Торкель остался один. Он сидел, наслаждаясь одиночеством и относительной тишиной, но не мог избавиться от ощущения неудобства. Отчасти это объяснялось проблемами расследования — он был недоволен отсутствием прогресса. Две недели прошло с тех пор, как Госкомиссию привлекли к этому делу, а они были ровно так же близки к поимке преступника, как и две недели назад. Существовал немалый риск, что это дело останется нераскрытым. Отчасти же Торкель волновался по поводу предстоящего ужина. Как бы плохо он ни отзывался о Розмари, у него было ощущение, что она — не самое худшее, что с ним сегодня случилось. Как показало время, Торкель был чертовски прав. * * * Билли лежал нагишом, пребывая в полудреме. Мю, Конни, Стелла. Три имени, владельцы которых занимали практически все его время наяву. Они всплывали из его подсознания и погружались обратно, воспоминания перемежались фрагментами сна. До Билли доносился шум воды из душа и басовый рифф из скрытых динамиков по другую сторону стены. Прошлые выходные он провел с Мю. Они ездили смотреть летние домики. Три дома, о просмотре которых договорилась Мю. Три деловитых риелтора. Три здания в разном состоянии, совершенно разные по стилю. Эти дома совершенно не интересовали Билли, однако каким-то непостижимым образом он с нетерпением ждал момента, когда станет владельцем одного из них. Потому что это нормально. Иметь летний дом. Недалеко, чтобы можно было уезжать туда по пятницам после работы и проводить там выходные. С друзьями. Праздновать Мидсоммар. Кататься на лодке, которую еще предстоит приобрести, так как у всех трех домов был собственный причал. Ухаживать за домом. Решать, нужно ли перестелить пол на веранде, или он протянет еще годик. Стричь газон. Разжигать огонь в камине, когда они будут наведываться туда осенью. Нормальная жизнь. Его жизнь. С Мю. Вдалеке от этих двоих. От Конни и Стеллы. Он позвонил отцу Йеннифер. Был вынужден. Если бы Билли не объявился, Конни мог бы обратиться к кому-то другому, а это была худшая альтернатива. Лучшее, что смог придумать Билли, это сказать отцу Йеннифер, что, судя по всему, тот был прав. Фотографии подделаны. Но Билли теперь понадобится больше времени, чтобы все перепроверить, и подтвердить правоту Конни всеми возможными способами — это поможет дать делу ход. Конни чуть не расплакался слезами благодарности и облегчения. Билли пообещал вскоре снова ему позвонить. Это было четыре дня назад. По пути домой от Стеллы. От красной комнаты и всего, чем можно было там заняться. От всего, чем она позволила ему заняться. Когда Билли впервые договорился с ней о встрече, он уговаривал себя, что это случится только один раз. Он попробует и вне зависимости от результата больше не станет этим заниматься. Первый раз должен был стать и последним. После этого Билли побывал там уже дважды. Это было как наркотик. Он точно знал, чего хочет. Как и все жертвы зависимости, Билли убеждал себя, что может прекратить в любой момент. Если ему вообще нужно прекращать. Так ли это было опасно — то, чем он занимался? После визитов к Стелле он становился лучше. Лучшим человеком и лучшим мужем. Когда Билли мог удовлетворить свои инстинкты, он был спокойнее, мыслил яснее, становился внимательнее. Змея была сыта. Хлопнула дверь ванной, а по ту сторону стены заиграла «Maneater» дуэта «Hall&Oates», сменив «You give love a bad name» «Бон Джови». Кому-то нравились восьмидесятые, и Билли отметил, что плейлист составлен гораздо более продуманно, чем ему показалось вначале. После разговора с Конни Билли перепроверил каждый пост, отправленный с аккаунта Йеннифер. Буквально под микроскопом их разглядывал. Анализировал риски. Возникала серьезная проблема. Как только Билли подтвердит, что все последние посты Йеннифер — фейк, Конни немедленно заявит об этом в полицию. Слово Билли и тот факт, что Йеннифер была их коллегой, станут существенными доводами в пользу решения расследовать ее исчезновение. Первое, что предпримет умный полицейский — черт, тут даже умным быть не нужно, в наши дни это рутина, — он отследит телефон Йеннифер и весь трафик с него и с компьютера. Очень скоро этот полицейский выяснит, что Йеннифер опубликовала три фотографии из Стокгольма в то время, как ее телефон необъяснимым образом проецировался в Бохуслене. В тех же локациях, где в то время находился Билли. Билли, определенно обладавший необходимыми навыками для осуществления