— Если бы ты могла отделить личное от работы, — продолжала Анне-Ли, глядя ей в глаза, — неужели он не хорош в своем деле? Ванья никоим образом не желала быть причастной к появлению Себастиана в Уппсале, рядом с собой, так что она ничего не стала отвечать, что само по себе уже было ответом. — Он будет держать член в штанах, и относиться к людям с уважением, пока здесь работает. — Удачи с этим, — фыркнула Ванья. — Но вопрос состоит в том, — продолжала Анне-Ли, пропустив мимо ушей выпад Ваньи, — сможешь ли ты с ним работать. — Скорее, нет. — Мне жаль, Ванья, но это был вопрос, на который следует отвечать однозначно. * * * Наутро они старались вести себя как обычно. Будто ничего не произошло. Ради Виктора. Встали в обычное время, приготовили завтрак, сложили его спортивную сумку. Накануне они не сразу смогли уснуть. Они с Заком долго лежали без сна, шепотом переговариваясь над головой спящего между ними сына. Зак уснул около половины второго и, к своему удивлению, Клара тоже смогла подремать несколько часов, поэтому утром чувствовала себя бодрее. Может быть, помогла рутина, бытовые хлопоты. Ради Виктора пришлось вести себя как ни в чем не бывало. Зак интересовался, как они проведут день, если он возьмет на работе отгул и вернется домой после того, как отведет сына в школу? Они решили проводить Виктора вдвоем. Когда они распрощались с мальчиком, Зак снова поинтересовался, чем они будут заниматься. Чего бы хотелось Кларе. Кларе хотелось проведать Иду. Менее месяца назад, когда ей через десятые руки стало известно о произошедшем на кладбище, она некоторое время колебалась, решая, следует ли просто позвонить Иде или лучше встретиться, но в итоге не стала делать ни того, ни другого. Теперь ей захотелось навестить Иду. Она не совсем понимала зачем. Просто ей казалось это правильным. Зак пошел вместе с ней. Они договорились, что он зайдет за Кларой через час. Если ей захочется побыть подольше, она скинет ему сообщение. Увидев свою старую приятельницу, Клара впала практически в шоковое состояние. Ида выглядела изможденной — темные круги под глазами, бледно-серая кожа, сальные волосы свисают безжизненными сосульками, словно Ида давно не принимала душ. К тому же она сильно исхудала. Конечно, это могло произойти и до нападения — Клара ведь не видела Иду уже несколько лет — но у нее сложилось впечатление, что это не случайность. Ида не выразила сильного восторга по поводу визита подруги, а вместо приветствия произнесла: — А, это ты. За этим последовало краткое объятие и приглашение пройти в квартиру. Клара сидела в кухне у Иды, где провела так много часов, когда они тесно общались. Все было по-прежнему. Полукруглый кухонный стол у стены, белые стулья, у противоположной стены — комод с миниатюрной оловянной посудой и фигурками Иисуса и Марии, на стене над которым висела доска для записей. Кремовые фасады мебели, микроволновка стоит на столешнице светлого дерева. Клара не заметила перемен со времени своего последнего визита. — Почему? Это единственное, о чем я могу думать, — сказала Ида, разливая кофе по чашкам. Кларе почудилось, что от приятельницы исходит едва заметный запах помойки. — Почему это случилось? Почему именно со мной? — Ты с кем-то об этом говорила? — участливо спросила Клара, протянув руку за пакетом молока. — В общем нет, — отозвалась Ида, с кофейником в руках возвращаясь к кофемашине. — Мама предлагала приехать ненадолго, но я отказалась. — Почему же? Тебе не пришлось бы быть одной. Почему? Этот вопрос Ида задавала себе сама. Вне всяких сомнений, в первые недели, когда каждый непонятный звук в доме, каждый шаг по лестнице заставляли ее вздрагивать, было бы прекрасно, если бы рядом кто-то был. Но она не хотела этого. Ей скорее хотелось бы, чтобы никто не знал о случившемся. — Она бы не смогла с этим справиться, ей пришлось бы тяжелее, чем мне, — попыталась улыбнуться Ида, возвращаясь к столу. — И я не хотела бы, чтобы она начала относиться ко мне иначе. Хотя теперь все стало иначе. Тело более или менее вернулось к своим обычным ритмам. Она перестала постоянно дрожать