— Слышал, она умерла, — говорит Джек Мейсон. — Тебе не солгали, — кивает Рон. — Ты же ничего об этом не знал, да? — Не знал, — отвечает Джек Мейсон. — Не ведал ни сном ни духом. — Где ты был утром в четверг? Джек прекращает играть. — Где я был утром в четверг? Я встречаюсь с тобой в качестве одолжения, Рон. Ты это понимаешь? Мы оба повидали всякое, так что я к тебе со всем уважением. Но еще один вопрос в такой манере — и мы рассоримся. Рон улыбается. Для него это родная стихия: спор двух мужчин, высказываемые претензии. Небольшой конфликт всегда на пользу. Джек делает следующий удар и промахивается. Рон опирается рукой на стол. — Скажу без обиняков, Джек. Хизер Гарбатт работала на тебя и при этом ворочала миллионами. Часть этих денег поступила на счет фирмы, название которой ужасно напоминает твою. — Какую именно? — спрашивает Джек. — «Трайдент Строительство», — отвечает Рон. Джек кивает, явно заинтересованно. — И у тебя есть доказательства? — Ага, — подтверждает Рон, промахиваясь по еще одному красному. — А этими доказательствами, — продолжает Джек, — владеет кто-то еще? — Нет, — отвечает Рон. — Но мы достаточно легко определили связь с тобой, так что если кто-нибудь по-настоящему займется смертью Хизер Гарбатт, то быстро на тебя выйдет. — А кто это — «мы»? — настораживается Джек, закатывая очередной шар. — Честно говоря, слишком долго рассказывать, — замечает Рон, — а ты и так меня уже дерешь. — Думаю, ты просто перенервничал, — отвечает Джек, ставя синий шар на место и натирая мелом кий. — Значит, ты понял меня неправильно, — заключает Рон. — И я еще не закончил. Незадолго до того, как Хизер Гарбатт предстала перед судом, погибла молодая журналистка — Бетани Уэйтс, ведущая местных новостей. Упала на машине с высокого обрыва. — Чертовски сложный способ, — замечает Джек Мейсон, забивая еще шар. — Убийцу так и не нашли, — говорит Рон. — Но за несколько недель до смерти Бетани написала своему шефу, что только недавно раскрыла одну важную историю и у нее есть неопровержимые улики. — И история эта о Хизер Гарбатт? — спрашивает Джек, на мгновение забыв об игре. — Больше, чем о Хизер Гарбатт. О чем-то большем и о ком-то, кто был с нею связан, — отвечает Рон. — А связан с ней был именно ты, Джек. Совпадение? — Совпадений не бывает, — вздыхает Джек. — Ну, мы именно так и подумали. В общем, нашлись люди поумнее меня, которые предположили, что Хизер Гарбатт крала для тебя деньги и Бетани Уэйтс раскрыла все связи — возможно, тем же способом, что и мы, — после чего ты организовал ее смерть. Джек кивает. — Спасибо, что предупредил. — Просто, знаешь, люди могут начать задавать вопросы, — говорит Рон. — Полагаю, начнут, — соглашается Джек. — Вот я и задумался, — продолжает Рон. — Между нами говоря, как ты сам на все это смотришь? Теперь настала очередь улыбнуться Джеку. — Между нами? Я так скажу. Слушай, я был по уши втянут в историю с налогами. Конечно, был. Но никаких доказательств и вообще никаких намеков не было, пока ты не вытащил этот промах с «Трайдентом», который можно запросто принять за совпадение. На такой ерунде меня не поймать. У меня все крепко схвачено, Ронни — никто и никогда не найдет денег. Даже я уже забыл все связи… Рон кивает. Он настроен на следующий удар, но Джек еще не закончил. — Теперь насчет Бетани Уэйтс. Не буду кривляться, будто не слышал этого имени раньше. Конечно, слышал и знаю, что многие улики по делу Хизер исходили от нее. Но то сообщение, которое, по твоим словам, она отправила перед смертью, — откуда бы я мог о нем знать? Это просто нелепо. — Ты никогда не встречался с Бетани Уэйтс? — Никогда. — И даже не разговаривал с ней по телефону? — Никогда, честное слово, — отвечает Джек. — Тебя не обидели мои вопросы? — спрашивает Рон и опять не забивает красный. — Нет. Я понимаю, все понимаю, — отвечает Джек. — Но ты, кажется, решил, что я могу поступать по-дилетантски? Могу наследить, убив журналистку? Немного обидно, если