— Почему? — Ну, потому что ты не пьешь, и я надеюсь, что ты воспользуешься мной позже, а я знаю, что этому не бывать, если ты трезв, а я нет. Уголки его губ начинают приподниматься, грязные слова уже вертятся на кончике его языка, но Райан вклинивается прежде, чем Зандерс успевает высказаться. — Все еще здесь и все еще твой брат. — Я пойду и притворюсь, что не знаю, какова ты на вкус, пока буду общаться с Мэддисоном, пока он не решит вернуться в свой номер. — Все еще здесь, — бурчит Райан. В карих глазах Зандерса светится нежность. — Ты прекрасна, Ви, — он поворачивается к моему брату, стукаясь с ним кулаками. — Рад тебя видеть, чувак. Мой парень уходит общаться со своим другом, а я не могу не смотреть на его зад, пока он уходит от меня. Идеальная хоккейная задница. — Потрясающе, блядь, — смеется Райан, закидывая руку мне на плечи. — Тебе стоит как-нибудь попробовать. — Неа. Я в порядке. — И что за «рад тебя видеть, чувак»? Что это был за броманс? — У нас одна арена и раздевалка. Мы видим друг друга повсюду. Не делай из этого ничего особенного. — Вы ребята… друзья? — Мои глаза широко раскрыты, на лице расплывается улыбка. — Не веди себя странно по этому поводу. — Инди, пожалуйста, люби меня, — хнычет Рио, его рука свисает с ее плеча. — Рио. Нет, — смеется она, выпив пять бокалов «Маргариты». — Ты совсем еще ребенок. Я бы разрушила твою жизнь. Я бы разрушила жизнь любого человека прямо сейчас. — Можешь разрушить мою жизнь. Я совершенно не против. — Твой мальчик сегодня немного в отчаянии, — шепчу я Зандерсу, когда мы стоим за столом напротив Инди, Рио и моего брата. — Как и каждый вечер, — вздыхает Зандерс, прислонившись своим плечом к моему. — Я пытался научить его, но он ничему не научился. — Я думаю, нетерпение — часть его очарования, — я прижимаюсь всей верхней частью руки к руке Зандерса — единственная форма прикосновения, которую мы можем себе позволить публично, когда вокруг нас слишком много глаз. Он приподнимается на локте, полностью повернувшись лицом ко мне и загораживая трех человек напротив нас. — А в чем мое очарование? — Твое очарование? — Угу. — Ну, твоя скромность, очевидно. — Очевидно. — Твой огромный член, разумеется. — Вижу, мы покончили с сарказмом. — Но кроме очевидных вещей, ты заставляешь меня любить себя, а этого я не чувствовала уже очень давно. Зандерс хмурит брови. — Ви, ты не можешь говорить такие вещи, когда я не могу поцеловать тебя за это. — Ну, это правда. Мне нравится быть такой, какая я есть с тобой. — Ради всего святого, — Зандерс оглядывает переполненный бар, прежде чем его взгляд снова падает на меня, наклоняется и шепчет: — Позже вечером я собираюсь показать тебе, насколько мужчине, которым ты меня сделала, нравится женщина, которой ты являешься. — Инди, ты теперь одинока. Я одинок с тех пор, как… всегда, — продолжает умолять Рио, возвращая наше внимание к столу. — Я не вижу проблемы. — Проблема в том, что тебе нужен учитель, и это, я уверена, будет изюминкой какой-нибудь цыпочки. Но это не мое. — Да ладно, Индиана, — вмешивается мой брат. — Ты можешь научить его петь «Мое сердце будет биться»14 в три часа ночи и не давать спать всем соседям в многоквартирном доме. Карие глаза Инди сверкают. — Во-первых, меня зовут не Индиана! Ох, она пьяна. — И извини меня за то, что у меня есть чувства, мистер Мне Пришлось Прятаться В Своей Комнате Всю Ночь, Потому Что В Моей Квартире Была Горячая Девушка, А Я Их Боюсь. У Райана отвисла челюсть. — Поверь мне. Я не боюсь девушек. — Я сказала «горячих девушек», — Инди хватает со стола рюмку с прозрачной жидкостью и опрокидывает себе в рот. — Как я. Светло-коричневая кожа моего брата потеряла немного цвета, сегодня вечером он испытывает страх перед женщиной на другом уровне, но Инди права. Появляется бармен с рюмкой для Зандерса, кивая в сторону пары красивых женщин, расположившихся у барной стойки. — От них. Мы все смотрим в их сторону, но они не сводят глаз с моего парня, помахивая руками. — Ни хрена себе, мужик, — восхищается Рио. — Иди туда. Я неловко ерзаю, Райана и Инди смотрят на меня. — Мне и здесь хорошо, — Зандерс отмахивается от своего товарища по команде. — Давай, чувак, пошли. И возьми меня с собой. Их двое. Можешь поделиться. — Нет, Рио. Как я уже сказал, мне это не нужно, — Зандерс передает шот Инди, которая без колебаний выпивает содержимое рюмки. — Ты такой скучный в этом году, ЭЗ. Ты теперь редко куда-нибудь выходишь. По крайней мере, в прошлом сезоне мне удавалось снять вторую цыпочку. — Снять? — Ладно, может, и не снять, но, по крайней мере, я мог занять ее, пока ты был занят с ее подругой. Это вызывает смех у группы, включая меня. — Больше я этим не увлекаюсь, прости, Рио, — Зандерс держат стакан с водой покрытыми кольцами пальцами, я делаю то же самое, в сантиметрах от его руки. Он ловко протягивает руку, поглаживая указательным пальцем мой, как бы проверяя, все ли со мной в порядке. Но, честно говоря, я в порядке. А почему нет? Я получила парня, и все, что он делал с тех пор, как мы вместе, это напоминал мне, что я — его единственный выбор. Так что с моей стороны нет никакой ревности. Скорее, самоуверенность. Инди предлагают еще несколько напитков, когда мы перебираемся за большой стол в задней части бара, где сидят многие члены команды моего брата и парня. В этот момент становится ясно, что подруга пьяна, и я рада, что остановилась на воде и могу помочь ей вернуться домой, когда придет время. — Я все еще не могу поверить, что ты не сказала нам, что ты сестра Райана Шея, — бессвязно говорит Рио. — Я профессиональный спортсмен, но Райан Шей? Даже я фанатею. — Честно говоря, Рио, — говорит мой брат рядом со мной. — Стиви намного интереснее, чем я. Поверь мне. У тебя в самолете самый крутой из нас двоих. — ЭЗ, ты проснулся, чувак? — зовет Томпсон с нескольких мест дальше, указывая на другой столик с женщинами. Они красивы, их тела едва прикрыты благодаря флоридской жаре. Их внимание приковано к Зандерсу, к чему я уже привыкла, но это уже четвертый раз за сегодняшний вечер, когда кто-то из его товарищей по команде пытается подначить его, и это начинает надоедать. — Я в порядке. Как и говорил в прошлые три раза, — напоминает им Зандерс и снова наливает себе воды. — Но почему нет? Зандерс колеблется на своем месте, его взгляд летит ко мне, а затем возвращается к ребятам. — Потому что не хочу веселиться сегодня.