– А мне нет. – Она протянула руку за спину и выключила воду. – Отнеси меня в постель. Джулиан отнес ее в постель, и они легко стали одним целым. Это было одним из многих движений, которое полностью соединило их. Парень лежал на ней, и вода струилась с его темных кудрей по щекам, словно слезы. Натали прервала поцелуй, чтобы взглянуть на него, запомнить его. Глаза Джулиана поймали ее в свою призму голубого цвета, и у нее перехватило дыхание. Натали просто не могла отвернуться. «Позвольте мне навсегда остаться здесь…» Он кивнул, словно бы слышал ее мысли. – Я никогда не позволю тебе уйти. Девушка отдавалась ему, делясь с ним своими жизненными силами и забирая его, пока не почувствовала, как переполняется любовью и чистой радостью из-за того, что просто осталась в живых. Удовольствие нарастало, а затем достигло пика для них одновременно, как подтверждение, как награда. Натали засмеялась, а ее сердце вспорхнуло ввысь, когда она увидела яркую улыбку Джулиана, поскольку знала, что все будет хорошо. Когда обжигающая страсть стихла и превратилась в теплое свечение, они остались лежать, не двигаясь. Только их губы шевелились, шептали и улыбались, и целовались, пока желание не проснулось вновь. Они отпраздновали во второй раз, а потом спали без снов и ничего их не преследовало. Эпилог – Я свободен, – Эдуардо смотрел на широкие просторы за городскими стенами. – Ты поедешь со мной? – Я никогда не выходила за ворота, – сказала Сара. – Мне страшно. – Как и мне. – Он взял ее за руку. – А сейчас я чувствую себя непобедимым. – И я, – рассмеялась она. – Как можно чувствовать и то, и другое одновременно? Эдуардо улыбнулся. – Это любовь. «Зарождение тишины», Рафаэль Мелендес Мендон Натали сидела на краю бассейна на террасе крыши «Гритти Пэлэс». Она водила пальцами по воде и купалась в лучах прекрасного итальянского солнца. Внезапно зазвонил мобильный, и девушка улыбнулась, увидев имя Либерти на экране. – В Калифорнии же сейчас семь утра! – Вообще-то шесть, – зевнула Либерти, – но пробуждение в такие ранние часы – одна из жертв, на которые я иду ради друзей. – Какая мученица! Святая! Я собиралась сказать «святая». Либерти фыркнула. – Ну, как дела? Позволь угадаю: ты провела большую часть тура по Европе, уткнувшись в его новую книгу? Как она там называется? – «Зарождение тишины». – Точно. Давай честно. Ты прочитала ее уже раз десять, да? Натали улыбнулась про себя. – Нет. Только один раз. – Ей понадобилось прочитать ее лишь раз, чтобы понять: она может пересказать ее слово в слово. «Это наша история». – Просто поверю тебе на слово, – рассмеялась Либерти. – И как Хорватия? Куда вы ездили? Рейкьявик? – Это Исландия. Мы на восемь дней ездили в Риеку. – Какая разница… и как? – Это было потрясающе. Очень красиво, и Джулиан был рад там оказаться. Это слово слабо описывало его эмоции. Сначала Джулиану было тяжело и больно, но в итоге волнительно оказаться там, узнать, что его отец являлся чем-то большим, чем непостоянный призрак, так долго преследовавший его. Но она не стала говорить об этом Либерти. – Он нашел связь со своей семьей, которой у него никогда не было. Заполнил пробелы. Это прекрасно. – Рада слышать, – сказала Либерти. – И теперь ты в Италии на… пару дней? А потом Париж? – Она тяжело вздохнула. – Вот жизнь у нуворишей. – Мы вернемся в Сан-Франциско в конце месяца. Надеюсь, дом будет закончен к тому времени. – Викторианский мегаособняк? Не надейся. – Он не настолько огромный. – А должен был быть таким, – заявила Либерти, – чтобы туда вместились все твои книги. Готова поспорить, что скоро к вам с Джулианом будут ходить представители городской