Приглядевшись повнимательнее, она пришла к выводу, что пила совсем не кровь, а какую-то жидкость, в которой плавал мешок с яйцами. Её передёрнуло, и возникла мысль об околоплодных водах. Но это было не так. Это же был не человек, хотя частично и млекопитающее, по словам Папаши. К тому же кровь, как вспомнила Лиана, была синей. Вообще, если млекопитающее, то почему яйца? Хотя, кажется, такие виды встречаются. Но вопросы биологических особенностей этих существ были совершенно не важны. Главное, что их можно употреблять в пищу. Она попыталась резать паука дальше, но было очень неудобно, и требовался инструмент побольше. Лиана вспомнила про меч. Он бы сейчас очень пригодился. Выбора пока что не было, она решила попробовать яйца. Разрезав мешок, она взяла одно. Оно было слегка мягким. Лиана провела ножом вдоль, разрезая его пополам, и аккуратно разломила на две половины. Внутри яйцо было немного похоже на птичье, только белок был голубым, по крайней мере, в фиолетовом тоннельном свете, и более густым, а желток вообще синим. Так что желтком его называть было бы не правильно. Бывает так, что ядовитым может оказаться определённая часть животного. Если Лиана напилась какой-то жидкости из брюха, то это не значит, что всё остальное тоже пригодно в пищу. Но выяснить это можно было только методом эксперимента. Не могла же она охотиться только за пауками на сносях и питаться их «околоплодными водами». Нужно было расширять рацион. Она решила, что съест одно, для пробы, и пойдёт за оружием и снаряжением. А потом, если всё будет хорошо к моменту её возвращения, то пообедает уже нормально, от души. Она осторожно поднесла яйцо к лицу и понюхала. Оно почти ничем не пахло. Лёгкий незнакомый аромат, но, Лиана отметила про себя, что не очень приятный. Тянуть не имело смысла. Она отковыряла ножом кусочек и положила его в рот. Подержала. Вроде бы ничего. Начала медленно пережёвывать. Вкус, как и запах, был не ярко выраженным. Не было ни горечи, ни кислоты, ни сладости. Но, несмотря ни на что, было почему-то очень неприятно. Даже тошнотворно. Лиана несколько раз сдерживала рвотные позывы, пока жевала это яйцо. Но она методично, кусочек за кусочком, отправляла его в рот, пока оно не закончилось. Ей показалось, что оно просто бесконечное, и она ела его вечность. Но, каждый раз после рвотного позыва, она вспоминала, как ещё вчера умирала от голода, и готова была начать грызть себе руку. А тут, подумаешь, вкус неприятный. Стоило один раз набить себе брюхо, как уже пошли вкусовые предпочтения. А ещё вчера вопрос вкусно – невкусно вообще не стоял. Нашла бы деревянную палку, сгрызла бы палку. Поев, Лиана вытерла руки о штаны, и встала. Нужно было возвращаться за снаряжением и оружием. Удивительно, но после этого яйца она почувствовала необычайный прилив сил. Она и до этого-то была энергичной, а тут её стало просто распирать. Хотелось свернуть горы. Она подумала, что состояние, как будто она переборщила со стимуляторами. Не было никаких сомнений, что в пауке содержатся какие-то ферменты, которые стимулируют нервную систему. Это было и хорошо и плохо. Хорошо потому, что она сможет подзарядиться сразу и быстро, а не восстанавливать силы долгие дни. А плохо, потому что Лиана знала, что за всё нужно платить. Это бывает по-разному, но если ты тратишь энергию, которой у тебя нет, то ты берёшь её как бы в долг у своего организма, и ему потом будет необходимо её восполнить. Так что, в данной ситуации, она предпочла бы обычную еду. Выбирать не приходилось, и следовало придумать, как соблюдать осторожность и не допустить передозировки. Ещё было страшно, не причинит ли эта природная химия вред ребёнку. Приходилось рисковать. В этом, как и во всём остальном. Оказалось, что от брошенных вещей она ушла совсем недалеко. Обессиленному организму каждый метр казался вечностью. Надев на себя рюкзак, она вдруг осознала, как за это время похудела. Раньше не было ни сил, ни времени об этом думать. А сейчас это стало очевидным. Ей даже пришлось подтянуть лямки рюкзака, чтобы было удобнее. Вернувшись, она решила разделать паука основательно и изучить его внутренности. Раз уж есть шанс, что эти существа