньше. – Думаешь, только тебе он дорог? – фыркнул Дэвид. – Какая же ты эгоистка. И даже не понимаешь, как тебе повезло. – Я отлично знаю, насколько мне повезло, – парировала Натали, – и если ты все разрушил… – А как насчет того, что ты разрушила для меня? – Девушка откинулась на стуле, только сейчас осознав, насколько ее презирает Дэвид. – О, ты не догадывалась, что вокруг может происходить что-то, о чем тебе ничего не известно? – Он не… то есть ему нравятся женщины. – Ты и правда думаешь, что все дело в сексе? Для такого человека, как Джулиан? Он мыслит иными категориями. Он видит людей, а не их пол. У меня всегда была надежда. – Глаза Дэвида наполнились влагой, и Натали почувствовала, как ее сердце против воли смягчается. Он вытер слезы и глубоко вдохнул. – Но появилась ты, и вот к чему мы пришли: я снова просто помощник, только ты ненавидишь меня и попросишь Джулиана избавиться от меня, чтобы я даже дружить с ним не мог. – Дэвид… – А теперь мне полагается сидеть здесь, пока Джулиан борется за жизнь, и волноваться, что я разрушил для тебя. – Он фыркнул. – Да, это честно. Очень честно. Натали сглотнула, теребя потертую обивку больничного стула. – Ты прав, – согласилась она, – извини меня. Я никогда не смотрела на ситуацию с твоей точки зрения. Прошу прощения. Дэвид вытер нос рукавом. – Извинения приняты. Они сидели в напряженном молчании. Беспокойство за Джулиана витало над ними, будто тяжелая, черная туча. Они замерли, ожидая, разверзнется ли ужасная гроза или пройдет мимо. Наконец к ним подошла врач, светловолосая женщина средних лет с добрым, но абсолютно непроницаемым лицом. Как ни силилась, Натали ничего не сумела по нему прочитать. «Пожалуйста… о, пожалуйста…» Ее дыхание замерло в груди вместе с колотящимся сердцем. – Я доктор Кэмерон. Вы приехали с мистером Ковачем? – Да, – одновременно ответили Дэвид и Натали. Доктор улыбнулась. – С ним все будет хорошо. Натали закрыла глаза, позволив глубокой и мощной волне облегчения накрыть себя с головой. – Что с ним произошло? – Сильное обезвоживание, возможно, спровоцированное гриппом. Его могла вызвать сильная рвота и диарея, а из-за мышечных спазмов потом уже сложно было пить воду. Но благодаря капельнице его состояние постепенно стабилизируется. К счастью, у него не наблюдаются симптомы почечной недостаточности или церебральной эдемы – отека мозга, если проще. Однако следует отметить: ему повезло, что вы вызвали «неотложку» именно сейчас, иначе прогноз мог быть неутешительным. Естественно, ему придется остаться на ночь и сдать кое-какие анализы. – Какие анализы? – поинтересовался Дэвид. – Можно мне его увидеть? – попросила Натали. – Конечно. Палата 114, отсек D, – улыбнулась ей врач. Натали поспешила по коридору, надеясь, что отсутствие приглашения Дэвид воспримет как намек. Очевидно, так и случилось, потому что он остался в комнате ожидания. Войдя в небольшое помещение, где размещали пациентов реанимации, прежде чем перевести их наверх, девушка совсем позабыла о нем. Укрытый простыней Джулиан выглядел ужасно бледным. Одна трубка торчала у него из носа, подавая кислород, а другая, прикрепленная к руке, вливала физиологический раствор в вены. Парень лежал с закрытыми глазами и склоненной набок головой. Натали подошла, разрываясь между двух желаний: дать ему отдохнуть или заставить его проснуться и говорить разборчиво. Бред, который она слышала ранее, по-настоящему испугал Натали. Она села рядом с Джулианом, взяла его за руку – ту, что была свободна от капельницы – и поцеловала пальцы. Он открыл глаза и сонно улыбнулся ей. – Привет. – Привет, любовь моя. Он очень медленно и как-то устало осмотрелся. – Больница? – нахмурился Джулиан. – Да. – «Почечная недостаточность. Отек мозга…» Натали натянула на лицо широкую улыбку. – С тобой все будет хорошо. – А что со мной случилось? – Ничего серьезного, – заверила она, – просто обезвоживание. Из-за гриппа. Вот только это звучало неправильно. Казалось, такого объяснения недостаточно. Не из уст доброго врача и точно не из уст Дэвида. Джулиан кивнул и снова уснул. Натали свернулась на кровати рядом, обхватив его рукой в стремлении защитить, и наблюдала, как парень спит. «Что-то здесь не так, – подумала она, прислушиваясь к писку аппарата, следящего за пульсом Джулиана. – Точно не так». Глава 31 Дэвид больше никому не сказал ни слова и покинул больницу, опасаясь разразиться слезами. Их он оставил для приватной обстановки своей машины. Вылетев с парковки, мужчина повернул на Двадцать вторую улицу, а уже там остановился, опустил голову на руль и рыдал целых пятнадцать минут. «Я чуть не убил его». «Да, – согласился другой голос, – в больнице возьмут анализы и придут к такому же заключению». Дэвид радовался, что у него хватило предусмотрительности неправильно заполнить документы о госпитализации Джулиана, но это не имело значения. Чувство вины и боль из-за страданий любимого затмевали все остальное.