— А что ты хотела бы узнать? — Что-нибудь плохое, — отвечает Полин. — Все, что я могла пропустить, пока глядела в эти прекрасные глаза. — С чего бы начать?.. — задумывается Джойс. — Он не умеет одеваться, отказывается питаться правильно. С ним невозможно не соглашаться. Иногда он говорит чересчур громко, особенно на публике. Многие его взгляды устарели. А однажды он прочитал мне часовую лекцию, после того как я призналась, что голосовала на местных выборах за либеральных демократов[61]. — Но разве… — Иногда он подтрунивает надо мной. Хотя мне нравится, когда он дразнит Элизабет, так что, возможно, это не недостаток. Он далеко не сразу отвечает на сообщения и легко раздражается, особенно если не поел. Часто пускает ветры. А однажды дулся целый день — только из-за того, что мы не попросили его показать труп убийцы, которого кто-то застрелил в Куперсчейзе. У него кошмарный музыкальный вкус. А если он заходит вечером, то тут же начинает говорить, не обращая внимания, что здесь вообще-то телевизор смотрят. — В Куперсчейзе застрелили убийцу? Джойс отмахивается. — Если его послать в магазин, он обязательно купит что-нибудь не то. И я не о печеньках с темным шоколадом вместо печенек с молочным. Я имею в виду, что если его попросить купить упаковку туалетной бумаги, то он обязательно притащит ананас. — Довольно исчерпывающий ответ, — замечает Полин. — А есть ли хорошие моменты? — Ну, это довольно длинный список, — отвечает Джойс. — Постараюсь перечислить вкратце: он верный, он добрый, он забавный, и я очень, очень горжусь тем, что по какой-то неведомой причине он захотел стать моим другом. Он — это только мнение — настоящий принц. Иногда я грежу наяву… Наверное, это прозвучит глупо, но иногда я мечтаю, как было бы хорошо, если бы Рон сидел на моем диване, а Джерри — в своем кресле и они бы вдвоем просто смеялись и спорили до бесконечности. Я очень ярко представляю это в своей голове. Джерри он понравился бы — и это самый большой комплимент, который я только могу придумать. В глазах Джойс начинают дрожать слезы, и Полин берет ее за руку. — Похоже, ты тоже любишь его, Джойс. — Конечно, люблю, — отвечает Джойс. — Как можно не любить Рона? Я не о том, конечно, Полин, что он может стать моим мужчиной — по многим перечисленным причинам. Но если тебе нравятся ананасы и у тебя достаточно туалетной бумаги, то, возможно, он создан для тебя. — А знаешь, наверное, ты права, — заключает Полин. Теперь Джойс улыбается сквозь слезы. — Господи, как мило! Поищу, пожалуй, свадебную шляпку. — Давай не будем забегать так далеко, — отвечает Полин с улыбкой. — Все только начинается. Полин отпускает руку Джойс. Однако теперь Джойс кладет ее поверх руки Полин. Затем смотрит ей прямо в глаза. — Обещаешь, что расскажешь мне все, Полин? — Похоже, дамы, вам не помешает налить еще по бокалу, — предлагает официант. — Да, прошу вас, — отвечают Джойс и Полин хором. Глава 31 — Ты пробила их по старым базам, — спрашивает Стефан, — и ничего? — И ничего, — отвечает Элизабет. Один друг, еще состоящий на службе, проверил для нее имена. «Кэррон Вайтгид» — ни одного совпадения. «Роберт Браун» — наоборот, слишком много. Ей, конечно, обещали просмотреть все, однако услуги — вещь не бесконечная, а Элизабет и так в последнее время просила от них довольно много. Возможно, стоит нанести визит главному констеблю да выяснить, не знает ли он случайно чего-нибудь такого, о чем не ведают они? Можно ли записаться к нему на прием? Должен же быть какой-то способ. — Твой приятель их расколет, — говорит Стефан. — Тот, что с кроссвордами. Ибрагим. Когда-то они со Стефаном были хорошими друзьями. Время от времени Ибрагим спрашивает разрешения зайти, но Элизабет продолжает ему отказывать. — Эй, я пытаюсь играть в шахматы, — возмущается Богдан. — Можно поменьше болтовни? Богдан спустился с холма, на котором кипит строительство, чтобы