Городской голова? Выборная должность, собрались купчишки, лавочники и скотопродавцы, что засели в городском совете, да и выбрали себе голову. А где древность рода? Где благоволение императора? Вот его, судью, назначил сам император своим указом! И снять может только он! И никто – из этих безродных болтунов! А род Синбо тянется в темноту тысячелетий. Пусть он слегка и захирел за последнюю сотню лет, но Тагар восстановит славу рода! Дети есть, жена есть, деньги есть, а перебраться в столицу на хорошую должность при дворе – это лишь дело времени. И размера взятки. Вот только надо ему в столицу или нет? Тагар пока этого не знал. Начинал он свою службу судьей пограничного города именно так: думалось, наберет нужную сумму, даст кому надо, и переведут его ко двору. Другой судьбы и не виделось! А теперь? Теперь, когда он тут пожил, когда стал главной силой и властью в городе, – столица уже не видится таким уж заоблачным раем. Здесь Тагар – главный. Там – мелкий гвоздик в здании дворца. А оно ему надо? Денег у него тут – полны кошели, любовницы – отбоя нет. И в бордель может бесплатно ходить, в самый лучший! Скучно только. Совсем уж скучно. Только и спасают любовные интрижки, пиры с «друзьями» (они его считают другом, дураки купчишки!) да еженедельные бои на Арене. Правда, и бои-то… так, ерунда. Или на кулаках подерутся, или на мечах до первой крови. Ничего интересного! Вот в столице, там – да! Там и голых баб пускают драться – и голыми руками, и ножами, и на мечах! А то бабы на мужиков – с разным оружием! Или один против толпы! Или казнят так – выпустят толпу злодеев, а воин в полном вооружении их рубит! Да чего только не бывает! Чего только не показывают! Вспомнишь – скулы сводит от зависти! Да-а… столица! Движение, шум, толпа… жизнь! Тут – сонное болото. Зато сытное, спокойное болото. Кочевников давно отогнали, вождя их убили. Так что после этой трепки нападать и не помышляют. Нет вожака! И слава Создателю. Кстати, а недурно было бы ввести такую казнь и в этом городе. Почему бы и нет? Был же такой обычай – выбирать между казнью и божьим судом. Старый обычай, но в столице-то возродили! Почему бы и здесь такое не сделать? Закон позволяет! А то от этих колесований, посадок на кол и повешений уже тошнит. Скучно, грязно, неинтересно. М-да. Надо об этом подумать! Только как заставить осужденного на смерть драться? Надо ему что-то обещать. Что именно? Да ясно что – свободу! Победит воина в полном боевом облачении – выйдет на волю. А не победит… тут ясно. Дать ему дубинку стражника, и пусть пытает судьбу! А воину сказать, чтобы не слишком старался, чтобы подольше преступник побегал! Чтобы с него мясо кусками летело! Чтобы забавно было! Хе-хе-хе… а хорошо! Правда хорошо! – Повозка готова, господин! – слуга поклонился настолько, насколько это полагалось по старинным уложениям, и даже чуть ниже. Слуга должен знать свое место! У Тагара они вышколены, чисты и хорошо воспитаны. Чуть что – порки не избежать! Наказание должно быть неотвратимым, и только так можно искоренить зло, это знают все судьи. А от невоспитанности, от того, что ныне люди отступили от завещанных предками уложений, от того и все беды. Даже про Суд Создателя забыли! Хе-хе… Судье было тридцать пять лет, но выглядел он на все сорок. Тяжесть важных решений гнетет! И не надо про вино и продажных девок – если бы Создатель решил, что таковые не подобают миру, он бы их не создал. А раз создал – надо пользоваться. И ничуть они не старят! И не сокращают жизнь! Глупости это все, лекарские глупости. Кстати, надо обратиться к лекарю-магу, подправить здоровье. Одышка, а в прошлый раз конфуз вышел – не смог женщину во второй раз. Впрочем, это наверняка действие вина. Надо поменьше пить