СТИВИ Весь день я была на нервах. Я понятия не имею, что произойдет сегодня вечером. Не знаю, что скажет Зандерс, что скажу я, или как будут развиваться события после того, как все закончится. Что я точно знаю, это то, что на мне ужасно прозрачные трусики под всеми моими слоями зимней одежды в надежде, что Зандерс увидит их и впоследствии сорвет. Физические отношения — это просто. Это то, с чем, как мне кажется, я могу справиться, и то, чего Зи хотел изначально. Но теперь парень отказывается от секса без чего-то большего. Но что-то большее с ним меня пугает. С ним все усиливается. Если я думала, что была сломлена после Бретта, то это несравнимо с потенциальным уровнем разрушений, которые Зандерс может оставить после себя. С другой стороны, то, что я считала любовью к моему бывшему, даже не сравнится с тем, куда могут зайти мои чувства, если бы я открыла свое сердце для Зандерса. Все это ужасает. Пока поднимаюсь на частном лифте в пентхаус Зандерса, мое горло сжимается от нервов. Здание ошеломляющее, и в идеальном состоянии. Единственный коридор, ведущий от лифта к его квартире, чистый и современный, но холодный. Подавив инстинкт бегства, я дважды стучу в большую дверь красного дерева пентхауса Зандерса, но через минуту ответа нет. Я даю ему еще минуту, прежде чем постучать снова. По-прежнему нет ответа. Вытащив телефон, набираю номер, неизбежно давая ему свой номер. Звук на его телефоне достаточно громкий, и я слышу, как он звонит в его квартире, по другую сторону этой двери, но он продолжает оставаться без ответа, пока меня не перекидывают на его голосовую почту. Еще раз громко стучу в дверь, просто чтобы убедиться, но ответа все равно нет. Не собираюсь лгать. Мое сердце колотится, и не потому, что я думаю, что с ним что-то не так. Этот парень кажется несокрушимым. Неприкасаемым. Но даже если Зандерс был настойчив насчет сегодняшнего вечера, неужели он передумал? Может, он уже жалеет, что попросил о большем? Мои щеки пылают, а желудок скручивает от смущения, когда я поворачиваюсь к лифту, чтобы вернуться домой, но на полпути по пустому коридору останавливаюсь как вкопанная. Если Зандерс хочет кинуть меня, пусть скажет мне это в лицо. Он так настаивает на том, что я могу противостоять людям? Что ж, именно это я и собираюсь сделать. Кроме того, из всех людей в моей жизни я, каким-то образом, могу противостоять ему без страха и беспокойства. Не раздумывая больше, я уверенными шагами возвращаюсь в холл, поворачиваю ручку и с удивлением открываю незапертую дверь. Но как только вхожу в его пентхаус, я тут же жалею об этом. Атмосфера здесь пугающая, темная, мужественная и очень похожа на него. Потолки высокие и просторные, и кажется, что они никогда не закончатся. Я нахожусь в пространстве, в которое не должна быть допущена без него. — Стиви? Когда поворачиваю голову, Зандерс стоит в коридоре в одном лишь полотенце, низко висящем на бедрах. На его золотисто-коричневой коже задержалось немного влаги, а в воздухе вокруг него клубится пар. Затененные впадины его мышц стали еще глубже благодаря слабому освещению в темном коридоре. — Черт, — он крепко сжимает полотенце на талии, делая пару шагов по коридору, чтобы попасть в поле зрения. — Прости. Я не услышал стук в дверь и потерял счет времени. Чем ближе парень подходит, тем очевиднее его изнеможение. — Ты в порядке? — спрашиваю я, нахмурив брови и полностью отбросив всякое разочарование по отношению к нему. Зандерс одаривает меня грустной полуулыбкой, которая говорит мне, что он абсолютно не в порядке. — Да. Прости, что так получилось, но я действительно рад, что ты здесь. Я иду к нему, обхватывая руками его талию, а затем прижимаюсь щекой к его теплой, влажной груди. Парень вздыхает, обхватывая меня свободной рукой за плечи и прижимая мое тело к своему. Я чувствую, как каждый мускул в его напряженном теле расслабляется, прежде чем он кладет свою голову на мою. Не знаю, что происходит, но Зандерс явно расстроен. — Ты сама себя впустила, — тихо замечает он. — Я собиралась накричать на тебя за то, что ты забыл обо мне. — И правильно. — Его тело вибрирует от тихого смеха, прежде чем он сжимает меня еще крепче. — Но я никогда не смогу забыть о тебе, милая. Я успокаивающе провожу рукой вверх и вниз по его обнаженной спине. — Можешь дать мне минутку? Мне нужно одеться. — Я не против, чтобы ты был голым. Еще один смешок сотрясает мое тело, когда Зандерс расслабляется. — Чувствуй себя как дома. В холодильнике есть пиво. Он проводит рукой по моим кудрям, убирая их со лба, прежде чем направить свое восхитительно-сногсшибательное тело за угол и вернуться в свою комнату. Снова оставшись одна в его