Весь Кент дрожит от холода, и Рождество уже не за горами. — Я же сказала, — повторяет Донна, — ты прощен. — Да, но… ведь это было важно, — сокрушается Богдан. — Все-таки награда. Что, если ты никогда больше не получишь награду? — Огромное спасибо за доверие, — отвечает Донна. — Короче, вот основное правило: когда меня награждают, я хочу, чтобы ты присутствовал — если, конечно, ты не ловишь убийцу, организовав признание в прямом эфире из аккаунта в «Инстаграме» известной телеведущей. Тогда другое дело. Карвина Прайса недавно обвинили в угрожающем поведении. Донна заметила, как он сунул в ее сумку записку. Текст был такой: «Мы все тебя ненавидим. Ты посмешище!» Он оказался мужчиной, плохо реагирующим на отказы женщин. Бетани, Фиона, Донна — вероятно, их было множество за эти годы. Он отделался лишь шлепком по запястью, однако в ближайшее время точно не вернется в «Вечерний Юго-Восток». Жаль, но они так и не разгадали загадку «Можжевелового двора». Может быть, они с Крисом все это время ошибались? Богдан паркует машину чрезвычайно осторожно, поскольку парковочный комитет Куперсчейза не утратил ни капли своей власти. Более того, она даже усилилась после недавней неудавшейся попытки переворота. Сегодня Элизабет собирается поехать на утес, и Богдан пообещал присмотреть за Стефаном. Он знает, что Стефан будет рад увидеть и Донну. Прежде чем покинуть машину, Богдан поворачивается к Донне. — У меня тоже есть для тебя награда. — У тебя? Награда для меня? — Конечно, — говорит Богдан. — Я чувствую вину. Богдан лезет в сумку на заднем сиденье машины и вытаскивает оттуда статуэтку Анахиты, богини любви и сражений. — Донна, я очень тобой доволен. — Богдан! — восклицает Донна. — Я хотел сделать гравировку, но ты, кажется, этого не одобряешь. Донна не может поверить своим глазам. — Богдан, но она стоит две тысячи фунтов! Мы могли бы прожить на эти деньги две недели в Греции. Богдан улыбается. — Калдеш продал ее мне за один фунт и пожелал тебе успешно увернуться от всех кирпичей. Донна смотрит на статуэтку — свою награду, потом снова на Богдана. — А почему он продал ее за один фунт? — Ну, — отвечает Богдан, открывая дверь машины, — он спросил, люблю ли я тебя. И я ответил «да». Глава 83 Предложил это Рон. Пусть и по собственным причинам, однако теперь они все стоят здесь. Тут жуткий холод, как и ожидалось, но он уверен, что был прав. Они забрались на самую вершину утеса Шекспира, и Ла-Манш раскинулся перед ними в бесконечность. Штормовые волны бьются о подножие утеса в сотнях футов внизу. Шум доносится до них как приглушенный спор из квартиры на первом этаже. Бетани погибла не здесь — теперь они знают это точно, но, чтобы ее помянуть, лучшего места не найти. Эндрю Эвертон ушел в глубокую молчанку. Что в общем-то совсем не удивительно. Так что они до сих пор до конца не знают, что на самом деле случилось той ночью. Куда поехала Бетани? Где Эндрю Эвертон ее убил? Кем были те две фигуры в машине Бетани, когда она подъезжала к этому самому утесу? А еще никто так и не разгадал тайны Роберта Брауна, д. т. н. Ибрагим довел себя до исступления анаграммами. Однако были получены ответы на другие вопросы. Один из охранников тюрьмы признался, что Эндрю Эвертон навещал Хизер Гарбатт в ночь ее смерти. Сам Эвертон это категорически отрицает — ну еще бы он не отрицал! Вдобавок Джек Мейсон… Рон вспомнил тот последний вечер, который они провели втроем. Вспомнил о чувстве вины, о котором говорил Джек. Каждый держит по одной розе, чтобы бросить их в море. Элизабет и Джойс, Ибрагим, Майк и Полин. Даже Виктор пришел отдать дань уважения. Они спрашивали и Хенрика, но тот сказал: «Не понимаю, зачем я буду бросать розу в море? Я ее не знал». В общем-то он, наверное, прав. Не всем интересно вступать в нашу