на свиданиях… Коляска, запряженная двумя черными как смола жеребцами, присела на рессорах под весом судьи. Возница стоял при этом на земле, сняв с головы высокую старинную шляпу, конусную и широкополую, и согнувшись в поясном поклоне. Как и положено возчику. До городского суда ходу пешком – минут десять. Но разве можно имперскому судье ходить пешком? Да еще и по такой жаре? Да еще и с таким тучным телом? Так что коляска – это и по статусу хорошо, и очень полезно для здоровья. Сзади выехали два охранника верхом на вороных же лошадях – без телохранителей даже купцы не ходят. Народ в городе дикий, всего можно ожидать. Пять минут – и коляска уже стоит возле служебного входа. Суд – огромное здание посреди Судебной площади – был одновременно и тюрьмой, и судом, и даже трибуной, на которой собирались самые уважаемые люди города, желавшие наблюдать за казнью преступника. Вернее, должны были собираться. На последние казни хорошо если с десяток «уважаемых» притащились. Мол, это зрелище для черни, и вообще – скучно. Грязь да кровь, да вопли преступника и разгоряченной толпы. Зрелища нет! Все тупо и обыденно! Вдруг подумалось: надо сегодня на обед заказать куропатку под соусом. Острый соус способствует пищеварению. И… вина? Нет! Нужно начать здоровый образ жизни, как говорят лекари. Только пиво! Разве от пива может быть плохо? Пивом даже лечат! В огромном судебном зале было прохладно. Толстые каменные стены уберегали от жары так же, как в сезон дождей уберегали от холода. Температура здесь никогда не опускалась до наступления морозов. Правда, холодный дождь вкупе с пронизывающим ветром способны доказать, что горячая жаровня, а лучше очаг – только это нужно человеку в такие мерзкие дни. Тагар даже поежился – он не любил холод и дождь. Однако его устраивала прохлада, такая, как в здании суда! Ни мороз, ни яростная жара его не прельщали. Судья прошел в свою комнату, и к нему тут же выстроилась очередь из адвокатов. Каждый из них защищал своего клиента – по мере сил и размера подношения. Дело было поставлено четко: хорошо заплатил, так можешь выйти из суда и не понести наказания. Плохо заплатил… можешь и пострадать. Но в любом случае не так, как пострадают те, кто совсем ничего не платил. Кстати сказать, все это в разумных пределах! Тагар Синбо не был дураком и не был таким уж совершеннейшим стяжателем. Этак можно и должность потерять! Надо смотреть, за кого брать выкуп, а за кого – нет. Есть преступники, которые должны быть казнены, слишком уж они пошумели, слишком привлекли к себе внимание. И каждая казнь такого негодяя увеличивает славу о неподкупном судье. Да, звучит совершенно глупо. Неподкупный судья – это как пчела, ненавидящая мед. Такого просто не может быть! Кто бы стал работать за официальное жалованье, выделяемое имперской канцелярией?! Жалкие медяки, вот что такое это жалованье! Заранее заложено, что судья будет добывать себе пропитание сам, подношениями! – Господин Синбо! – адвокат склонился в поклоне. – Вот вам за хлопоты от Вожака за его ученика Юсаса, облыжно обвиненного в воровстве! Купец понял ошибку и больше претензий не имеет! – Облыжно?! – усмехнулся Тагар, он любил иногда поучить жизни эту чернь. Да и выглядел он при этом настоящим праведником. – Третий раз за последние полгода! В конце концов он добегается до отрубания руки! Или до бичевания! Не умеешь воровать, попадаешься – ищи другую работу! Например, бальзамировщика трупов. Я слышал – они хорошо зарабатывают. Воняют только… мертвечиной! Хе-хе-хе… И построит себе поместье на трупные деньги! Судья гулко засмеялся, и адвокат ему вторил мелким гаденьким смехом: – Хи-хи-хи… вы, как всегда, на высоте, господин судья! Вот это шутка! Бальзамировщиком трупов! Хи-хи-хи… Где