тебе так показалось. — Мы все совершаем ошибки, Джек, — говорит Рон, — особенно когда на нас давят. Но ты прав: зря я подумал, что это был ты. Возможно, она даже не умерла, Джеки. Тело так и не нашли. Джек Мейсон готовится к удару. Он не смотрит на Рона. — Нет, она мертва. — Прошу прощения? Рон подумал, что, должно быть, ослышался. — Я говорю: она мертва. Джек забивает шар, затем мелит кий. — Ты точно знаешь? — Абсолютно точно, — подтверждает Джек Мейсон, приготавливаясь к следующему удару. — Разве ты можешь знать это наверняка? — спрашивает Рон. — Если только не убил сам? — Слушай, Рон, я знаю, что она мертва, — говорит Джек Мейсон. — Но убил ее не я. И больше я тебе не скажу ни слова. Разбирайся сам, если хочешь. Как Джек Мейсон может быть уверен, что Бетани Уэйтс действительно мертва, если только не он ее убил или, по крайней мере, не знает точно, кто это сделал? Рон наклоняется над столом и забивает свой первый шар за всю игру. Он кивает с небрежным видом, будто не сомневался в успехе. Двое мужчин играют в снукер — с чем это может сравниться? Однако теперь остается все меньше и меньше тех, с кем можно раскатать партейку-другую. Раньше их была целая банда: в Лондоне, в Кенте… Где бы вы ни были, можно было сыграть в эту игру. Но мало-помалу между смертью, тюрьмой и жизнью в изгнании на Коста-дель-Соль[49] вся банда рассеялась. Теперь Рона утешало только то, что Джейсон иногда проявлял жалость и соглашался сыграть со своим стариком. Рон загоняет в лузу черный шар. Ну вот, другое дело. — Значит, ты знаешь, кто ее убил? — спрашивает Рон. Джек улыбается. — Думаю, хватит болтовни. Но я всегда готов к игре, Рон. Если у тебя найдется свободное время. Рон поднимает взгляд на Джека и видит перед собой еще одного старика, чьи друзья уже поумирали. — Я тоже, Джек. Рону нереально повезет, если его потенциальный новый партнер по снукеру вдруг окажется убийцей. Глава 25 Главный констебль Эндрю Эвертон пристально смотрит на множество лиц, глядящих на него снизу вверх. Что ж, кое-кто спит, а два пожилых джентльмена на заднем ряду ведут между собой приватную беседу, однако все остальные тем не менее глядят на него во все глаза. Он любит такие моменты, действительно любит. Встречи с читателями. Его не часто куда-либо приглашают, и, если уж быть до конца честным, он сам организовал мероприятие, но все равно это волнительно. Кроме того, он почти сразу замечает лицо, ради которого сюда прибыл. Пока ему везет. Разумеется, он надел парадную форму, поскольку это создает ощущение театра, а также добавляет ему авторитетности. Он знает, что и чтениям это придаст дополнительную энергию. Не то чтобы это было необходимо: его романы и сами по себе сильны, — но перед ним поколение, которое уважает вас уже за то, что вы главный констебль. Не то что нынешняя молодежь, с которой что посеешь, то и пожнешь и которая считает, что доверие должно быть обоюдным. Женщину, только что его представившую, зовут Марджори. Марджори удивилась, когда Эндрю написал ей, предлагая провести эти чтения, но быстро ответила «да», пообещав собрать личный состав, и вот все они оказались здесь. Последнее напутствие, данное ему Марджори, заключалось в том, что «предыдущим докладчиком в литературном кружке Куперсчейза была женщина, написавшая книгу о рыбе, и она показала себя очень хорошо, поэтому, пожалуйста, не подведите нас». Эндрю Эвертон не собирается никого подводить. Он решил почитать отрывки из своей четвертой книги, «Храни молчание». Это продолжение его предыдущих работ: «Приведи доказательства», «Навреди своей защите» и самой первой книги, «Кровавая смерть Арчибальда Девоншира», которую он написал до того, как изобрел свою элегантную систему названий. Глаза сканируют комнату, дожидаясь подходящего момента. Он знает, что молчание, его красивая форма и выразительные карие глаза не могут не вызывать предвкушения. Наконец он начинает читать. — «Труп был изуродован до неузнаваемости…»