— Не тратьте свое время, — отвечает Калдеш. — Единственное сомнительное старье в этом магазине — это мы со Стефаном. Донна улыбается. — Может, теперь перейдем к делу? Стефан показывает Калдешу список, который он набросал в машине. — И это только те, которые я смог определить. Там повсюду книги. Калдеш проводит пальцем по списку, надувая щеки. — «Деяния сэра Гильона де Тразенье»? — Несколько миллионов? — предполагает Стефан. — По меньшей мере[102], — подтверждает Калдеш, продолжая просматривать список. — Совершенно безумная коллекция. Чтобы купить все это, нужны миллиарды. Часослов Монипенни? Откуда все это у Билли Чиверса? Богдан пододвигает деревянный стул, чтобы сесть рядом с Калдешем и Стефаном. — Не советую на него садиться, — говорит Калдеш. — Этот стул стоит четырнадцать тысяч, а вы невероятно крупный. Где-то здесь был табурет для доения. Богдан находит и ставит для себя табурет. — Может, дело не в Билли Чиверсе? Возможно, их купил кто-нибудь другой? — Вероятно, Чиверс просто присматривает за ними, — соглашается Стефан. Калдеш складывает список и кладет в карман своего пиджака. — Я поспрашиваю в своем окружении. Но это довольно масштабно, даже для меня. — Калдеш смотрит на Донну. — Я всего лишь скромный лавочник и на самом деле не знаком ни с одним преступником. — Тогда я богиня любви и сражений, — отвечает Донна, разглядывая теперь чернильницу в форме чихуахуа. — Но ты мог бы знать кого-то, кто знает кого-то еще? — спрашивает Стефан у Калдеша. — Мог бы, — отвечает Калдеш, — и даже хотел бы помочь. Донна подходит ближе. — У вас никогда не возникало искушение помочь полиции, мистер Шарма? Калдеш слегка пожимает плечами. — Позвольте поведать вам одну историю, Донна. Впрочем, подозреваю, она вас не удивит. Я тружусь в этом магазине уже почти полвека, он открылся в семидесятых. «Сувениры Кемптауна», владелец — мистер К. Шарма, как красиво написано на витрине. Как в настоящем британском магазине, понимаете? Как в магазинах, которые я видел в фильмах; и я сделал его своими руками. В первую же ночь в мою витрину влетели кирпичи. Я починил, я покрасил заново, я опять открыл. И в тот момент, когда я снова открылся, кирпичи полетели в витрину. Так было каждую ночь, пока им не надоело, пока они не нашли другую жертву. — Мне жаль, — говорит Донна. — Не стоит жалеть, — отвечает Калдеш. — Это было давным-давно. Но, возможно, вы догадываетесь, как помогла мне полиция Брайтона в тысяча девятьсот семидесятых? — Не особенно? — догадывается Донна. — Не особенно, — кивает Калдеш. — И если бы оказалось, что кирпичи кидали лично они, то меня бы это нисколько не удивило. Так что с тех пор я держусь от них подальше, и по большей части они держатся подальше от меня. Думаю, так лучше для всех. Донна кивает: мол, «могу себе вообразить». — Стефан, — просит Богдан, — мне нужно поговорить с Калдешем наедине. Не возражаешь? Я ненадолго. — Как скажешь, — отвечает Стефан. — Пойду подгоню машину. — Слушай… — продолжает Богдан, — может, Донна пойдет с тобой? Составит тебе компанию? Донна подмигивает Богдану и берет Стефана за руку. — Спасибо, Калдеш, старина! — восклицает Стефан. — Я знал, что ты нас не подведешь. Передавай привет дорогой Прише. Скоро ужинаете? — Скоро ужинаем, — кивает Калдеш, затем встает и обнимает Стефана. — Когда скажу Прише, что повидал тебя, она засияет, я уверен. — Ты счастливчик, черт тебя возьми, — заключает Стефан. Донна выводит Стефана из магазина. Богдан и Калдеш ждут, пока не смолкнут последние звуки колокольчика над дверью. — Полагаю, Приша в могиле? — спрашивает Богдан. — Уже пятнадцать лет, — отвечает Калдеш. — Но я скажу ей, что видел Стефана, и она улыбнется. Богдан кивает. — Я действительно был счастливчиком, он прав, — продолжает Калдеш. — Насколько он болен? Ему становится хуже? Не могу передать, насколько добр был ко мне Стефан на протяжении многих лет. Приносил мне доход, конечно, но доброта — вот настоящее сокровище. — Он помнит только то, что помнит, — говорит Богдан. — И даже не понимает толком, что помнит не все. — Это божье милосердие, — резюмирует Калдеш, — на данный момент. — Вы можете помочь со списком Стефана? — спрашивает Богдан. — Если все эти книги принадлежат одному человеку, — отвечает Калдеш, — то, возможно, я смогу