– Гляди, еще грузовик. Подошла колонна из восьми автомобилей, из которых стали выпрыгивать эсэсовцы с собаками. – А народа-то нагнали больше, чем в прошлый раз. – Да, в первых четырех машинах около ста и во второй колонне столько же. – Баржа причалила. – Две ходки придется делать, – подытожил Влах. – Больше. Ты не посчитал эсэсовцев. – Ну и подонки! Ты когда поедешь в Хенсдорф? – Теперь уж как только все стихнет. – Понятно. Они видели, как эсэсовцы погнали первую партию в сто человек к барже. Вскоре, подавая сигналы, буксир повел ее к Ургедону. И так четыре раза. – А вот и их главный, – сказал Матис, – штандартенфюрер Гартнер. К причалу, объезжая грузовики, подкатил легковой автомобиль «БМВ». Из него вышел полковник СС со своим помощником и гауптштурмфюрером. – Похоже, – проговорил Влах, – гауптштурмфюрер – новый начальник объекта. – Скорее всего. Вон унтерштурмфюрер передал ему портфель. – С документацией на строительство. Вопрос, что на этот раз будут строить на Ургедоне? – Боюсь, мы этого не узнаем. Вряд ли кому-то из заключенных этой партии повезет, как тебе. Влах вздохнул: – Да и лодок больше нет на острове. А надо бы узнать. – Это теперь только если Пауль что-нибудь проведает. Суета в прибрежной деревне Туир продолжалась до полудня. В 12.20 штандартенфюрер с помощником сели в «БМВ», и автомобиль пошел в сторону Хенсдорфа. Грузовики выстроились в колонну и пошли следом. Матис отошел от окна: – Перекусим? Влах покачал головой: – Нет. Если только выпить. Меня колотит всего. – Пройдет. А выпить? Почему нет? Немного? Он налил бывшему узнику сто граммов водки. Влах выпил, не поморщившись, закурил. Матис осторожно посмотрел на старые часы на столе. – Гитлеровцы уже на подъезде в Хенсдорф, пора и мне. Лишь бы «Фиат» не подвел. Старый он. – Да ты же на нем почти не ездил! – Я – нет, а до меня? Я купил его в магазине подержанных автомобилей. На новый не хватило, надо было еще катер купить. – Доедешь? – Помоги. Скрываясь за кустами, они прошли к сараю, где стоял автомобиль, покрытый толстым слоем пыли. Матис сел за руль, повернул ключ. «Фиат» завелся сразу. – Ты смотри, – улыбнулся Матис, – он еще ого-го! Влах взял тряпку, начал стирать пыль. Матис принес воду. В 13.00 блестящий на солнце «Фиат» выехал во двор. Леон предупредил Влаха: – Я закрою тебя в доме. Сиди тихо, захочешь выйти – там есть задняя дверь. Но старайся, чтобы тебя никто не видел. Люди изменились: помогали друг другу, сейчас каждый сам по себе. Гитлеровцев боятся, хотя большинство приняло идеологию фашизма. Если заметят чужака, тут же сообщат старосте, а он – в полицию Хенсдорфа. – Да понял я все, дядя Леон. – Ты слушай. Если вдруг заявится полиция или жандармы, лезь на чердак, там хлама – черт ногу сломит, укроешься. Влах удивился: – У тебя бардак на чердаке? – Специально сделал. Вот видишь – пригодился. Если будешь вести себя тихо, никто не сунется. Радио делай тише, а лучше не включай совсем, новости я тебе сам расскажу. – Ты, дядя Леон, насчет документов Паулю скажи. Куда мне без документов-то? – Скажу. Что-нибудь придумают ребята… – …если не сочтут за предателя и поверят в чудодейственное спасение. Матис кивнул: – Кому другому точно не поверили бы, но не тебе. А спасение? Так на свете и не такие чудеса происходят. Ладно, ступай в дом, еда на кухне, печь не топи, я к ужину вернусь. – Счастливого пути! – Ладно. Влах ушел в дом. Матис закрыл его на навесной замок, вывел «Фиат» на улицу, стал закрывать ворота. Подошел сосед: – Приветствую, Леон! – А-а, Генрих! Привет! – Видал, сосед, что тут на площади было? – Видал. – Ох, не нравится мне все это. – А кому нравится? – Это – да. Ты куда это собрался? Матис посмотрел на соседа: – Я должен перед тобой отчитываться? – Зачем ты так? Я просто спросил, мне надо курева купить, а в нашем магазинчике только дорогие сигареты остались. – Давай деньги, куплю. Сосед передал несколько купюр: – Здесь на двадцать пачек. – Ладно. Тебе какие? Генрих назвал марку дешевых сигарет. – Хорошо. Ну что смотришь? В Хенсдорф я еду. – Что-то ты какой-то нервный.