столько трупов набрать? Судья принял кошель, взвесил его на руке, подумал, затем со вздохом бросил в ящик стола. Стоило вообще-то потребовать раза в два больше, в который раз уже этого мальчишку отпускает. Но не хотелось портить отношения с Вожаком. Вредный человек, и поговаривают – связан с гильдией убийц, запрещенной в Империи. Эдак прилетит в задницу отравленная стрела – как уберечься? Не нужно зарываться, дают – бери. Или не бери, но тогда отправляй на казнь. А зачем казнить людей, потенциально способных давать выкуп? Пусть пока живет. Ведь не государственный преступник! Не злоумышлял против императора и власти! Вот этих судья никогда не отпускал! Ни за какие деньги! Узнает император – сам окажешься на месте преступника. И уже на тебя будут смотреть с трибуны важные люди города. Только тебе это будет безразлично. На все в мире тебе станет наплевать, кроме собственных боли и страха. Хороший день. Ящик для подношений наполнился почти наполовину, а надо сказать – он очень, очень емкий ящик! Много в него влезает кошелей и мешочков! Список тех, кого нужно отпустить, стал длинным – доверенный писарь едва успевал записывать имена. Но все хорошее когда-нибудь кончается, и пора было переходить к разбору основных дел. Хотя… смотря что считать основными делами! Какие дела основные? Не те ли, что приносят отличный доход? Судья вздохнул и пошел на свое место в громадном судейском зале, который мог вместить если не полк, то ненамного меньше. Сейчас в зале стояли и сидели человек тридцать – адвокаты, родственники преступников, родственники жертв. Ну и все желающие посмотреть на процесс судопроизводства, в котором, кстати, ничего интересного не было. Одна лишь нудятина и тягомотина. Судье представлялись документы, подготовленные Стражей, он их смотрел и выносил свое решение – если доказательства его устраивали. Если не устраивали, отправлял дело назад, в Стражу, но это бывало редко, очень редко! Во-первых, отправленное назад дело все равно вернется к судье. А значит, будет дополнительная работа. И, между прочим, за те же деньги! Судья гордился своей интуицией, он читал по лицам преступников, виновны они или нет. И выносил решение в пользу задержанного или против него. Стоит отметить, что в пользу задержанного решений практически не было – кроме проплаченных. Судья справедливо считал, что дыма без огня не бывает и что если потенциальный осужденный попал сюда с каким-то грязным делом, то и в другой раз может повторить пройденное. Так не лучше ли сразу изъять его из этого мира? Чтобы не коптил чистое небо своим смрадным преступным дыханием! Первым пошел тот самый Юсас, за которого дали выкуп. Стряпчий суда зачитал описание преступления этого самого Юсаса, судья подумал секунд десять и вынес решение: – В связи с тем, что преступление не доказано, а кошель вернулся к хозяину, обвинение в отношении Юсаса снимается. И оный Юсас освобождается в зале суда и может идти куда глаза глядят. Всем было плевать на противоречивость заключения – если не доказано, так как и куда вернулся кошель? И как он у Юсаса оказался, тот кошель? И чей кошель? Главное – не формулировки. Главное – чтобы справедливо! Потом был выкупленный возчик, из гильдии возчиков, потом мясник, из гильдии мясников… и следующий… следующий… Минута на принятие решения – и все пошли вон! Заняло чуть больше получаса, с перерывом на питье холодного сока, разбавленного водой. Пива судья пока пить не стал – во-первых, его еще не принесли, во-вторых, хоть пиво и не вредное, но сильно хмельное. Сидеть же на судейском кресле в пьяном состоянии Синбо себе не позволял. Работа есть работа! И никто не может сказать, что он пренебрегает своими обязанностями! Император на старости