и внезапно просыпаться по ночам. Ей все еще приходилось заставлять себя поесть, но тем не менее она это делала. С чувствами было сложнее. Ей стало сложно концентрировать внимание, приходилось балансировать между противоположными эмоциями. Она могла разозлиться или обидеться по любому поводу. Мысли ее стремились постоянно к одному и тому же. Почему? Почему это случилось? Почему именно со мной? Она молилась. Больше, чем когда-либо в своей жизни. Ей нужна была помощь, чтобы понять, чтобы излечиться. Но она не получила ответов на свои вопросы. Пыталась найти утешение в Библии. Не хотела идти в церковь. Не хотела, чтобы люди опускали глаза и жалели ее. Или еще хуже: думали, что она это заслужила. Что это было справедливой карой за что-то. Ида знала, что Господь не наказывает людей таким образом, что Иисус взял все грехи на себя и достаточно попросить прощения, чтобы его получить. Но не все прихожане представляли это именно так. Некоторые верили в справедливо карающего Господа. Это она не могла обсуждать с Кларой. Много лет назад они пересекались в церкви, но Клара избрала другой путь. — Кто-нибудь из церкви помогает тебе? — поинтересовалась Клара, словно прочтя мысли старой подруги. — Я вижусь с кем-нибудь в магазине раз в неделю. Не решаюсь выходить на улицу одна. Это Кларе было понятно. Она почувствовала, как сильно переживает, как только Зак покинул ее на крыльце дома. Как страх ползет за ней по пятам. Ида, должно быть, ощущает все острее во сто крат. — Иногда я даже не могу заставить себя вынести мусор, — озвучила Ида мысли подруги. Практически все за стенами дома заставляет заново переживать нападение. Звуки, запахи, люди. Решение — оставаться дома. Ее мир сузился до двух комнат и кухни. Она встала, чтобы заново наполнить чашки. — Ты не могла бы прихватить мусор с собой, когда будешь уходить? — Конечно. Как ты считаешь, то, что напали на нас обеих, — это совпадение? Он просто вырвался. Этот вопрос. Когда Клара услышала свой голос, у нее возникло чувство, что именно за ответом на этот вопрос она сюда и пришла, сама того не понимая. Пытаясь найти связь. — Что же еще это может быть? — ответила Ида. — Разве ты не сказала, что есть и третья потерпевшая? — Да, какая-то Тереза… — Которую мы совсем не знаем, — прервала ее Ида. — Нет. — Вот так-то. В кухне повисла тишина. Ида вновь поместила кофейник в кофемашину и стояла рядом, не желая возвращаться за стол. По правде говоря, она испытывала смешанные чувства по поводу визита подруги. Сразу после того, как Клара объяснила причину своего внезапного появления и описала случившееся с ней минувшим вечером, у Иды в голове возник знакомый вопрос. Почему именно я? Но теперь к нему присоединился тоненький голосок, который спрашивал: — Почему не она? Она пыталась не думать о том, что это несправедливо. Что желать другим людям зла плохо. Но Клара повернулась к Богу спиной. Оставила церковь и общину, ушла и не оглянулась. А Ида никогда не сомневалась, ни единого раза. И ее изнасиловали. — Послушай, мне очень жаль, но я действительно устала, — сказала Ида, давая подруге понять, что визит окончен. Клара кивнула и поднялась. — Конечно, я понимаю. Ида проводила ее до двери, и в тишине наблюдала, как Клара обувает туфли и надевает верхнюю одежду. Потом Клара подхватила два мусорных мешка, и замешкалась, положив ладонь на дверную ручку. — Звони мне, если тебе что-то понадобится или нужна будет какая-то помощь. Они обе знали, что этого не произойдет. Ида заперла за Кларой дверь на замок и цепочку и отправилась на кухню убирать со стола. Могло получиться вполне сносно. Старая знакомая пыталась реанимировать общение. Протянула руку. Все могло стать по-прежнему. Но ее жизнь уже никогда не станет прежней. Этот человек уничтожил ее за несколько минут. Ида сделала глубокий вдох и попыталась отогнать мысли. Отодвинуть в сторону. Иногда ей это удавалось. Убедить себя в том, что она не потеряла надежду. Она выжила. Все изменится к лучшему. Самое плохое уже позади. Она подошла к раковине и сполоснула чашки, не подозревая о том, как сильно ошибается.