— Линда Форш. Она обратилась к нам. Врачи предупреждали ее, что сохранение беременности может быть опасным, но она на самом деле хотела этого ребенка. И мы поддержали ее в этом решении. — Поддержали или уговорили? Клара вскинула взгляд на Ванью, уловив в ее вопросе обвинительную интонацию. Но ей уже было все равно, она слишком устала, чтобы защищаться. — Мы поддержали ее. Решение она уже приняла, но ей приходилось сложно. — Что произошло? — Она умерла. Меня не было с ними тем вечером, я только что родила Виктора, и мы были дома. Я точно не знаю, что случилось, но она скончалась, и после этого я больше с ними не виделась. Группа была распущена, Ингрид и Ребекка разъехались в другие города, а я перестала ходить в церковь. — Когда это случилось? — В 2010-м. Виктору сейчас восемь. — Церкви было об этом известно? — поинтересовался Себастиан, который с превеликим удовольствием раскрыл бы эту информацию общественности, окажись это и в самом деле так. Себастиан рассматривал бы это как акт символического отмщения своему ортодоксально религиозному отцу, которого ненавидел. Но такая идея и сама по себе была вполне стоящей. — Не думаю. Это был целиком и полностью проект Ингрид, а она ясно дала понять, что не хотела бы, чтобы мы обсуждали случившееся с другими прихожанами. — Ингрид Дрюбер? — Да. — Вы говорите, она переехала. Куда? — Насколько я помню, в Вестерос. Его родной город. Место, куда он поклялся больше не возвращаться, после того как побывал там в последний раз. Они остались в конференц-зале. Пытались еще раз все осмыслить. Тьма за окном была по-осеннему плотная, яркий свет с потолка не мог скрыть следы усталости на бледных лицах. Бодрящий эффект кофе иссяк, и теперь напиток стоял кислым комом в желудке. День выдался действительно долгий. Клару доставили домой на полицейской машине. Нужно было убедиться, что кто-то сможет побыть с ней рядом, пока разрабатывается план действий. Возможно, в отношении Клары им придется предпринять особые меры для обеспечения безопасности. Билли и Карлос присоединились к команде и изложили добытую информацию, которой, увы, было совсем немного. В отношении «Аб Ово» — фактически ничего. По-видимому, проект был сугубо неофициальным, и церковь не принимала в нем никакого участия. Единственное упоминание «Аб Ово» в Сети было недоступно — браузер выдавал сообщение об ошибке. Отыскать информацию о Линде Форш оказалось проще. Она была обнаружена истекающей кровью на пороге Академической больницы, в ночь на 23 июня 2010 года. Несмотря на все усилия врачей, спасти не удалось ни женщину, ни ребенка. Была инициирована доследственная проверка, которая довольно быстро смогла восстановить вероятный ход событий. В результате был сделан вывод об отсутствии преступного умысла у участников событий, и дело было закрыто. — Каков же был этот вероятный ход событий? — спросил Торкель. — Линда встречалась с подругами, уже по пути домой почувствовала схватки, у нее открылось кровотечение. Она попыталась дойти до больницы, но потеряла сознание практически на ее пороге. — Ей это было по пути? — По крайней мере, крюк нужно было сделать совсем небольшой, — отозвался Карлос, подойдя к карте. — Она жила вот здесь… — Он поставил зеленую отметку специальным маркером. — А больница — здесь. — Новая отметка появилась в паре сантиметров от первой. — Ее подруги сказали, что расстались с ней здесь. — Очередная отметка. На одной прямой с первой и немного правее второй. — Где они были? — спросила Ванья, вглядываясь в точки на карте, словно они могли подсказать ей ответ. — Дома у Ульрики. Общались, ужинали. Линда хотела прогуляться домой пешком, была хорошая погода, — ответил Билли, сверившись с распечаткой, взятой из старого дела. — Чьи это показания? — Сотрудник, которому было поручено проведение проверки, разговаривал только с одной из женщин: Ингрид Дрюбер. — А что с телефоном Линды? — все еще не отрывая взгляда от карты, спросила Ванья, явно не вполне уверенная в аутентичности восстановленного усилиями коллег хода событий. — Она не пыталась вызвать скорую, позвонить в больницу, или мужу, если он у нее был? — Нет, никаких исходящих звонков за весь вечер, если верить биллингу. — Разве это не странно? — Ванья обернулась к остальным, явно рассчитывая на поддержку. — Ты ждешь ребенка, по пути домой тебе становится плохо, начинается кровотечение… и ты решаешь прогуляться до больницы пешком? Никому не сказав ни слова? — Возможно, вначале она не придала этому большого значения, а потом ее состояние внезапно ухудшилось, — предположил Торкель, но тут же понял, насколько неправдоподобно это прозвучало. — Что нам известно о Дрюбер? — перевела тему Анне-Ли, не имея ни малейшего желания тратить время на абстрактные рассуждения и стремясь завершить собрание как можно скорее. — Родилась в 1970 году в Йончепинге, получила магистерскую степень по теологии в Гетеборгском Университете, была принята на работу в качестве кандидата в священники в Вестеросской епархии, где ее и рукоположили в 1998 году. С 2003 года жила в Уппсале, а в 2011 вернулась в Вестерос, где в данный момент является кандидатом на пост епископа. Поддерживает консервативное христианство, ранее являлась членом Евангелическо-лютеранской миссии «Друзья, верные Библии»[26]. Не замужем, детей нет, данные в полицейском регистре отсутствуют. О