того, в чем теперь кого-то подозревают. О чем, черт побери, он тогда думал? Он знает, о чем. Он был вынужден поехать к Мю, чтобы она не решила, что он занят не работой. А недельный перерыв в сетевой активности Йеннифер выглядел бы подозрительно. Как можно было так облажаться? Он поступил неосмотрительно. В данный момент это была единственная сложность, которая возникала в случае, если Билли подтвердит правоту Конни. С другой стороны, проблема была по настоящему серьезной, и нужно было придумать, как ее решить, прежде чем двигаться дальше. Еще один повод навестить Стеллу. Она могла усмирить его темную жажду, сделать ее выносимой, даже незначительной, так что Билли мог бы сфокусироваться на чем-то ином. Быть здесь. — Тебе пора. Скоро придет другой клиент. Ему больше всего понравился дом у озера Ристен — эта мысль промелькнула у Билли в голове последней, прежде чем он открыл глаза и увидел перед собой Стеллу — только что из душа, одетую в белый халатик. Когда Мю попросит его оценить дома, которые они посмотрели — а она попросит, — нужно будет двигаться дальше. Продолжать поиски, если ни один из трех не придется им обоим по душе, либо назначать время в банке, если они уже нашли тот самый дом. Так пусть это будет тот небольшой домик фалунского красного цвета[23] в шестьдесят квадратов, с газоном, сбегающим прямо к берегу озера Ристен. Он понравился Билли больше всех. Билли рывком сел и отогнал остатки сонного тумана, а потом поднялся на ноги и стал одеваться. Он взглянул на Стеллу, которая сидела перед зеркалом в углу комнаты и накладывала легкий макияж. Он не заметил на ее теле каких-нибудь отметин, хотя все было достаточно жестко. — С тобой все в порядке? — спросил Билли, натягивая футболку. — Ты не делал ничего, о чем мы не договаривались, — отозвалась Стелла, встретившись с ним взглядом в зеркале. Она не вполне ответила на его вопрос, и Билли задумался, как можно его переформулировать, если это вообще нужно, как вдруг у него зазвонил мобильный. Билли достал телефон из кармана и глянул на дисплей. Конечно, это Мю. Он не стал сбрасывать звонок, и поднял руку на прощание. Стелла молча помахала ему рукой и продолжила приводить себя в порядок. Билли вышел из комнаты и быстрым шагом направился к выходу. Ответил на звонок уже в дверях. — Привет. — Привет. Ты где? — никаких подозрений или ревности в голосе. Обыденное любопытство — куда его занесло. — В Уппсале, — честно ответил Билли, подходя к машине. — Ты не забыл, что нас ждут вечером? — Нет, конечно. Я уже еду домой. — Нужно что-то с собой принести. — Хорошо. — Не заедешь в «Систем»?[24] Можно купить бутылку вина или шампанского. — Так и сделаю. — Отлично, скоро увидимся. Билли подошел к машине и увидел свое отражение в боковом стекле. Он улыбался. Он был доволен. Не из-за того, что побывал там, откуда только что вышел, а потому, что направлялся домой. К тому, что ему принадлежало. К жизни с женой, которая позвонила, чтобы попросить его купить вина к ужину, на который они пойдут вдвоем. — Послушай, Мю, — сказал он, останавливаясь. — Да. — Мне больше всего понравился тот дом у озера Ристен. Маленький, красный. — Мне тоже. Билли почти увидел, как на другом конце улыбнулась Мю. Он ясно представлял, как она уже планирует следующий шаг, и вдруг ощутил, как сильно ее любит, и понял, что должен немедленно об этом сказать ей. — Я тебя люблю. — И я тебя. Осторожнее на дороге. Она отключилась. Билли остался стоять с телефоном в руках, широко улыбаясь, словно герой какой-нибудь романтической комедии, который только что понял — несмотря на все препятствия, он приедет на свадьбу вовремя. Проблема с Конни никуда не делась, но Билли найдет решение. Он найдет решение любой проблемы. * * * Она так и не смогла привыкнуть. Пустая глазница, темный провал прямо внутрь головы. После промывания полости она взяла чистое полотенце, промокнула щеку и обсушила глазной протез, лежавший на пропитанной антисептиком салфетке на краю раковины. Из гостиной доносился голос Беллы, но Урсула не могла ничего разобрать, поэтому немного приоткрыла дверь ванной. — Что ты говоришь? — Я спрашиваю, почему на твоем почтовом ящике до сих пор стоят инициалы Б. и М.? Мы же здесь больше не живем. — У меня просто не дошли руки до этого, — отозвалась Урсула, натягивая тонкие перчатки на тщательно продезинфицированные руки. — Почему? — донеслось из гостиной. — Просто нет времени.