лет стал очень внимательно к этому относиться. Не любит пьяниц, и каленым железом выжигает из государственной службы всех тех, кто злоупотребляет алкоголем на работе. После работы – хоть упейся. Но на работе – ни-ни! Ну… если только маленькую кружечку светлого пивка! Ох, как хочется… холодненького! Ну вот все выкупленные и закончились. Теперь – к настоящим, махровым преступникам! Впрочем, таких было не так уж и много. Убийца жены – в пьяном состоянии врезал ей по башке, она и протянула ноги. Этого – к бичеванию. Двадцати ударов хватит. Он и этого не выдержит, пьянь задохлая! Отравительница – мужа отравила, чтобы сойтись с любовником. Сестра мужа донесла. Расследование показало – точно, она! Купила яду якобы для травли крыс, ну и накормила мужа. Мол, обижал он ее, жить не давал. С кем жить? С любовником, что ли? Эту повесить. Можно было бы продать в рабство, в бордель отправить – и государству прибыток, и людям хорошо! Да только стара и страшна. Кому она в борделе нужна? Да и кроме того – мужа травить нельзя! Если всякие бабы будут мужей травить – это что же тогда начнется?! Бунт?! Судья представил, как его собственная супружница в отместку за измены подсыпает ему крысиного яда, и явственно почувствовал, как заболел желудок и все вокруг него – кишки, печень, почки. И передумал. Не к быстрому повешению ее приговорить, а к медленному удавлению! Чтобы мучилась подольше и вспоминала убиенного мужа! Убийцы закончились, пошли драчуны и дебоширы. С них – штрафы в пользу государства и возмещение убытков потерпевшим. А пока не выплатят – в темницу. А если в течение месяца не выплатят – значит, продать в рабы, штраф изъять с суммы стоимости раба, а если что-то останется – потерпевшему в возмещение материального ущерба и восполнения здоровья. В самом конце списка остался один, и судья, читая то, что о нем написали, не верил своим глазам. Злоумышление против государства! Нападение на стражей! Попытка убийства пекаря! Это что же за монстр такой?! Вот же какая гадость уродилась! Когда из недр суда (из подземного тоннеля) вывели обвиняемого, с ног до головы закованного в железо, судья невольно поразился – так странен был вид этого человека. Заросший светлой бородой, светловолосый, почти седой преступник отличался огромным ростом. А еще широкими плечами и худобой, будто его тут совсем не кормили. И вот что странно – столько железа на человеке, стоявшем перед судьей, Тагар еще никогда не видел. Казалось, тюремщики напялили на злодея все кандалы и все наручники, которые у них были. Судья насчитал на руках трое наручников с самой толстой цепью и двое кандалов на ногах – за одними из них тащилась тяжелая гиря, не позволяющая нечестивцу броситься вперед, на стражей, или от них убежать. – Это еще что такое? – не выдержал судья, глядя на звенящее цепями чудище. – Неужели не хватило бы одних наручников и одних кандалов?! Вы что тут за представление устроили?! Вас тут целая толпа! Неужели не можете справиться с одним худым задохликом?! – Ваша правдивость! – начальник смены стражников учтиво поклонился судье. – Он очень свиреп и очень опасен! И так же быстр! Это настоящий демон! Он может убить человека одним ударом! Он едва не убил пекаря! Он разбросал стражников, как щенков! Мы опасаемся, как бы он не напал и на вас! – Да-а?! – судья с интересом и даже уважением посмотрел на человека в цепях. Человек, так запугавший видавших виды стражников, достоин уважения! – Ну что же, посмотрим, кто он такой! Как твое имя, нечестивец? Беловолосый молчал, и тогда стражник пихнул его локтем и вполголоса сказал: – Когда господин судья спрашивает, надо отвечать! Иначе это неуважение к суду, и ты получишь большее наказание! Понял? – Понял! – широко улыбнулся