выяснить — кому. Правда, будет сложно. Полагаю, это точно не Билл Чиверс? — Нет, это не Билл Чиверс. Это человек, который хочет убить жену Стефана. — Элизабет? — Элизабет, — кивает Богдан. — Тогда я точно узнаю, — говорит Калдеш. — Даю слово. Надеюсь, она еще гоняет на всех цилиндрах? — На большинстве из них, — отвечает Богдан. — Простите, что привел полицейского в ваш магазин. Но это лишь Донна. — Друзья Стефана — мои друзья, — говорит Калдеш. — Даже если они носят форму. Дайте пару дней, чтобы прикинуть, что я смогу найти. Калдеш пожимает Богдану руку и начинает провожать его до двери. Но Богдан, похоже, не хочет уходить. — Что-то еще? — спрашивает Калдеш. Богдан переминается с ноги на ногу. Затем кивает в сторону задней части магазина. — Статуэтка, которая понравилась Донне… — говорит он. — Сколько она будет стоить за наличные? Глава 53. Джойс Сегодня я познакомилась с Фионой Клеменс! Это самая главная новость дня. А еще у меня в сумочке оказался настоящий пистолет — и в любой другой день, вероятно, это стало бы самой главной новостью. В-третьих, на железнодорожной станции Блэкфрайерс самый крошечный магазинчик Смита[103], который вы когда-либо видели в жизни. Однако что за денек у нас выдался! Мы ушли из дома около десяти, а вернулись аж после семи. Виктор еще не приехал со встречи с Джеком Мейсоном. По всему полу разбросаны его листы бумаги: финансовые отчеты. Утром я спросила, повезло ли ему, и он ответил, что везение тут ни при чем. И я такая: «Что ж, я просто поддержала разговор». А он такой: «Да, вы совершенно правы» — и поставил чайник. Все-таки мы отлично ладим друг с другом! Разбросанные бумажки для Алана — обычно праздник души. В другой день он бы не успокоился, пока бы все не разжевал и не порвал. Но в этот раз он обходил их стороной с максимальной деликатностью. Виктор объяснил Алану их важность и убедил его обращаться с ними очень бережно. Виктор действительно умеет убеждать — даже собак. Например, на днях он заставил меня смотреть «Формулу-1», хотя на канале ITV3 шел «Пуаро». Он преподносит все так, будто в первую очередь это твоя идея. Так что большую часть времени мы с Аланом просто сидим и киваем. Прежде чем войти в квартиру, я должна постучать по-особому, и тогда Виктор поймет, что это я. Стук несложный, всего лишь четыре быстрых удара, как в рекламе «Лунной свинки»[104]. Виктор сказал, что если дверь откроется без стука, то я обнаружу его прячущимся за диваном с пистолетом. — Мне бы очень не хотелось вас случайно застрелить, — сказал он, — но, если придется, я это сделаю. Мы с Элизабет съездили на съемки шоу «Останови часы». Сегодня сняли три эпизода, и я посмотрела второй и третий. Первый испортила Элизабет, которая притворилась, будто упала в обморок. Правда, потом выяснилось, что она сделала это ради благого дела. Пара во втором эпизоде выиграла две тысячи семьсот фунтов, они скоро поженятся, так что дело идет к шикарной свадьбе. Он вроде бы лет на пятнадцать старше нее. Знаю, судить нехорошо, но боже правый! Мне хотелось крикнуть ей: «Беги от него, пока не поздно!» Изобразив обморок, а потом показав Фионе пистолет, Элизабет убедила ее поговорить с нами после шоу. Мы сидели в ее гримерке, и какой-то парень — судя по виду, недавно окончивший школу, — принес нам травяной чай. Мне досталась ромашка с малиной, потому что, во-первых, он был первым из предложенных, а во-вторых, когда кто-то читает мне длинный список, мой мозг совершенно отключается. Позвольте вначале сказать, что я не испытываю ни малейшей неприязни к Фионе Клеменс, хотя она оказалась не такой теплой, как можно подумать, глядя на нее в телевизоре. Наверное, многое делается только для камер. Однако она вела себя отнюдь не грубо, хотя имела полное на это право после лжеобморока и пистолета. У нее было всего полчаса свободного времени, потому что потом она планировала взять интервью у Боно, так что мы с Элизабет стали по очереди задавать вопросы. Все вопросы о Бетани Уэйтс я оставила Элизабет, потому что мне, скорее всего, не представится другого шанса встретиться с Фионой Клеменс, и я хотела использовать этот по максимуму. Итак, беседа наша выглядела примерно так. Элизабет: — Расскажите о ваших отношениях с Бетани Уэйтс. Фиона: — Мы невзлюбили друг друга.