Выходит, Бетани Уэйтс вообще не было в машине. Убийца похоронил ее где-то в неизвестном месте в качестве страхового полиса. Похоронил вместе с уликами, привязывающими Хизер Гарбатт и Джека Мейсона к ее смерти. Чрезвычайно ловкий ход. Тело никто не искал уже много лет; предполагалось, что его сразу унесло в море. На случай, если Джек или Хизер когда-нибудь испытают желание помочь полиции в расследовании, то убийце достаточно напомнить им, что их будущее в его руках. Или в ее руках. «Помалкивайте о моем участии — или столкнетесь с последствиями». Но где-то в этой схеме должен быть изъян, роковая ошибка. Пока Элизабет шла домой, в ее голове стал рождаться план. Вместе с тем она ни на секунду не теряла бдительности. Глаза непрерывно оглядывали пейзаж в ожидании Викинга. Не хотелось бы умереть прямо сейчас, когда все стало таким интересным. Элизабет уверена, что от Джека Мейсона им больше ничего не добиться. Работа Виктора с Джеком завершена. Таким образом, остаются открытыми два пути. Первый — пересмотреть еще раз финансовые документы, зная теперь, что в этом деле замешан неизвестный партнер. Конечно, у них осталось имя «Кэррон Вайтгид», но больше нет ничего, что можно было бы связать с убийством. Затем появилось еще одно имя — «д. т. н. Роберт Браун». Но были ли другие? Виктор вернется к документам завтра утром. Пусть копнет еще глубже. Второй путь, не менее трудный, но по крайней мере в чем-то привычный для Элизабет, заключался в том, чтобы найти могилу, упомянутую Джеком Мейсоном. Собрание пришло к общему мнению, что она может находиться где угодно. Однако Элизабет редко придерживается общего мнения. Вопрос, беспокоивший ее некоторое время назад, снова стал актуальным. Зачем Джек Мейсон купил дом Хизер Гарбатт? Вырученные средства ушли прямиком правительству, нисколько не поспособствовав отмыванию денег, так что это нельзя назвать покупкой молчания Хизер. Он не жил в этом доме, не сдавал его в аренду, не ремонтировал и не продавал с прибылью. Возникало впечатление, будто Джек Мейсон купил дом лишь для того, чтобы не дать в нем жить другим. Не дать в нем жить или, скажем, переделать внутренний дворик либо выкопать по прихоти пруд? Элизабет задается вопросом: не будет ли плодотворным слегка покопаться в саду Хизер Гарбатт? У Богдана наверняка найдется лишняя лопата. Но как можно копать в чужом саду без разрешения? Джек Мейсон, разумеется, не пригласит их на раскопки территории, если знает, что там зарыто тело. Лежа в постели и держа Стефана за руку, Элизабет размышляет о том, кто мог бы им помочь. И чем больше она думает, тем больше ей кажется, что тот же самый человек мог бы помочь и с другой ее проблемой — остановить Викинга. Стефан просыпается и заключает Элизабет в объятия. Он сообщает, что завтра поедет навестить своего друга Калдеша, и спрашивает, не будет ли Элизабет возражать, если он возьмет ее машину, которой она все равно не пользуется? Элизабет соглашается, что это очень милая идея, и гладит Стефана по волосам, пока он не засыпает снова. Глава 56 — Они, наверное, сплетничали по дороге домой? — спрашивает Донна. Ее голова покоится на коленях Богдана. Он хочет посмотреть международные соревнования по биатлону на канале «Евроспорт», поскольку в них участвует кто-то, с кем он ходил в школу. Биатлон — это такое катание на лыжах вперемежку со стрельбой из винтовки. Кажется, она начинает в этом что-то понимать. — Они взяли с меня клятву молчать, — отвечает Богдан и указывает на телевизор. — Для Ежи тут начнется кошмар. — Но мне-то ты можешь сказать, — говорит Донна. — Никакой полиции, — отвечает Богдан. — Я не полицейская, — возражает Донна. — Я твоя девушка. — Ты никогда еще не говорила, что ты моя девушка, — замечает Богдан. Донна поворачивает голову, чтобы взглянуть на него снизу вверх. — Что ж, приготовься слышать это часто. — Значит, я теперь твой парень? — Честно говоря, не понимаю, почему некоторые считают тебя гением, — иронизирует Донна. — Конечно, ты мой парень. Богдан радостно улыбается. — Теперь