будут в ближайшее время её основным рационом, то нужно познакомиться с ними поближе. В основном, на предмет съедобности. Мечом неплохо рубились даже лапы, которые казались очень твёрдыми. Лиана порадовалась, что не избавилась от этого тяжёлого оружия. Сейчас оно пришлось как никогда кстати. И в дальнейшем, у неё были на него большие планы. Внезапно, этот подарок стал очень актуальным оружием. Поскольку в анатомии живых существ кроме человека и тех, на кого она раньше охотилась с целью пропитания, Лиана разбиралась плохо, то всё, что находилось внутри паука, пришлось классифицировать скорее интуитивно, чем по науке. Она где-то читала, что у пауков разгибание конечностей происходит за счёт гидравлики. Вроде бы это соответствовало действительности. Внутри больших длинных ног, были продолговатые полости заполненные жидкостью. Жидкость была без цвета и запаха, но не вода. Она была слегка густовата. На цвет прозрачная. Так как с водой пока ещё было плохо, Лиана её попробовала. Жидкость есть жидкость, в основе всё равно должна быть вода. Не почувствовав отрицательных симптомов в течении часа, она аккуратно стала рубить ноги и сливать эту жидкость в свой бурдюк. Хватило трёх. Папаша говорил, что они частично млекопитающие. Что же получается, они вскармливают своих паучат молоком? Или их так назвали иносказательно? Никаких следов молочных желёз она не нашла, или не смогла их определить. Вообще, внутри паук был как два существа. Одна часть, которая была завязана на скелет и передвижение, и другая, которая была ответственна за воспроизводство и питание мозга. Всё то, что относилось ко второй части, было похоже на внутренности животных, на которых она охотилась с целью пропитания. И это всё находилось под защитой внешнего панциря и двигательной системы. Как будто, и правда, смешали кучу разных живых существ. Ещё и яйца. То ли как у насекомых, то ли как у птиц. У Лианы сложилось ощущение, что это не игра природы. Хотя, возможно, какой-то вид пауков сумел так развиться под влиянием каких-то неизвестных факторов. В местах крепления ног было довольно много переплетений мышц. Лиана посрезала их, и у неё получилась довольно приличная кучка. Ещё раньше, когда она рубила лапы и сливала из них жидкость, у неё возникла мысль провести эксперимент. Когда Папаша забрасывал пауков зажигательными бомбами, они неплохо так горели. Снаружи их покрывал не то чтобы мех, но что-то вроде щетины, или ворса. Поковыряв ножичком, Лиана научилась отслаивать пластины с поверхности корпуса. Растоптав их ногами на куски, она сложила их в кучу и поднесла армейскую зажигалку, которая была в её амуниции, как и у всех остальных. Не сразу, но ворс занялся, и стал потихоньку разгораться фиолетовым пламенем. Подтвердилось одно из опасений Лианы, вонь от этого костра была приличная. Когда они жгли их в тоннеле, было не до этого, и она не обратила внимания, но сейчас узнала этот аромат, уловив его снова. Но это её не остановило. Отрезав кусок мяса, практически синего цвета, этот цвет доминировал во внутренностях паука, она насадила его на кончик меча, и укрепила его над костром как шампур. Настроение у Лианы было отличное. Сырое мясо есть уже не очень хотелось, но она не сомневалась, что после термической обработки оно вполне сгодится в пищу. Пауки оказались весьма полезными существами. Она даже начала испытывать к ним какие-то тёплые чувства. Это была и еда, и вода, и топливо – все, что нужно человеку, чтобы выжить. Мясо было невкусным. Но вопрос был в другом, насколько оно безопасное. Съев небольшой кусочек, Лиана начала пережаривать на костре остальное. Хранить всё-таки лучше в жареном виде. Через пару часов ничего плохого не случилось, и ей было сделано заключение, что мясо тоже относительно безопасно. По крайней мере, не вызывает острых негативных реакций. Лиана пережарила, конечно, далеко не всё, но выбрала самые аккуратные и «аппетитные» куски на её взгляд. Она очень утомилась и завалилась спать прямо здесь, возле развороченной туши паука. Сейчас он выглядел так, как будто проглотил гранату, и она взорвалась у него внутри. Лиана не знала, сколько проспала, но ей показалось что