библиотеки, чтобы позаимствовать пару томов. Натали рассмеялась. – Там будут не только книги. Он старый, красивый и идеальный. Увидишь. – Она улыбнулась сама себе. – В любом случае, как там Маршалл? – Раздражает как обычно. Он сейчас весь в Картере. Говорит, влюблен в Картера. Картер. У них обоих вместо имен фамилии. Это так мило, что меня тошнит. – Я так рада за него. – Улыбка Натали немного померкла. – Но как он? Мне кажется, я не могу не видеться с ним слишком долго. Тут же начинаю нервничать. – Он в порядке, милая, – успокоила Либерти. – Правда. – Ладно. А ты как? Как дела с Анджело? Либерти вздохнула. – Медленно. Как ни странно, в этот раз все не настолько бесполезно, и я боюсь все испортить. Более того, мой агент убьет меня, если я буду отвлекаться. Видишь, как я ввела это в разговор. Мой агент. Я все еще поражена таким поворотом событий. – Не стоит. Твой талант давно должны были признать. – Ага-ага, – произнесла Либерти, и Натали поняла, что комплимент тронул ее. – Ты вернешься на последнее выступление? Агент говорит, что мы заканчиваем выступления в Сан-Франциско в начале августа. – Ни за что не пропущу, – ответила Натали. – На той же неделе я начинаю работать в «Солар Инишиативс», так что… – Так что у тебя будут двойные проблемы, если не вернешься в город, но в основном из-за меня. Натали ухмыльнулась. – Точно. – Ладно, дорогая, возвращаю тебя твоей гламурной жизни в итальянском дворце. К тому же мой агент не хочет, чтобы я слишком много разговаривала и напрягала свой голос. – Ой, хватит, – рассмеялась Натали. – Эй, передай Маршаллу крепкий поцелуй. И один тебе. – Хорошо. Люблю тебя, Нат. – Люблю тебя, Либ. Натали повесила трубку и подумала о том, чтобы совсем выключить телефон. С крыши отеля открывался замечательный вид на город. Справа находился Гранд-канал, проходящий голубой лентой между домами и магазинами из песчаника, которые словно принадлежали другому времени. Джулиан появился чуть меньше чем через час. – Можно подумать, что после шести интервью я все-таки научусь это терпеть. – Он сел на лежак рядом с ней. – Ну что, готова к ужину? – Ужину? – рассмеялась Натали. – Но еще и пяти вечера нет. И не забывай про поездку на гондоле. Ты откладывал ее уже несколько дней. – Так много дел, так мало времени, – ухмыльнулся он. – Пойдем, давай поедим. Мне удается говорить о себе совсем недолго, а потом сразу чувствую себя медведем в ловушке, готовым отгрызть собственную ногу и сбежать. – Красивая картинка. – Джулиан встал, и она взяла предложенную им руку. – Ладно, еда, потом лодка. Он нежно поцеловал ее. – Посмотрим. * Солнце только начало садиться, проливая угасающие лучи на устье Гранд-канала, когда влюбленные вышли из «Гритти». Они поужинали и затем прогулялись вдоль канала, мимо магазинов, полных карнавальных масок ручной работы и украшений из дутого стекла. Джулиан предложил купить ей одну прекрасную подвеску из розового муранского стекла, но Натали прижала пальцы к маленькой мозаичной иве, которая всегда висела на ее шее. – Мне нужно только одно украшение. – Правда? – спросил он, и на его губах появилась странная улыбка. – Да. – Она поцеловала эту улыбку. Девушка не уставала целовать его, а Джулиан ее. «Мы постоянно готовы выражать свои чувства на глазах у других», – подумала она и хихикнула. – У нас осталось всего два дня в Венеции, – напомнила Натали, когда они вышли из магазина. – Два. И кто знает, насколько загруженными они будут… – Ты пытаешься сказать, что хочешь прокатиться на гондоле? Прямо сейчас? – Прямо сейчас. Иначе я взорвусь. – Нам не нужны взрывы. Ладно, давай проверим, сможем ли найти что-то поблизости.