Рядом с ним фото ровесника. Черно-белое, из паспортного регистра. Темные глаза прожигающе глядят из-под бритого лба, никакого намека на улыбку. Такая внешность заставит большинство граждан поверить в его виновность, если разместить это фото на первой полосе какой-нибудь газеты. Что его объединяло с большей частью населения, так это неудачное фото на паспорт. Очень немногим удается на нем выглядеть приятно и благонадежно. На третьем фото был мужчина возраста Торкеля и Себастиана, и он тоже не стал исключением. Те же темные глаза, как у молодого человека, но при этом вьющиеся темные волосы и борода. В ухе крупное кольцо. Родриго и Даниэль Вальбуэна. Отец и единокровный брат Линды. И еще один мужчина, фотографий которого Торкель раньше не видел. Примерно ровесник Хампуса — около тридцати, глубокие залысины, зачесанные назад длинные светлые волосы спадают на плечи, светлые глаза за стеклами очков, довольно выдающийся нос, тонкие губы и, в довершение всего, усы, которым позавидовал бы любой порноактер семидесятых. — Это Борис Хольт? — поинтересовался Торкель, кивком указывая на новую фотографию на доске. Воровато озираясь, он повернул регулятор термостата, убавляя температуру до комфортных двадцати трех градусов, и стащил с себя куртку. — Друг Линды. Если верить Терезе, лучший друг. Во всяком случае, до 2010 года, — отозвалась Анне-Ли, пока Торкель устраивался на одном из свободных мест. — Сегодня у всех нас было много работы. Я могу начать со своего визита на Альмквистгатан. Дверь открыл Милан Павич. Анне-Ли объяснила, кто она такая. Ей небходимо было поговорить с Терезой. Милан поинтересовался, нельзя ли это отложить. Нет, отложить было нельзя. Он посторонился, пропуская ее в трехкомнатную квартиру. В гостиной сидела Габриэлла, младшая сестра Терезы. Эта гостиная словно сошла с черно-белой фотграфии. Серый диван с серыми и белыми подушками. Обитое белой тканью кресло с серым пледом. Черно-белые картины на стенах. Бледно-серый ковер, на котором стоял белый журнальный стол. Абажуры, вазы, все прочие интерьерные решения — белые либо серые. Единственное, что выбивалось из этой гаммы — коричневый паркетный пол. Габриэлла спросила Анне-Ли, не принести ли ей чего-нибудь. Анне-Ли вежливо отказалась, и устроилась в кресле. С некоторой опаской, надо сказать, словно ее красное платье могло полинять и оставить на белой ткани пятна. — Как она? — спросила Анне-Ли. — В основном спит. Тоже не слишком хорошо, подумала Анне-Ли. Через полминуты в комнату вошла Тереза, всем своим видом подтверждая ее опасения. Она накинула халат прямо поверх белья и ночной сорочки. Женщина выглядела очень уставшей: под глазами темные круги, кожа бледная и безжизненная, почти прозрачная. Словно она вовсе не спала. Даже глаза у Терезы были полузакрыты — как будто для того, чтобы держать их открытыми, ей требовалось неимоверное усилие. Тереза опустилась на диван, и Милан осторожно положил руку ей на плечо. У Анне-Ли возникло впечатление, что молодой человек теперь не выпустит Терезу из поля зрения. — Как вы? — поинтересовалась Анне-Ли. — Не очень. — В состоянии ли вы ответить на несколько вопросов? — самым сочувственным тоном, на какой была способна, спросила Анне-Ли. Тереза кивнула, одернула халат и скрестила руки на груди, словно обнимая саму себя. Анне-Ли сделала глубокий вдох, прежде чем рассказать Терезе о том, что на данный момент полиция знала наверняка, и о том, что пока лишь предполагалось. О пролайф-активистках «Аб Ово», о смерти Линды, о том, что кто-то решил за нее отомстить. После недолгого колебания Анне-Ли поведала Терезе и о вероятном стремлении преступника оплодотворить своих жертв, чтобы те зачали детей. — Поэтому вам в больнице и назначили таблетки для экстренной контрацепции. Вы приняли их? Тереза молча кивнула. В ее глазах стояли слезы. Словно было недостаточно самого факта нападения, насилия над ее телом, над всем существом, у преступника оказались еще и далеко идущие намерения. Отвратительный, мерзкий план извратить то, что должно было стать желанным результатом любовного соития, перевернуть с ног на голову, обезобразить и надсмеяться. — Вы не состояли в «Аб Ово». Самое время перейти к делу. Неизвестно, как долго Тереза сможет отвечать на вопросы. — Нет. — Вам было известно о рисках, связанных с беременностью Линды? Молчаливый кивок. — Но вы не пытались уговорить ее прервать беременность. Больше утверждение, чем вопрос. Если бы это было не так, сейчас на Терезу никто бы не нападал. — Она не хотела этого. Ни в коем случае, — обливаясь беззвучными слезами, проговорила Тереза. Милан притянул ее поближе к себе, словно хотел ее закутать, защитить — от всего. — Она была моей лучшей подругой. Я поддержала ее. — Конечно, поддержали. — Помимо церкви, у нее никого не было. — А что насчет родителей и брата? — Они ни о чем не знали. Она была одна. Я ее поддерживала. Преступники, однако, видели эту ситуацию иначе. Те, кто не сделал все возможное, чтобы предотвратить то, что случилось, в их глазах были соучастниками. — Есть ли у вас догадки, кто мог бы мстить за Линду? Помимо отца, брата и бывшего партнера. — Борис, — сразу, без раздумий ответила Тереза. — Что за Борис? — Хольт. Они жили по соседству, на Юмшильсгатан, знаете, где это? Анне-Ли знала. — Они были неразлучны, я даже немного ревновала. Понимаете, она была моей лучшей подругой, но я не была таковой для нее. Это Анне-Ли вполне могла