долго. Проснулась бодрой и полной сил. Вспомнила, как засыпала совершенно измождённой, и только утвердилась в мысли, что если организм тратит больше энергии, чем у него есть, то потом всё равно придётся её восстановить. Получалось, что она была наполнена энергией, могла свернуть горы, но когда запас кончался, наступало резкое бессилие и изнеможение. Она пока не поняла, хорошо это или плохо. Прилив сил, безусловно, помогал, но резкий спад мог прийтись совсем не к месту. И бродила мысль, как всё-таки это скажется на ребёнке. Очень захотелось пить, и она приложилась к своему бурдюку. Жидкость и так была слегка вязкой, а стала ещё гуще. Поскольку это была не вода, а физиологическая жидкость, были серьёзные опасения, что она может испортиться. Показалось, что запах стал чуть сильнее, но вкус вроде бы остался прежним – никаким. Лиана решила не злоупотреблять, а пить по чуть-чуть, чтобы не вызвать у себя резкой интоксикации, если что. Здесь ей делать было больше нечего, она собрала вещи и решила, что пора двигаться дальше. Дозарядив пистолет, она вложила его в кобуру, но застёгивать её не стала. Ситуация изменилась, и теперь нужно быть всё время на стрёме. Но Лиана была этому даже рада. Её утомило бесконечное движение в трубе. В какой-то момент, у неё даже возникла мысль, что это не дорога и не тоннель, а именно труба, по которой транспортировалось что-то древними аборигенами планеты. Может вода, может нефть, может газ, а может ещё что-нибудь. Это было не важно, а важно было то, что выхода может и не быть. Что она упрётся в какую-нибудь распределительную станцию, которая от времени разрушилась, и пробраться через неё невозможно. Сначала на такие размышления наводило отсутствие сквозняков. Пещера не продувалась. А казалось, что если она с обеих сторон открытая, то должна быть тяга. Но все эти мысли были до завала, под которым ей пришлось перебираться вплавь. Завал объяснял отсутствие сквозной тяги. Но мысли о трубе периодически всплывали. Хотя, зачем в трубе карта? И что впереди за город? Или сеть пещер? Или «распределительная станция»? Похоже, что скоро ей предстоит это узнать. Буквально метров через сто, она увидела, что впереди что-то есть. Какое-то нагромождение, распознать которое сразу не получилось. Подойдя поближе, она вдруг поняла, что это гнездо. Вполне себе похожее на птичье, только не из веток, а в основном из камней, которые были, по всей видимости, сюда принесены. Лиана подошла поближе и всё внимательно осмотрела. Постепенно картина стала проясняться. Это было гнездо паучихи, которая на неё напала. Услышав, что кто-то приближается к её тайному логову, она атаковала чужака, и погибла. Значит, это был её тоннель, куда она уходила выводить потомство. Из этого можно было сделать вывод, что другие здесь вряд ли появляются, раз она так трепетно относится к охране своего «гнезда». Но в тоже время, место, где заканчивается этот тоннель, тоже должно быть не очень далеко. Ведь куда-то же она отводит впоследствии свой выводок. И где-то же должен быть папа паук. Или они гермафродиты? Это вряд ли, судя по сложной системе воспроизводства. Изучив досконально эту паучью лёжку, Лиана двинулась дальше. Она узнала ещё кое-что о своих новых врагах – еде, и с каждым фактом они становились всё понятнее и понятнее, а значит всё менее страшными и опасными. Главное, это не нарваться сразу на большую группу. А по одному, их можно щёлкать как орешки. При следующей встрече, а она не сомневалась что та состоится, Лиана планировала попробовать обойтись без стрельбы. Нужно было рискнуть завалить паука мечом. Она помнила, что эти пауки кричали, следовательно, слухом они тоже должны были обладать. Выстрелы могли привлечь внимание. Возможно, что стрелами расправиться было бы надёжнее, но Лиана придумала тактику боя с мечом, и ей хотелось её опробовать. Суть была в подрубании передних лап. Лиана шла, и физически ощущала, что приближается к поворотной точке своего путешествия. Да, впереди ещё много километров, но монотонность должна смениться какими-то событиями. Она чувствовала, как начинают просыпаться охотничьи инстинкты. Мозг начинает работать в другом режиме. Он опять начинает