— Она не зайка, и она не такая, как мои обычные цыпочки. — Итак, вы переспали? — Какое чудесное Рождество, — с сарказмом произносит папа, и это самое большее, что он сказал мне сегодня, и я даже не знаю, были ли эти слова обращены ко мне. — Я должен ответить, — он поднимает свой телефон, прежде чем проскользнуть в мою гостевую комнату. — Кто, блядь, ему может звонить? Единственные люди, которые ему звонят, это ты и я. — Нет, — поправляет сестра. — Единственный человек, который ему звонит — это я. Тебя убьет, если будешь дружелюбен к нему сегодня? — Я не веду себя недружелюбно. Просто нам не о чем поговорить. — Эван, он проделал весь этот путь, чтобы увидеть тебя. — Чтобы увидеть нас. — Чтобы увидеть тебя. Это было запланировано задолго до вчерашнего дня, когда я узнала, что смогу улететь ночным рейсом, чтобы успеть вовремя. Тебя убьет, если приложишь немного усилий в ответ? Я знаю, что она права, но это не отменяет того факта, что за все эти годы мы с ним не сказали друг другу больше нескольких общих слов. Я все еще злюсь на отца за то, как он повел себя, когда ушла мама. Если бы Линдси не приехала в последнюю минуту, в моем пентхаусе повисло бы неловкое молчание. — Я не знаю, о чем с ним говорить. Ему плевать на хоккей. О чем еще я должен говорить? О гребаной погоде? — Его волнует твой хоккей. Он всегда вводит меня в курс твоей статистики, когда я звоню. — Ну, он мне ни хрена не говорит, так что и я ему ни хрена не говорю. Линдси закатывает глаза на мою незрелость, прежде чем сменить тему разговора и вернуться к дикой стюардессе, которая в последнее время занимает слишком много места в моей голове. — Дай мне посмотреть на фотографию. Спорим, я смогу украсть ее у тебя. — Пфф. Никакого шанса. — Это прозвучало как бред даже для меня. Моя сестра чуть ли не больший игрок, чем я. Она получает столько же кисок, если не больше, и старается для этого в два раза меньше. В детстве она увела у меня не одну и не двух цыпочек. Но в наши дни я не так уж и много трахаюсь. На самом деле, у меня не было секса с той ночи в Вашингтоне. Какой смысл? После того, как узнал, каково это — иметь достойного партнера, который может не отставать от меня, зачем мне хотеть меньшего? К несчастью для меня и моей правой руки, Стиви не поддается на повторный раунд. Но с того дня в собачьем приюте я не уверен, что меня интересует только еще один сеанс в постели. Я вроде как хочу и тусоваться с ней. В одежде. Без — тоже круто. Неважно. — Эв, она тебе нравится? По-настоящему? — Нет, Линдс. Не нравится. — Улыбка моей сестры понимающая. — Черт. Я не знаю. — Вот дерьмо. Что происходит? — Ничего не происходит. Мы переспали один раз, и это немного заморочило мне голову, и я больше не испытываю желания залезть в постель с кем-нибудь еще. — Эван… — Глаза моей сестры широко распахнутые. — Она тебе действительно нравится. Выдохнув глубокий, покорный вздох, я прячу лицо в ладонях. — Да. — Могу я ее увидеть? — Тон Линдси резко изменился по сравнению с поддразниванием минуту назад. Теперь в ее голосе звучит гордость и волнение. Открыв Инстаграм Стиви, я показываю Линдси свою любимую фотографию на ее странице. Но я также стараюсь держать его подальше от сестры, чтобы она случайно не нажала лайк. Зная ее, она сделает это специально. Эта фотография Стиви, стоящей на мосту с видом на реку, спиной к камере, красива и естественна, ее каштановые кудри развеваются на ветру. Ее лицо повернуто назад через плечо, демонстрируя веснушки и сине-зеленые глаза. Девушка одета в свой типичный наряд — мешковатые джинсы, кроссовки и безразмерную фланелевую рубашку, хотя она развевается на ее теле. Стиви выглядит очень… красивой. Блядь. Что, блядь, со мной не так? — Черт, — распахивает глаза Линдси. — Она совсем не похожа на твой обычный типаж. А еще она выглядит слишком круто для тебя. — Может, и так. — Она горячая, это точно, и посмотри на эту задницу, — сестра наклоняется ближе, изучая фото на моем телефоне. — Шикарная. — В моем голосе звучит гордость, но я не знаю почему. Не то чтобы обладательница этой задницы была моей, хотя я вроде как хочу, чтобы так и было. — Так что там у вас двоих? — Линдси расслабленно откидывается в кресле, поднося к губам бокал с красным вином. — Ничего нет. Она работает на команду и… Линдси выплескивает вино обратно в бокал. — Она работает на команду? Пожалуйста, скажи мне, что это не какая-то твоя запретная причуда. — Нет. На самом деле меня чертовски раздражает, что у нее могут быть неприятности из-за этого. В любом случае, она стюардесса на командном самолете. — Она твоя стюардесса? — Линдси разражается недоверчивым смехом. — Черт, это хорошо. Закатив глаза, я продолжаю. — Это должно было быть одноразовым. Чтобы выкинуть это из головы. Моя сестра кивает в знак понимания. — Но мне нравится быть рядом с ней. Она выглядит самоуверенной, когда язвит, но на самом деле очень милая, и не думаю, что она понимает, насколько красива. Вся ее самоуверенность — это притворство. — Засранец снаружи, милаха внутри. Похоже на кое-кого из моих знакомых. — Я купил ей спортивные штаны на Рождество. Это заставило мою сестру замереть. — Что, черт возьми, с тобой не так? Я пожимаю плечами. — Это что-то вроде внутренней шутки. Я думал, что это очаровательно, но она не сказала ни слова, и я беспокоюсь, что напугал ее. — Если бы девушка, с которой я спала один раз, купила мне треники на Рождество, я бы долго думала, прежде чем сделать это с ней во второй раз. Ну, блин. На телефон моей сестры приходит сообщение. — Ты издеваешься надо мной? Неужели мои клиенты не понимают, что сегодня Рождество? — встав из-за стола, она направляется в третью комнату. — Я выставляю за это двойной счет. Когда центральная часть моего пентхауса пуста, как это обычно бывает, я снова выглядываю в окно и возвращаюсь к своему телефону, но все еще ничего нет. Ничего от Стиви. Есть сообщение от Логан, которая просит меня зайти на десерт перед сном детей, что является прекрасным поводом убраться отсюда. Прежде чем успеваю броситься к двери, отец возвращается в столовую после телефонного звонка. — Кто это был? Он смотрит на свой телефон, потом на меня. — Просто друг. Кивнув, я молчу, как обычно делаю рядом с отцом. Мне нечего сказать, кроме того, как зол на него за то, что бросил меня, когда я больше всего в нем нуждался, но, наверное, не стоит портить этим Рождество, поэтому я молчу. Как и последние двенадцать лет. — Во сколько у тебя завтра самолет? — В восемь утра. — Могу нанять водителя. — Я возьму такси. Еще один кивок. Еще один момент неловкого молчания. — Команда выглядит хорошо. Ты хорошо играешь. — Ты действительно смотрел? — Черт. Этот вопрос был явно уколом в его адрес и прозвучал именно так, как я это имел в виду.