нападениях либо изнасиловании не сообщала, — резюмировал Карлос. — Есть еще информация, но я подумал, что сейчас слишком поздно, — извиняющимся тоном произнес Карлос, бросив взгляд в сторону Анне-Ли, и выложил на стол пачку распечаток, чтобы все могли ознакомиться. — Мы должны поговорить с ней. Предупредить, — протягивая руку за распечаткой заявила Ванья. — А пятая женщина, Монсдоттер, что о ней известно? — вмешалась Урсула. Она явно из последних сил держала глаза открытыми, а в последние пятнадцать минут и вовсе выпала из обсуждения. Торкель рассказал ей, что имел неосторожность упомянуть об ужине в присутствии Анне-Ли, и поэтому Урсула была намерена не дать той ни малейшего повода для жалоб в адрес Госкомиссии. — Она мертва, — сообщил Билли. — Скончалась в апреле. Рак груди. — Но что с Дрюбер? Если это еще не произошло, то скоро произойдет, а если уже случилось, то скоро повторится! Ведь по словам Клары, она руководила группой. — Ванья продолжала гнуть свою линию. — Возможно, она каким-то образом замешана в этом деле, — наудачу бросил Себастиан. — Каким образом? — Не знаю, но как ты и сказала: она руководила группой, и на данный момент из всех участниц «Аб Ово» одна она еще не подверглась нападению. — Или же она попросту о нем не сообщила, — не сдавалась Ванья. — Вне зависимости от того, так это или нет, сегодня с ней ничего не случится, — произнес Себастиан, слегка пожимая плечами. Он не хотел спорить. — Эти нападения никогда не происходят по два раза за день. — Кто-то из них уже может быть в Вестеросе. Он ведь не один. Очевидно, Ванья не собиралась сдаваться, невзирая на время суток. Себастиан тихонько вздохнул и оттолкнулся от стены, которую все это время подпирал. Он направился к интерактивной доске, на которой были обозначены все даты и места совершенных нападений. — Итак, даты и порядок, в котором совершались нападения, — начал Себастиан, указывая на доску. — Сначала Ида, затем Тереза, Ребекка, Клара. Потом снова Ида, снова Тереза, Ребекка мертва, так что следующая на очереди — Клара. — Как можно это утверждать? Мы не знаем места Ингрид в этой схеме. Что, если она не обратилась в полицию? Сколько еще раз я должна это повторить? Себастиан не ответил. Конечно, она была права. Им было ничего не известно об Ингрид Дрюбер, она могла оказаться такой же жертвой, как и остальные, и даже могла стать следующей на очереди. Предположение о том, что она могла быть замешана в деле — не более чем предположение с его стороны, не подкрепленное никакими фактами. Но Себастиан тоже был прав. На Ингрид в ближайшие часы никто не станет нападать, а значит, можно позволить себе выждать время и собрать больше информации перед завтрашней встречей с ней. Но не об этом задумался Себастиан, молча изучая карту. Идея возникла у него в голове, когда он сопоставлял имена и даты. Он обратился к Карлосу и Билли, которые занимались поиском информации по новым фигурантам, имена которых сообщила Клара. — У ребенка был отец? У Линды был муж или партнер? — Партнер, — отозвался Карлос, порывшись в бумагах. — Хампус Бугрен. Учитель в коррекционной школе, сейчас проживает в Худиксвалле. А что? — Мне кажется, мы ищем человека, — медленно проговорил Себастиан, словно озвучивая свои мысли в том порядке, в каком они возникали в его голове, — или людей, которые что-то потеряли… они все потеряли со смертью Линды. — Почему? — Это будто график. Повторяющиеся завершенные изнасилования с промежутком в несколько недель. Идея Себастиана еще не оформилась окончательно, и он продолжал формулировать свои мысли вслух. Однако внезапно он замолчал и обернулся к измотанным коллегам, явно удовлетворенный собственным заключением. — Он хочет их оплодотворить. — Что? — Медики предупреждали Линду, что вынашивание беременности для нее небезопасно. — Себастиан сам себе кивнул, и уверенно продожил, быстро подбирая слова: — Участницы «Аб Ово» уговорили ее оставить ребенка, и она умерла. Теперь им, ответственным за ее гибель, придется выбирать между двумя в принципе немыслимыми вещами: родить дитя, зачатое в акте насилия, либо сделать аборт. Молот и наковальня восьмидесятого уровня. Эта версия была встречена всеобщим молчанием. Серийные насильники — это зло, но с таким злом полиция время от времени сталкивается. Когда преступник — или в данном случае преступники — к тому же нападает на одних и тех же женщин по нескольку раз — это гораздо хуже, это более глубокая патология, с которой раньше никто не имел дела. Но версия Себастиана в своей невыразимой порочности превзошла все мыслимые пределы. В то же время найти в этой версии изъян оказалось непросто. Все сказанное Себастианом вполне могло соответствовать действительности. Объективно оценив все произошедшее в привязке ко времени, они все яснее осознавали мотив. К сожалению. — Тогда у нас тем более есть причина предупредить Ингрид Дрюбер, — негромко сказала Ванья. — К ней у нас имеются некоторые вопросы, — вмешалась Анне-Ли. — Как Линда оказалась на пороге больницы? Ингрид была последней, кто ее видел. И только она общалась с полицией. — И поэтому ее должны изнасиловать, ты к этому ведешь? — возбужденно воскликнула Ванья. В другом случае Себастиан выразил бы ей максимальную поддержку, но сейчас он был уверен, что им следует выждать. Получить более полную картину до разговора с Ингрид Дрюбер.