мы Донна и Богдан. — Именно, — подтверждает Донна и протягивает руку, чтобы коснуться его лица. — Или Богдан и Донна, я не стану возражать. — Донна и Богдан звучит лучше, — отвечает Богдан. Донна приподнимается и целует его в губы. — Значит, Донна и Богдан. Ну, давай расскажи мне, что выяснили Рон и Виктор. — Нет, — отвечает Богдан, после чего снова отвлекается на телевизор. — Этот литовец мухлюет! — Ну скажи хоть что-нибудь, — просит Донна. — Брось мне косточку. — Ну ладно, — сдается Богдан. — Рон не поехал сегодня вечером домой. Он остановился у Полин. — Ого! — восклицает Донна. — Вот это новость! Ты прощен. Богдан качает головой, глядя на экран. — Если Ежи не финиширует в первой четверке, то не пройдет квалификацию на европейское первенство в Мальмё[105]. — Бедный Ежи, — говорит Донна. — А ну поднажми, приятель! Где она живет? — Кто? — спрашивает увлеченный соревнованиями Богдан. — Полин, — лениво произносит Донна. — Ее дом где-то поблизости? Богдан кивает. — Недалеко от Ротерфилд-роуд, в том большом жилом комплексе. «Можжевеловый двор», кажется. — «Можжевеловый двор»? — Ну да. Ты о нем что-то знаешь? Разумеется, Донна знает. Полин живет в том самом доме, который посетила Бетани Уэйтс накануне своего убийства. Глава 57 Офис отделан теплым дубом, на полу — темно-красный ковер. Внимание Элизабет привлекает большая картина с изображением собаки, награжденной полицейской медалью за отвагу, а еще табличка в рамке с надписью «Преступления не окупаются». Ну-ну. Она прожила достаточно долгую жизнь, чтобы понять, что это чепуха. Взять, к примеру, пентхаус Виктора. Попасть на прием к главному констеблю вообще непросто. Он занятый человек, с плотным ежедневным расписанием. Попробуйте позвонить на номер 999 и попросить встречи с главным констеблем. Увидите, чем это закончится. Этим утром Элизабет позвонила в офис Эндрю Эвертона, заявив, что она литературный агент, прочитавший и полюбивший все романы Маккензи Макстюарта, и не найдется ли у него для нее свободной минутки? Эвертон перезвонил почти сразу, сообщив, что в этот день в его расписании волшебным образом открылось окно. Что бы ни планировал на сегодня Эндрю Эвертон — возможно, поимку серийного убийцы, — но этим можно было пренебречь. Элизабет узрела разочарование в его глазах, как только вошла. Он запомнил ее по литературным чтениям в Куперсчейзе. На краткий миг в нем затеплилась надежда, когда он подумал, что «да, это та самая пожилая женщина, которую он видел на днях, но, может, она еще и агент или какая-нибудь великая дама литературного мира, почему бы и нет?». Но лишь только Элизабет произнесла: «Если честно, я не читала ваших книг, хотя знаю, что Джойс одна из них понравилась», как увидела, что ветер покинул его паруса. Тем не менее к тому моменту она уже сидела в кресле, понимая, что обычная человеческая вежливость позволит ей успеть задать пару вопросов. — Бетани Уэйтс, — произносит Элизабет. — Вы помните то дело? — Конечно, помню, — отвечает Эндрю Эвертон. — Но не помню, чтобы просил вас зайти и поговорить со мной об этом. Элизабет отмахивается. — Мы же все налогоплательщики, не так ли? Вы можете мне что-нибудь рассказать? Были ли на тот момент у вас подозреваемые? — Хм-м-м, — произносит Эндрю Эвертон, — вы знакомы с полицейскими процедурами? — Очень детально, — отвечает Элизабет. Эндрю Эвертон начинает постукивать ручкой по столу. — И вам кажется, что этот разговор им соответствует, учитывая вашу осведомленность? — Мне кажется вот что, — говорит Элизабет. — Думаю, что вы главный констебль Кента, что вы, вероятно, могли бы рассказать мне о самых разных делах, если бы захотели, а также что вам не удалось закрыть дело Бетани Уэйтс… — Лично мне — нет, — отвечает Эндрю Эвертон. — Если честно, в те дни я был мелким винтиком правоохранительной системы. — Совершенно верно, — соглашается Элизабет. — Но громкое убийство до сих пор не раскрыто. Я предлагаю вам некоторую помощь, и мне кажется справедливым, если и вы взамен мне поможете. — Какую помощь вы предлагаете?