составить компанию Стефану. — Вы по-прежнему довольно приятно пахнете, — замечает Элизабет. — Чувствую тот же запах, что и в прошлый раз. Я предположила бы, что вы с кем-то регулярно встречаетесь. Элизабет способна интересоваться более чем одной тайной одновременно. Богдан делает ход и откидывается на спинку стула. — А что вы планируете сделать с парнем, которого должны убить? — Я первая задала вопрос, Богдан, — возражает Элизабет. Судя по всему, она ничего не добьется от Богдана. Может, начать за ним следить? Но не будет ли это излишне? Она на секунду задумывается и решает, что да, вероятно, это немного чересчур. На самом деле Элизабет ненавидит нераскрытые тайны. Шпионы подобны собакам. Они не выносят запертых дверей. — Прекрасные книги были у того парня, Викинга, — говорит Стефан, обдумывая ход. — Весьма необычная подборка. Стефан — это, конечно, ее тайна. Ее запертая дверь. Пока. — Вы собираетесь воспользоваться пистолетом, который я вам дал? — интересуется Богдан. — Женщина, у которой я его позаимствовал, сказала, что он лежал закопанным в земле некоторое время, так что советую убедиться, что он еще стреляет. — Теперь он будет давать мне советы насчет оружия, — качает головой Элизабет. Хотя, конечно же, проверить не помешает. Вечером она возьмет его на прогулку в лес. Попугает там сов и лис. — Богдан, старина, — говорит Стефан, хмуро глядя на доску, — похоже, ты снова меня подловил. Наверное, я теряю рассудок. — Единственное, что ты теряешь, — выигрыш партии, — отвечает Богдан. Кэррон Вайтгид и Роберт Браун. Самые первые операции с украденными деньгами. Должна же быть какая-то зацепка, но, по ощущениям Элизабет, она зашла в тупик. По иронии судьбы она вспоминает одного человека, который мог бы ей помочь. Виктор Ильич. Он мастер в подобных вещах: изучение старых записей, отслеживание денежных следов. Однако пора уже что-то решать: либо сделать дело, либо смириться с последствиями. Устранение Виктора ликвидирует угрозу со стороны Викинга. Сегодня же вечером Элизабет пойдет в лес и проверит оружие. А потом она напишет Джойс, что завтра они поедут в Лондон. Хотя и не расскажет — зачем. Пришло время убить Виктора Ильича. И в этот момент Элизабет понадобится Джойс. Глава 32 Утренний час пик миновал, но поезд, мчащийся сквозь горизонтальный английский дождь, по-прежнему полон. Минуту назад Элизабет призналась, что ее похищали. — Но зачем надевать на голову мешок и одновременно завязывать глаза? — недоумевает Джойс. — Это как-то слишком. — Как ремень и подтяжки, — соглашается Элизабет. Джойс кивает. — Мне ли говорить? Сегодня я взяла дождевик и зонтик. Как тебе Стаффордшир? — Я почти ничего не увидела, Джойс, — отвечает Элизабет. — Меня отвезли туда очень быстро, затем заставили зайти в дом с пистолетом у виска и в конце концов бросили на мерзлой обочине в два часа ночи. Телефон Элизабет вибрирует. Сообщение с неизвестного номера. Вижу, вы едете поездом в Лондон, Элизабет. У меня везде свои люди. Пожалуйста, не подведите. Это должно звучать как угроза, но почему-то производит впечатление нытья. Тем не менее Элизабет оглядывает вагон, присматриваясь к каждому лицу по очереди. — Не уверена, что бывала когда-нибудь в Стаффордшире, — продолжает Джойс. — Но в какой-то момент мне придется через это пройти, да? Идеальным вариантом было бы не убивать Виктора Ильича. Но в таком случае через две недели Викинг убьет Джойс, если не найдется веской причины этого не делать. Выбирать придется между Виктором и Джойс — значит, выбора нет вообще. И вот они здесь, едут в электричке Поулгейт[62] — вокзал «Виктория»[63], которая отходит в 09:44 утра. Элизабет все еще не хочет сообщать Джойс о том, что ей что-то угрожает. Правильно ли это? Сможет ли Джойс не раскиснуть перед угрозой смерти? Элизабет еще не доводилось видеть пределов возможностей Джойс, но они же наверняка существуют!