собирать и анализировать информацию, казалось бы, даже не нужную и второстепенную. Подсознание всё тщательно перерабатывало и выдавало уже готовые ответы. Именно так Лиана обычно себя чувствовала в лесу, когда все удивлялись, как она всё видит, замечает и просчитывает. Тоннель превратился для неё в открытую книгу. Она видела, как паучиха бегала по этому коридору. Всегда вдоль одной и той же стены. Раз в несколько дней она выбиралась наружу в поисках пропитания… или воды? Нужно будет проследить её маршрут, это должно оказаться полезным. Лиана шла так часа два, наслаждаясь вернувшимся восприятием мира, которое до этого, как-то незаметно для себя постепенно утратила. Наверное, мозг решил экономить энергию и отключил многие процессы, которые на его, независимый от Лианы взгляд, ей были сейчас не нужны. Что тоннель скоро закончится, Лиана поняла гораздо раньше, чем это увидела. То ли по изменению движения воздуха, то ли по увеличившемуся количеству следов на полу. Сида часто забегали другие пауки, но по какой-то своей системе понимали, что это место занято, и, дойдя до определённого рубежа, разворачивались и уходили. Когда Лиана, наконец, увидела край, то чуть ли не побежала. Да, это была всего лишь середина пути. Но всё-таки! А край действительно был. Тоннель, как и возле моря, заканчивался обрывом. Когда она подошла к кромке, и окинула взглядом открывшуюся панораму, у неё просто перехватило дух. – Чтоб меня! – пробормотала она одними губами, и оперлась рукой о стену. Глава 35 Лиана провела на краю обрыва, которым заканчивался тоннель, много часов. Она чувствовала себя здесь в относительной безопасности, потому что это место находилось очень высоко. Оно совершенно не было неприступным, об этом свидетельствовало паучье гнездо, которое она разорила, но всё же. Нужно было о многом подумать и спланировать. Дальше тоннель был разрушен, обвалилась часть скалы, и далеко впереди она видела сохранившиеся фрагменты, но все они были очень короткими. Где можно было войти в целый тоннель, чтобы двигаться дальше, отсюда видно не было. Лиана старалась особо не маячить на краю, держалась немного в глубине, чтобы её не было видно. Но периодически подходила к обрыву, чтобы ещё раз осмотреть окрестности. Удивительного было много. Тоннель, по которому она шла, судя по всему, был не единственный. Внизу были выходы ещё из нескольких тоннелей, гораздо большего диаметра. Причём, чем ниже, тем шире. Лиана уже не сомневалась, что она всё это время шла над ними. Жаль, что они не знали входов в эти широкие коридоры, может быть, там было бы добираться проще… хотя, может и нет, и ей повезло, что нашёлся вход только в маленькую галерею. Зато теперь становилось понятно, как осуществлялся трафик между всеми этими точками. Между континентом, подземным городом и тюрьмой. Вовсе не по этому маленькому тоннелю. Было странно, что они на всём протяжении никак не сообщались друг с другом. Не было ни переходов, ни соединительных тоннелей, ни шахт, чтобы была хоть какая-то связь. Это утверждало Лиану в мысли, что она шла всё-таки по трубе, по которой что-то транспортировали. Но самое главное, потрясал сам город! А это, без всяких сомнений, был город, хотя древний и полуразрушенный. Лиана никогда не видела пещер такого размера. Это было просто невероятно. Казалось, что край пещеры уходит за горизонт. А ведь сверху на всё это давит огромная толща воды! Почему это до сих пор не рухнуло? Какие-то невероятные технологии? Или грамотное использование уникального природного места? Тот край пещеры, который ей был отсюда виден, по всей своей протяжённости, насколько хватало глаз, состоял из циклопических колонн, вроде тех, которые они видели на вокзале тюрьмы. Только несоизмеримо больше. За ними, в тени, читались ещё колонны, и ещё, так что этот лес уходил внутрь скального массива. Несмотря на колоссальные размеры, город был достаточно хорошо освещён. Всё тот же фиолетовый свет лился с высоченного свода пещеры, с колонн по бокам, да и в самом городе грибок тоже рос довольно обильно. Постройки города сильно пострадали от времени и во многом напоминали руины, хотя некоторые здания вполне