пространстве, но чувствуя себя немного более желанной, я снимаю пальто и вешаю его на крючки у входной двери, а затем снимаю кроссовки, покрытые снегом, которые слишком чуждые в этой чистой квартире. Прохожу на кухню, нуждаясь в пиве, которое предложил Зандерс, и, открыв холодильник, не могу не улыбнуться, обнаружив на одной из полок множество различных сортов. Инстинктивно я понимаю, что изобилие вариантов предназначено исключительно для меня. Я не привередливая, поэтому откручиваю крышку первой попавшейся бутылки и беру ее с собой в самостоятельную экскурсию. Пентхаус Зандерса потрясающий. Темное дерево, бетон, черный металл и слабое освещение украшают мужское пространство. Интерьер угрюмый, дорогой и интригующий. Это одно из тех мест, которые вдохновляют вас в журнале или в интернете. Ни одна вещь не выбивается. Это очень похоже на него, и я выгляжу совершенно неуместно. Пройдя мимо длинного коридора, по которому ушел Зандерс, я сворачиваю в противоположную сторону и попадаю в его гостиную. Здесь большие диваны, массивный телевизор, а черно-белые фотографии идеально согласованы. На снимках в основном он и семья Мэддисона, но есть один снимок, на котором изображен он и, как я предполагаю, его сестра. Зандерс как-то упоминал о ней, и они жутко похожи. Хотя я заметила, что ни на одной фотографии нет его отца. Я знаю, что у них непростая история, как и с матерью, но, наверное, я не осознавала, что его отношения с отцом настолько плохие. Есть фотография его и Эллы, которую я не могу не взять в руки и не полюбоваться ею поближе. Их отношения умиляют меня каждый раз, и это было первое, что заставило меня поверить в том, что есть что-то большее в этом печально известном ненавистном защитнике. — Шпионишь, милая? — Глубокий голос Зандерса вибрирует во мне, и мои щеки горят от того, что меня застали на месте преступления. Он стоит позади меня, так близко, что я чувствую тепло его тела, прежде чем парень кладет подбородок мне на плечо. — Это одна из моих любимых. — Вы, ребята, близки, да? — я продолжаю смотреть на фотографию в моих руках, на которой изображена очаровательная девочка с непокорными волосами и ее дядя. — Она — мой любимый человек. — Больше, чем Мэддисон? — Она нравится мне в десять раз больше, чем ее отец. — В его тоне чувствуется сарказм, но я не уверена, что он шутит. Я возвращаю рамку на прежнее место, прежде чем повернуться к нему лицом. Мой взгляд блуждает по его телу, отмечая на нем обычные штаны и толстовку. Конечно, могу сказать, что они чертовски дорогие, но единственный раз, когда я видела его так одетым, это когда он готовился ко сну во время ночного полета на самолете. И мой рот, кажется, не может сомкнуться, когда я вижу его таким непринужденным и беззаботным. — Что? Ожидала, что я буду носить костюм-тройку в собственном доме? — Отчасти, да. Как бы сексуально ни выглядел Зандерс в своих идеально сшитых костюмах, он выглядит восхитительно в своей домашней одежде, и я чувствую себя гораздо менее запуганной в его дорогом доме, когда он одет так же, как и я. — Но ты хорошо выглядишь и в этом. Знакомая улыбка появляется на его губах. — Ви, я всегда хорошо выгляжу. Он прав, но нет необходимости говорить ему об этом, и, к счастью, стук в дверь избавляет меня от необходимости отвечать. — Это должно быть еда. Или хотя бы часть ее, — Зандерс направляется к входной двери, ожидая, что я последую за ним. — Часть? — спрашиваю я, отставая от него на два шага. — И еда? Что случилось с тем, что это не свидание? Зандерс поворачивается ко мне лицом, шагая спиной вперед и нацепив свою раздражающе дерзкую улыбку. — Ты ешь только на свиданиях? Пять стуков спустя от бедного швейцара, и Зандерс выставляет на стол в столовой пиццу, китайскую еду, суши, гамбургеры и картофель фри, а также два буррито. — Что за черт? — я издаю нервный, но смущенный смех, глядя на обширный стол, полностью уставленный едой навынос. Зандерс выглядит слегка застенчиво. — Я не был уверен, что ты захочешь, поэтому вроде как взял всё. Я наклоняю голову в ответ на его заботливый жест. — «Всё» звучит идеально. Застенчивость сменяется гордостью, прежде чем парень поворачивается к холодильнику, чтобы достать пиво. Зандерс выдвигает для меня стул во главе стола, прежде чем занять соседнее место. Затем мы оба накладываем себе в тарелки все лучшие блюда на вынос в Чикаго. Не думала, что мне будет так уютно сидеть рядом с этим человеком, есть нездоровую пищу и пить пиво в его потрясающем пентхаусе. — Итак, у меня есть несколько вопросов, — начинаю я. — Собачьи вопросы. Вообще-то, нет. Зандерс отлично справится с Рози, но я все еще вру себе, что это домашний визит, а не свидание.