беловолосый, и судья вдруг нахмурился: – А он вообще-то в своем уме? Он понимает, где находится? Какое, к демонам, государственное преступление, если он идиот?! Нас засмеют! – Он все понимает, господин судья! – заторопился стражник. – Ваша правдивость, он просто полудурок! Он всегда улыбается! Но понимает! И злоумышлял, да! Стражников бить нельзя! А он – бил! Это и есть государственное преступление! – Ты меня будешь поучать, рассказывать, что такое государственное преступление?! – судья в упор, уничижительно посмотрел на стражника, тот смутился, но взгляда не отвел. Судья вздохнул – распустились, чернь! – Простите, ваша правдивость! Судья снова посмотрел на бумаги, которые составили стражники, и задумался: вот этого типа было бы очень неплохо выставить на Арену! Если согласится, конечно. Но он государственный преступник! А государственных преступников надо безжалостно казнить! Нет, вообще-то судья не допускал, что парень палкой вдруг отобьется от стражника в броне, вооруженного мечом и кинжалом, но кто знает? А вдруг? И что тогда? Синбо отпустил государственного преступника?! Нет, не бывать этому! Судья уже раскрыл рот, когда в зале вдруг звонко прозвенел мальчишеский голосок, дрожащий от волнения и страха: – Господин судья! Ваша правдивость! Я бы хотел пояснить за этого человека! Вперед выбрался тот самый выкупленный Юсас, который, как оказалось, из зала на радостях не убежал, а продолжал слушать происходящее. И вот – вдруг вылез. И что он хочет? Все ведь уже решено! – И что ты хочешь пояснить, юноша? – судья уже откровенно скучал и думал только об обеде. Преступника отправят на казнь – ему отрубят руки и ноги, а потом – голову. Как обычно. – Он не государственный преступник, ваша правдивость! – заверещал мальчишка. – Он всего лишь ДЕБОШИР! – Да-а?! – искренне удивился судья. – Да с чего ты решил-то?! Нападение на стражника – государственное преступление! – А как же тогда быть с теми, кто напал на стражника в трактире? – не унимался малец. – Пьяный не сознает, что он делает! И пришить ему государственное преступление – это просто… просто… глупо! Со стороны стражников – глупо! – он быстро поправился, ведь, не дай Создатель, обидится судья. – Я все знаю про этого парня, позвольте, я про него расскажу! Судья кивнул, ему и правда хотелось узнать об этом странном типе побольше. Скучно в городе – а тут все какое-то развлечение. Опять же, если шустрый малец сумеет дать суду повод перевести негодяя из государственных преступников в разряд дебоширов, тогда появится шанс, что тот пожелает дать себя разделать, как свинью, на песке Арены! И это будет отлично! Воры – умные ребята. Мальчишка – тертый жизнью, авось что-то и придумает. Стоит его послушать! Рассказ длился не очень долго, факты происшедшего подтверждались, но все было как-то так интересно повернуто, что судья недовольно скривился. Например, ранее ни слова не говорилось про то, что пекарь сам напал на парня, который жрал его пироги. Парень-то явно полудурок, да, так зачем было его бить? Пинать? Ну да, побил стражников – но только тогда, когда они сами начали его бить. И без каких-либо мерзких антигосударственных лозунгов! Так какой он, к демонам, государственный преступник?! Точно, дело рук стражи – выставили этого дурачка исчадьем Ада! Кстати, вот ведь как он ловко дерется! Стражников-то было сколько? Шесть человек?! Интересно! Очень интересно! А закончился рассказ мальца еще более интересным заявлением, от которого судья даже довольно хрюкнул: – И вот этот Дегер – я назвал его Дегером, потому что великан! – просил меня ходатайствовать перед судом, чтобы он мог воспользоваться правом суда Создателя! И я вас прошу, ваша правдивость, дать ему возможность защитить свою честь!