понять. Она узнавала себя. Анне-Ли имела опыт подобных отношений. Для людей, которые были ей дороги, сама она значила неизмеримо меньше. Осознавать такое всегда непросто. — Но Линда разорвала отношения с ним, когда он не поддержал ее решение сохранить ребенка. Думаю, он ее любил. — Когда они были совсем юными, они любили ночью сидеть на крыше. Наблюдать за восходом солнца, болтать обо всем на свете. Он был ей роднее, чем собственный брат, — завершила Анне-Ли свой рассказ о визите к Терезе. — Что нам известно об этом Борисе Хольте? — спросил Торкель, глядя на Билли с Карлосом. Человек, потерявший свою любовь. Как раз такого они искали. — Работает начальником отдела логистики в фирме, которая торгует фермерской продукцией. С 2013 года живет в предместье Норртелье, женат на женщине с двумя детьми с 2015 года, — отчитался Карлос. — Туда кого-нибудь отправили? — Бесполезно, вчера они улетели на Кипр. Осенние каникулы. Вернутся обратно в воскресенье. Торкель понял, что придется просто ждать. По целому ряду причин у них нет возможности просить полицию Кипра провести допрос на месте. А звонить подозреваемому с сообщением, что полиция идет по следу, было бы по меньшей мере глупо, учитывая тот факт, что Хольт уже находится в другой стране. Некоторое время Торкель обдумывал вариант послать технический персонал в дом Хольта в предместье Норртелье, чтобы собрать образцы ДНК — тогда к моменту его возвращения они уже могли бы быть доподлинно уверены в том, что он — один из преступников. Однако, исходя из имеющейся у них информации, на данный момент Хольта нельзя было считать подозреваемым. Ему нравилась Линда. Это все. Недостаточная аргументация для проведения обыска. — Я почему-то раньше об этом не подумала, — внезапно сказала Ванья. — Об этом плане оплодотворения женщин. Но сейчас мне пришло в голову… На дворе 2018 год. Нужно всего лишь принять таблетки для экстренной контрацепции. — Тереза — единственная, для кого возможен этот вариант, — возразил Себастиан. — Для участниц «Аб Ово» такой поступок равносилен аборту. — Тереза поехала домой на одном из этих Безопасных Такси. Что у нас по этой теме? — Анне-Ли направила обсуждение в другое русло и выжидательно посмотрела на Карлоса. Тот выпрямился и заглянул в блокнот. — Пять лет назад они начинали как служба помощи студенткам, но с тех пор расширились. Теперь у них в активе пять автомобилей. Руководит организацией ее основатель, Феликс Хоекстра. — Что он говорит по этому поводу? — Его нет на месте. — Где же он? — Он был в Линчепинге, Векше, а потом поехал в Бурос — небольшое турне по университетским городам, где муниципальные власти заинтересовались нашим проектом, — пояснила молодая женщина, которая открыла Карлосу дверь офиса Безопасных Такси в центре Уппсалы. Когда он предъявил удостоверение и вкратце изложил цель визита, она впустила его внутрь. Женщина — ее звали Саманта — на тот момент находилась в офисе одна. — Муниципалитеты обычно не занимаются подобными вопросами, — отказавшись от предложения повесить верхнюю одежду, удивился Карлос, следуя за Самантой вглубь помещения. — Обычно нет, но вопросы безопасности становятся все более актуальными, и приходится искать точки взаимодействия с экономикой региона. Чем мы и заняты. Саманта развела руками, стоя посреди пустого офиса, словно желая умозрительно охватить всю деятельность организации. Это, однако, было не так уж сложно. Три письменных стола и пять компьютеров. В углу — импровизированная кухня. На стенах — доска объявлений, несколько постеров и карта Уппсалы. Саманта пояснила, что кроме нее в офисе никого не бывает примерно до четырех часов, когда на улице начинает темнеть. В это время как раз и становятся востребованными услуги Безопасных Такси. Практически у всех сотрудников есть и другая работа, и они могут посвящать Безопасным Такси лишь несколько часов по вечерам, пару раз в неделю. — Сколько вас? — уточнил Карлос. — Всего больше двадцати, но в обычный вечер выходят по три-четыре человека в офис плюс водители. В выходные немного больше. — Мне потребуется список ваших сотрудников. — Они не сотрудники, а волонтеры. Они не получают зарплату. — Мне нужен список работающих здесь людей, — переформулировал свою просьбу Карлос без малейшего намека на раздражение в голосе, несмотря на то, что Саманта явно прекрасно уловила смысл с первого раза, а ее замечание придавало ей сходства с въедливым регулировщиком. — На всех имеются выписки из полицейского регистра, — сообщила Саманта, словно эта информация могла каким-то образом повлиять на намерения Карлоса. — Я в этом не сомневаюсь, однако мне в любом случае необходим список. В самом лучшем случае в этом списке появится имя, которое уже известно полиции. Кто-то связанный с Линдой Форш или с кем-либо из жертв. Однако в этом офисе творилось что-то странное. — Я не знаю, где он. Феликс этим занимается. Или Реми, она делает много административной работы. Но ее тоже сейчас нет. — Позвоните кому-то из них, — попросил Карлос, и его предложение было воспринято позитивно. Саманта взяла телефон, набрала номер, и через несколько секунд ей ответили. Она пояснила, что полицейскому требуется помощь. Потом прошла к одному из компьютеров, ввела пароль и, следуя инструкциям по телефону, разыскала и отправила на печать искомый файл. — Что-нибудь еще? — спросила она, отнеся трубку подальше. — Пока она на проводе. — Вызовы. Вы храните информацию о вызовах?