— Спасибо. Буду с нетерпением ждать возможности пообщаться с тобой, — обещает Ибрагим. — И посмотрим, смогу ли убедить тебя не убивать Рона. — Отлично. Давай по четвергам. — А мы можем работать по средам? — спрашивает Ибрагим. — Признаюсь: четверг — мой единственный занятый день. Глава 12 В последний раз у Элизабет сдергивали мешок с головы и повязку с глаз в далеком 1978 году. Она сидела тогда в плохо освещенном административном здании венгерской скотобойни, и ее собирался с пристрастием допрашивать русский генерал с грудью, увешанной окровавленными медалями. Правда, пытки в тот вечер так и не состоялись, поскольку генерал забыл сумку с инструментами в машине и та уже уехала. Так что в конце концов она отделалась легкими ссадинами, зато приобрела интересную историю для званых обедов. Чего он хотел, тот генерал? Элизабет уже запамятовала. Что-то такое, что, без сомнения, казалось тогда ужасно важным. Она знавала людей, которые погибали за чертежи сельскохозяйственной техники. В жизни очень немного вещей, ради которых вы бы рискнули своей жизнью, но что угодно может оказаться достаточно важным, чтобы рискнуть жизнью кого-нибудь другого. Когда в этот раз с ее глаз стягивают повязку, она не видит ни яркого света уличных фонарей, ни ухмыляющегося генерала, ни испачканных кровью шкафов с документами. Она сидит в библиотеке, в мягком кожаном кресле. Комната освещена свечами — наподобие тех, какие покупает Джойс. Мужчина, снявший с нее повязку и расстегнувший наручники, молча выходит из комнаты и скрывается из поля зрения. Элизабет смотрит на Стефана. Тот выгибает бровь, глядя на нее, и изрекает: — Что ж, похоже, мы в переделке. — Думаешь? — отвечает она. — Ты как? — Все в порядке, дорогая, главное — теперь не зевать. Кажется, я вышел из привычной зоны комфорта. Небольшой удар по голове, но вроде ничего серьезного. Наверное, он немного вправил мне мозги. — Со спиной все в порядке? — Ничего такого, что не вылечил бы «Панадол». Есть идеи, что происходит? Могу я чем-нибудь помочь? Элизабет качает головой. — Возможно, это по моей части. Стефан кивает. — Я позабочусь о моральном духе и буду следовать твоему примеру. Не думаю, что мы сидели бы в таких удобных креслах, если бы нас хотели убить. Что подсказывает тебе опыт? — Подозреваю, со мной хотят о чем-то поговорить. — И решить, убивать ли нас, после твоего ответа? — Не исключено. Оба молчат с минуту. — Я люблю тебя, Элизабет. — Не впадай в сентиментальность, Стефан. — Ну, в любом случае скучно с тобой не бывает, — резюмирует Стефан. Дверь в библиотеку открывается, и в дверном проеме появляется очень высокий бородатый мужчина. — Прямо викинг, да? — шепчет Элизабет Стефан. Мужчина садится в кресло напротив Элизабет и Стефана. Кресло под ним кажется маленьким. Он будто учитель, севший на ученический стул. — Значит, вы Элизабет Бест? — спрашивает мужчина. — Наверное, это зависит от того, кто вы, — отвечает Элизабет. — Мы когда-нибудь встречались? Мужчина достает из кармана какой-то предмет. — Не возражаете, если я покурю вейп? Элизабет протягивает ладони в приглашении. — Это ужасно вредно для здоровья, — сообщает Стефан. — Я кое-что читал. Мужчина кивает и, затянувшись вейпом, поворачивается к Стефану. — А вы, должно быть, Стефан? Простите, что я вас втянул. — Не стоит беспокоиться. Для меня это в порядке вещей. Простите, не расслышал вашего имени. Мужчина игнорирует вопрос Стефана и переключает внимание на Элизабет. — Вы очень деятельны для пожилой женщины. Что у него за акцент? Шведский? Элизабет замечает, что Стефан осматривает полки библиотеки, время от времени удивленно расширяя глаза. — Итак, Элизабет, — предлагает Викинг, — ближе к делу. Полагаю, это вы украли некие бриллианты? — Понятно, — отвечает Элизабет. По крайней мере теперь она знает, с чем это связано. Никаких древних историй, всего лишь их последнее маленькое приключение. Ей казалось, что она обернула все это милым маленьким бантиком, однако ни одно доброе дело не остается безнаказанным. — Должна ли я думать, что украла их у вас, а не у Мартина Ломакса, если уж на то пошло? — Нет-нет, — возражает Викинг, — вы украли их у человека по имени Виктор Ильич. — Виктор Ильич? Элизабет меняет точку зрения. Это самая что ни на есть древняя история — во всей ее красе. «Самый опасный человек Советского Союза» — так его обычно называли. Однако стоит отдать должное самой себе. Какой бы электрический разряд ни прошил ее тело при упоминании имени «Виктор Ильич», ни один сторонний наблюдатель не догадался бы, что она когда-либо слышала о нем раньше. — И вы работаете на этого… Виктора Ильича? Викинг смеется. — Я? Нет. Я ни на кого не работаю. Я волк-одиночка. — Мы все на кого-нибудь работаем, приятель, — говорит Стефан, все еще разглядывая книги. Он явно что-то задумал, благослови его Господь. — Только не я, — отвечает Викинг. — Я сам себе босс. Внезапно Викинг начинает выть, как волк — в течение неприятно долгого времени. Элизабет терпеливо ждет, когда этот вой закончится. — Тогда почему я здесь? — спрашивает Элизабет. — Это не ваши бриллианты, не бриллианты вашего босса и не ваше, собственно, дело. — Меня волнуют не бриллианты. Думаете, мне интересны двадцать миллионов? Какой пустяк! Викинг наклоняется вперед в своем кресле, опускает голову и смотрит Элизабет прямо в глаза. — Вы здесь потому, что в течение некоторого времени я изучал возможность убийства Виктора Ильича. — Ясно, — произносит Элизабет. — Сделать это нелегко, — признаётся Викинг. — Не сомневаюсь, — подтверждает Элизабет. — Если бы убийство было легким делом, никто из нас не дожил бы и до сочельника. — Так вот, — продолжает Викинг, — я хочу, чтобы вы убили для меня Виктора Ильича. Викинг откидывается назад с видом человека, бросившего все карты на стол. Элизабет размышляет со скоростью света. Во что она вляпалась? А ведь еще этим утром она думала только о дорожных камерах и пропавших телах. Теперь ей угрожает Викинг. Или делает гнусное предложение. В ее профессии это часто одно и то же. Что бы это ни значило, но, по крайней мере, до следующего дня они со Стефаном доживут. Что ж, почему бы тогда не начать свою игру? Она откидывается на спинку кресла и складывает руки вместе. — Боюсь, я не убиваю людей. Викинг откидывается на спинку кресла и улыбается.