Но сейчас — куда ему теперь спешить? На свалку металлолома? Это пятнадцать минут на «бентли». Может, двадцать, если на дороге поставили временные светофоры. Время от времени он заезжает в Лондон, чтобы навестить тех немногих приятелей, которые у него еще остались. Тех немногих приятелей, которые не эмигрировали в Испанию и не умерли. Часы в холле отбивают шесть, и Джек наливает себе виски. Не слишком ли много он рассказал Рону Ричи? Просто приятно было пообщаться с кем-то из ровесников. Джек знает, кто убил Бетани Уэйтс, но никто не услышит это имя из его уст. Есть понятия, которые необходимо соблюдать, а стук — это стук, независимо от того, с кем вы разговариваете. Но Джек хотел тем не менее сказать хоть что-то. Поскольку чем больше он думает об этом, тем больше ему кажется, что все зашло куда-то не туда. Для Бетани Уэйтс не было абсолютно никакой необходимости умирать. Свалка Джека по-прежнему процветает, время от времени поступают заказы по мелочи, об одолжениях просят, одолжения делаются. Он продал большую часть казино, но то, что осталось, до сих пор приносит неплохие деньги. Правда, телефон звонит уже не так часто, как в былые годы. Людям он становится не нужен. Впрочем, все в порядке. У кого бы еще хватило сил заниматься наркотиками? Оставьте это детям. У Джека есть свой дом, свой прекрасный вид на Ла-Манш, свой стол для снукера. У него даже есть конюшни на случай, если ему когда-нибудь понадобится лошадь. И он не пьет до шести. Никакой травки, никакого виски до шести. Есть понятия, по которым следует жить. У Джека достаточно места для вертолета, это уж точно. Он мог бы посадить его на крокетную лужайку. Мог бы купить маленький гольф-кар, чтобы перемещаться до дома. И ведь действительно на сайте хватало красавцев. Какой-то человек из Эстонии продавал Bell 430[56] в золото-фиолетовой расцветке. Он производил бы впечатление на определенных людей. Хотя в самом ли деле? Джек опрокидывает в себя остатки скотча. Кто бы вообще теперь его увидел? Кто приходит к нему в гости? Джек задумывается, не пригласить ли Рона к себе домой на партию в снукер? Понравилось бы это Рону? Ведь они, кажется, поладили. Джек заработал в течение жизни ужасно много денег, но, как понятно ему теперь, завел не так уж много друзей. Главная истина, которую он осознал, проведя большую часть жизни в преступлениях, заключается в том, что подельники не настоящие друзья. Действительно ли он хочет потратить шестьсот тысяч на вертолет, которым будет пользоваться два раза в год? А потом видеть, как он ржавеет на лужайке? Ну, такое… Он набирает в строке «Гугла» запрос: «гольф-кар цена UK», когда на экране вдруг вспыхивает оповещение об электронном письме. Он узнает адрес. Письмо пришло от убийцы Бетани Уэйтс. Раньше они контактировали достаточно часто. Сейчас это уже не так важно, что принесло своего рода облегчение. Хотя, учитывая все, что произошло за последние несколько дней, он ожидал этого сообщения. Он открывает электронное письмо: Давно не виделись. Просто дружеское предупреждение: держи ухо востро. Скоро пообщаемся. «Это ты мне говоришь?» — думает Джек. За свою жизнь Джек Мейсон оставил не слишком много скелетов в шкафу, но это определенно один из них. Джек задается вопросом: не пришло ли наконец время раскрыть правду? Глава 29 «Можжевеловый двор» — жилой комплекс, который они опознали по камерам видеонаблюдения, — расположен всего в пятнадцати или около того минутах от полицейского участка Файрхэвена, поэтому Крис и Донна решают пройтись до него пешком. — Ну и кто же этот таинственный мужчина? — спрашивает Крис. — Еще не пришел отчет от криминалистов, — отвечает Донна. — На теле ничего, удостоверение личности не найдено, фотография попала в прессу. Ты же и сам вроде знаешь? — Господи, ты про того мужика в микроавтобусе? — изумляется Крис. — Я — о парне, с которым ты встречаешься. — Вот, значит, какие у тебя приоритеты, — подводит итог Донна. — Однако! Они сворачивают на Фостер-роуд. «Можжевеловый двор» — это жилой комплекс, построенный в 1980-х годах по уникальному проекту, который лет через двадцать может стать ультрамодным. Сотня или около того квартир, лужайки перед домом и, что особенно