банду, верно? Одна за другой розы летят с утеса. Цветок Джойс ветер сдувает обратно ей в лицо, и она вынуждена кинуть еще раз. На небе ни облачка, так что, если бы Бетани захотела сегодня посмотреть вниз, она бы увидела всех в сборе. Рон не особенно религиозен, но его сердце достаточно велико, чтобы в нем жили и подобные чувства. Майк Вэгхорн произносит несколько слов, некоторые из которых приходится повторять, потому что ветер усиливается. Затем он предлагает немного пройтись по вершине утеса. Рон это предвидел. — Я посижу пока здесь, — говорит ему Рон. — Ты же знаешь, какие у меня колени. Несколько бровей взлетает одновременно: всем хорошо известно, что Рон никогда не жалуется на колени. Но этот же факт заставляет их молчать, и вскоре они уходят. Полин садится рядом, на что он и рассчитывал. — С тобой все в порядке, любимый? — спрашивает она. — Да в общем-то неплохо, — отвечает Рон. — Просто думаю о своей ванной. — Ты не перестаешь меня удивлять, Ронни. Прямо сейчас ты задумался о покупке освежителя воздуха? Рон улыбается, правда, немного печально. — Нет, просто я не привык жить вместе с женщиной, понимаешь? Когда все эти штуки, знаешь: кремы, косметика и так далее — оказываются в ванной. — Я заняла слишком много места, да? Тебе некуда ставить дезодорант? — Мне все нравится, если честно, — говорит Рон. — В этом есть особая интимность, не так ли? Видишь, я всегда с тобою честен, Полин. — Знаю, дорогой, — отвечает Полин, обеспокоенно нахмурившись. — К чему ты клонишь? — А ты всегда была честна со мной? — Конечно, — отвечает Полин. — У меня есть вредная привычка курить, когда ты меня не видишь, но в остальном — да. — Роберт Браун, д. т. н., — произносит Рон. — В каком смысле? — Я понимаю, что не самый умный, — отвечает Рон, — но, видимо, пришло время и мне кое-что раскрыть. — Рон! — Все дело в косметике, — объясняет Рон. — Она давно уже «поселилась» в моей ванной. Куча тюбиков и флакончиков выстроилась в ряд под зеркалом, возле которого я бреюсь. Они смотрят мне прямо в лицо. Рон поднимает глаза на Полин. Ему не хочется это признавать, но он должен. — Твоя любимая тушь, — продолжает Рон, — называется «Бобби Браун». «Бобби Браун», декоративная тушь, неводостойкая. Роберт Браун, д. т. н. Глава 84 Донна и Богдан целуются возле машины, они целуются в коридоре, они целуются у входной двери Элизабет и Стефана. Богдан не привык к публичным проявлениям чувств. Вдруг их кто-нибудь увидит? Кроме того, он держит сумку, полную еды, которую нужно положить в холодильник. Но он влюблен и принимает тот факт, что это создает свои трудности. Богдан стучит, затем открывает дверь и зовет Стефана по имени. Стефан сидит на диване в пижаме, что вполне для него естественно. — До чего же счастливая пара! — восклицает он. — Вы только посмотрите. — Очень счастливая пара, — соглашается Донна. — Здравствуй, Стефан. Донна все еще держит статуэтку в руках. Стефан встает и подходит, чтобы взглянуть. — Наша старая подруга Анахита, — говорит Стефан, и его глаза загораются. — Богиня любви и сражений. То что надо. Донна улыбается и заскакивает на кухню, намереваясь поставить чайник. Богдану нравится, что глаза Стефана блестят, что в них светится интеллект. Богдан видел список книг Хенрика, который составил Стефан. Очень подробный, красивый список. Чуть позже он побреет Стефана, потом нанесет бальзам после бритья, а вслед за ним — увлажняющий крем. У Стефана никогда не было никакого режима ухода за кожей — «мыло и вода, старина, мыло и вода», — но начать ведь никогда не поздно. Может, стоит ему давать витамины? Станет ли Элизабет возражать? Всего лишь C и D для начала. Он слишком редко выходит на улицу. — Кстати, о сражениях, — говорит Богдан, усаживаясь на свое место у шахматной доски. — Сыграем? Стефан отмахивается.