сохранились. Виднелось несколько архитектурных доминант. Одной из них был каменный шпиль, поднимающийся высоко вверх, примерно до половины высоты пещеры. Он сильно накренился, стоял под большим углом, и казалось, что вот-вот рухнет. Скорее всего, это был вопрос ближайшего будущего, какая бы крепкая основа не была у него внутри. Примерно посередине между шпилем и Лианой, было ещё одно большое здание, которое неплохо сохранилось. Оно по периметру было окружено колоннами, имевшими необычную, овальную в сечении форму. Наверное, раньше это было какое-то очень важное место, потому что перед ним была площадь. И вот эта площадь и привлекала основное внимание Лианы. Город был обитаем. Скорее всего, в нём жили не те, кто его построил. Он был заселён в основном пауками. Их тут было великое множество. А на площади была ферма, другого названия Лиане на ум не приходило. Все выходы с площади кроме одного были завалены, а на всём её пространстве располагалось огромное количество червей. Это были те самые, которые выпускают усыпляющий газ. Папаша говорил, что они их используют, но вот чтобы прямо так, по-человечески? Загон для скота, и охрана по периметру. Черви были, наверное, привычны к такому обращению, или просто аморфными по природе, потому что лежали вповалку, и никто не предпринимал попыток уползти или как-то иначе проявить характер. Хотя, о чём тут говорить, это же черви, несмотря на размер. Впрочем, вопрос был интересный и неоднозначный. Когда червяка в тоннеле потрошили, с целью откачки дефицитного газа, то внутренности были у него посложнее, чем у многих развитых животных. Возможно и они, и пауки, только внешне похожи на своих мелких сородичей, а на самом деле гораздо ближе к крупным животным, населяющим леса, или даже к человеку. Эта мысль Лиане не понравилась. Противостоять примитивным существам, действующим на основе инстинктов, это одно. Но наличие разума и возможности планирования, о чём свидетельствовал загон для скота, да и, если вспомнить, хорошо организованная атака на поезд в тоннеле, это всё переводило противника сразу на другой уровень. Если Лиану заметят, есть шанс, что ей придётся реагировать не на единичную агрессию, вызванную непосредственным контактом, а на неё могут начать охоту. А в такой ситуации справиться со столь многочисленными противниками она не сможет. В дальнем конце города можно было разглядеть кого-то ещё. Продолговатых коричневых существ с множеством ног, очень похожих на сороконожек. Но расстояние могло вносить коррективы в восприятие, и, возможно, что Лиана додумала их внешний вид, а на деле, это совершенно другие существа. Но то, что там был кто-то ещё, кроме пауков и червей, было фактом. Они, наверное, контролировали дальнюю часть города. Лиана подозревала, что есть и другие обитатели подземного мира, которых она пока просто не видела. Перед Лианой стояло несколько задач. Во-первых, вода. Та жидкость, которую она залила в бурдюк, постепенно превращалась в желе. Ей и вылить её было страшно, пока есть такая возможность, и существовало опасение, что если так пойдёт и дальше, то бурдюк будет бесповоротно испорчен. Поколебавшись довольно долго, и поняв, что жидкость густеет с каждым часом, Лиана выбрала место почище на полу, и начала её туда выдавливать. Она опоздала. Текучесть у вещества практически пропала, и довольно много его осталось внутри. Возможно ли дальше будет пользоваться бурдюком, было непонятно. Теперь, чтобы утолить жажду, она ела это желе с пола, но помогало оно всё меньше и меньше. Зато не давало разгуляться голоду. Мясо, пожаренное на останках паука, пока что было нормальным и сохраняло свои качества. Во-вторых, ей нужно было пробираться вдоль обвалившейся стены пещеры, где раньше проходили тоннели, чтобы найти вход в продолжение трубы, но всё это пространство было наполнено пауками. Они свободно там перемещались, по своим привычным и уже натоптанным дорожкам. Теоретически, пробраться незамеченной было возможно, но это было сродни лотерее. Повезет, не повезёт. Пауки иногда неожиданно набегали и заполняли собой всё видимое пространство, иногда практически исчезали, и только изредка один проскакивал в поле зрения.