– Ну, это, я ведь… – Ничего не знаю! – Да что ты к нему привязалась! – неожиданно заступилась за щегла фея. – Не хочет он перед какой-то длинноухой крольчихой извиняться, и правильно делает! – Я, в общем-то… – Ладно, не извиняйтесь, – согласилась София, – но теперь, пожалуйста, помолчите! – Ух, какая ты строгая и злая! – усмехнулась одобрительно фея. – Не зря я тебя уму-разуму учу. – Прелестная София, вы с Катей меня неправильно поняли! – Нет, господин Чир, мы с Катей вас очень хорошо поняли! Можете не сомневаться! – Пожалуй, я расколдую крольчиху на полчасика, пусть они с поэтом хорошенько поругаются. Думаю, будет гораздо интересней, чем история о благородном… – И фея передразнила Софию: – Лыцаре! – Госпожа, я принесу волшебную палочку? – Только не усни по дороге, ты сегодня такая копуша! Поди, этот маленький хулиган тебя отвлекал? – Нет, что вы! – проговорила девушка и выпорхнула из столовой. – Да, – признался Чир, – я сидел на прекрасном плече, любовался изящной шейкой и все щебетал, чтобы услышать в ответ нежный голосок. А у бедной девочки было так много работы! – Вот уж правда, – кивнула фея, – любоваться и щебетать вы умеете, а помочь никто не догадается. – Пожалуйста, госпожа! – София уже вернулась и, улыбаясь, протянула фее волшебную палочку. Вздохнув, фея взяла палочку и указала ею на статуэтку крольчихи, стоявшую на столешнице серванта рядом с заварочным чайником. – Ладно, сударыня, попрыгай немного. Только постарайся, чтобы я не скучала! В этот момент кто-то пнул порог дома и начал энергично стучать в дверь, раздалось громкое мяуканье: – Коля, если не откроют – будем ломать! Глаза Тимофея горели, пасть была широко раскрыта, к верхнему левому клыку паучок прикрепил паутинку и потихоньку спускался вниз. По другую сторону порога стоял Николай, по-бычьи немного опустив голову. София вытирала белой тряпочкой пыль с его ресниц и злых, прищуренных глаз. Из-за яблони выглянула крольчиха и напряженно втягивала носом воздух. Заметив ее, девушка прошептала – кажется, даже не прошептала, а только изобразила губами слова: – Катя, не бойся, госпожа еще спит! Крольчиха сделала два прыжка и остановилась, испуганно сжавшись. София прислушалась, ее рука с тряпочкой застыла, закрывая Николаю один глаз. – Нет, Катя, это несчастный малыш бьет крылышками и трясет проволоку. – Попали мужики крепко! – так же беззвучно прошептала крольчиха и посмотрела сочувственно на Тимофея и Николая: – Ну и зачем вас сюда принесло? Мужики молчали, поэтому Катя ответила сама себе: – Понимаю… что уж теперь спрашивать. Выкарабкиваться как-то надо. – Я госпоже фее пожаловалась, что кто-то повадился масло таскать. Она поставила одну мышеловку в кладовке и одну на кухне, но вряд ли кого-то поймает, потому что мышек я у нас никогда не видела. Я буду все дундеть про масло и еще, наверное, про шоколад и марципан – она ведь сластена. Придется ей все-таки котика расколдовать! – Девушка вытирала теперь лоб Николаю и ласково улыбалась ему. – Пожалуйста, не расстраивайтесь, с вами тоже все будет хорошо, только надо еще немножко постоять. Зимой у нас много снега выпадает, а кто будет дорожки в саду чистить? – Тяжело стоять-то. – Катя покачала головой. – Ох как тяжело, уже через день ног под собой не чувствуешь, а упасть не можешь. Ну и скука смертная, и ужасно обидно! София задумалась. – В прошлом году госпожа фея заставила Михайло Потапыча и Хрюн Хрюныча делать этот… водапр… водапридет. – Или водапрет… как-то так, но ведь у них вроде бы не получилось? – Да, Катя, они канаву до колодца кое-как выкопали, а потом им удалось убежать. Я скажу госпоже, что наш маленький музыкант и его друзья ходят по деревням и спрашивают, кому водопрет нужен. Конечно, и к нам они пришли, чтобы его сделать, но не успели нас спросить. – А смогут они водопрет смастерить? – Катя, ну откуда ж я знаю! Глава 5 Медовуха и караси в сметане Николай угрюмо пробурчал: – Мы насчет оплаты не совсем поняли. Что это значит – «потом можете уматывать»? – Вам будет дарована воля! – радостно улыбаясь, объяснила София. – Какие вы глупые водопроводчики, – удивилась фея. – Михайло и Хрюн мне вопросов не задавали. – Почему же они вам водопровод не сделали? – Ты… фея, – фыркнул кот, – если бы мы собирались при первой возможности удрать, то у нас бы тоже не было вопросов! – Чив-чив! Заметьте, что никто не назвал вас глупой! – Разумеется, пташек, когда ты дерзко чирикал, то сидел в клетке! – Госпожа фея, разрешите мне принести кофе и пирожные, а для Тимофея Васильевича кусочек колбаски! – Глаза девушки сияли, она даже прикусила нижнюю губу. – Софи, ты хочешь, чтобы я в моем рабочем кабинете с этими… водопроводчиками кофе пила? – Нет, я… простите. – Какая же ты неловкая и бестолковая! Сколько раз я тебя сегодня прощала? – Пять раз… или шесть. – Да, где-то так, не считая подгоревшую булочку, которую ты, опустив повинную голову, в глубоком раскаянии хотела показать мне. Однако, по совету твоего друга-композитора, ты вытерла слезы, намазала булочку маслом, и вы вдвоем ее съели! – Чив-чив! Мне, значит, не показалось, что сверчок выглядывал из-за кочерги! Презренный шпион! Я с ним разберусь! – Сверчку я теперь не завидую, – сказал кот. – Чир любит, чтобы все было благородно, по справедливости. Лешего он однажды чуть не заклевал, тот в конце концов под корягу забился, но много у него еще снаружи оставалось и долго потом болело. Щегол смущенно прощебетал: – Прелестная София, не подумайте, пожалуйста, что мне нравятся драки и разборки! – Миленький, я знаю, у тебя нежное сердечко! Фея поморщилась. – Хватит мяукать и чирикать, пора о деле поговорить. Значит, вы разбираетесь в водопроводах? – Да, безусловно, – важно ответил Николай, – мы знаем, что это такое. – Хоть и в лесу живем, – пробурчал кот, – но не здесь родились. Если тебе совсем коротко объяснить, есть труба с холодной водой и есть с горячей: холодную воду пьют, а возле горячей трубы греются. Соображаешь? Или еще раз, совсем медленно повторить? – Так, подожди-ка, – разволновалась фея, – есть, значит, еще горячая вода? – Тимофей Васильевич… это как? – Горячая вода находится в горячей трубе. Можно прислониться к ней спиной и хвостом или обнять ее лапой, лежа на стиральной машине, – это ваше личное дело, как хотите. – Можно на трубе сидеть, – сказал Чир. – Ну, не знаю, – возразил кот. – Я пробовал, мне было неудобно.