важно, большая подземная автостоянка. «Можжевеловый двор» нечасто фигурирует в полицейских сводках. Несколько украденных велосипедов; странная жалоба на шум; мужчина, продававший поддельного «Бэнкси»[57] по почте; а также несколько сатирических граффити о мэре, к которым пришлось отнестись серьезно. Они даже не смогли найти информацию об управляющей компании в интернете. «Можжевеловый двор» — само олицетворение тишины и покоя. Но в нем может содержаться ключ к ответу на вопрос, кто же все-таки убил Бетани Уэйтс. Комплекс красив и расположен недалеко от вокзала, поэтому здесь проживает немало тех, кто ездит на работу в Лондон или Брайтон. Это означает, что сейчас тут довольно пустынно. — Ты нервничаешь из-за прослушивания? — спрашивает Донна у Криса. Ему предстоит пройти тест перед камерой для «Вечернего Юго-Востока», который состоится в среду недалеко отсюда, прямо за углом. — Нет, я зарабатываю на жизнь охотой на злодеев, — отвечает Крис. — Думаешь, меня испугает телекамера? — Думаю, да, — отвечает Донна. — Ты права, — грустнеет Крис. — На самом деле я в ужасе. Как думаешь, мне позволят сбежать? — Я не позволю тебе сбежать, — говорит Донна. — Ты выступишь потрясающе. Сквозь широкие двойные двери Крис и Донна видят письменный стол в вестибюле «Можжевелового двора» и сидящего за ним мужчину в коричневом комбинезоне. Мужчина читает «Дэйли Стар»[58]. — В Лондоне его назвали бы консьержем, — замечает Крис, нажимая на кнопку звонка. Он показывает мужчине удостоверение, однако тот впускает их, даже не поднимая глаз. — Доброе утро, — произносит Крис. Мужчина по-прежнему на них не смотрит. — В этом здании есть управляющий, с которым мы могли бы поговорить? Мужчина наконец обращает на них внимание. — Я управляющий. И я не люблю говорить. Крис снова показывает удостоверение. — Полиция Кента. Мужчина откладывает газету в сторону. — Вы насчет моего соседа? Наконец-то пришли его арестовать? — Э-э-э, нет… не думаю, — отвечает Крис. — А что он сделал? — Построил оранжерею, — сообщает мужчина, — без разрешения на перепланировку. Я Лен. Я постоянно вам по этому поводу звоню, и вот наконец вы удосужились зайти. — Думаю, это в компетенции городского Совета, Лен, — говорит Донна. — Не полиции. — Да ладно! — фыркает Лен. — А вот если бы я его убил, вы наверняка были бы тут как тут. — Конечно, — отвечает Крис. — Если бы вы его убили, мы бы явились сразу. Убийства — наше дело; оранжереи — нет. Мы ищем информацию об управляющей компании комплекса и хотели бы узнать, не могли бы вы нам помочь? — Услуга за услугу, — говорит Лен. — Вы зайдете на пару слов к моему соседу, и тогда, возможно, я что-нибудь припомню… — «Недвижимость Арлингтона», — читает Донна название с доски объявлений и записывает номер. Крис принимается выборочно заглядывать в почтовые ящики, переписывая имена. На самом деле это не совсем законно, но у Лена, похоже, довольно расплывчатые представления о законности. — А вам можно такое делать? — интересуется Лен. — С ордером — да, — отвечает Крис. Понятное дело, никакого ордера у них нет. Иногда Крис думает, что «Клуб убийств по четвергам» начинает плохо на него влиять. — А кто-нибудь доставлял вам какие-либо особые неприятности? — интересуется Донна. — Парень из семнадцатой сломал два стульчака от унитаза, — тут же отвечает Лен. — Спасибо за помощь, Лен, — говорит Крис. — Не будем больше мешать. Когда они идут к выходу, мужчина кричит им вслед: — Эй! Только не вините меня потом, если я его убью. Это будет на вашей совести. Вернувшись на холодный воздух, Крис и Донна начинают записывать регистрационные номера автомобилей. Одна машина кажется Крису знакомой. Это белый «пежо» с пламенем на номерном знаке. Он записывает цифры. Крис хотел бы найти подсказку, которую упустила Элизабет. Но стоит ли ему так соперничать с женщиной под семьдесят? Он понимает, что это все равно что искать иголку в стоге сена. Мало ли кто обитает в «Можжевеловом дворе» сейчас. Все бессмысленно, если только те же самые люди не жили здесь же десять лет назад, в ночь смерти Бетани. Однако, невзирая ни на что, он продолжает записывать цифры. Большая часть полицейской работы и состоит в том, чтобы записывать цифры.