– Черт, значит, все, о чем орал Геббельс, – правда, и у Германии появилось новое орудие? Биккель улыбнулся: – Ну, Геббельс явно преувеличивает. Но кое-что такое они все же создали. – Понятно. Что надо сделать? – Я получил задание узнать, откуда поступило на полигон новое орудие. Наверняка его доставили литерным поездом и без грузчиков обойтись не могли. – Понял, для чего тебе понадобился Харман. Мы с ним в приятельских отношениях, иногда после работы пьем пиво, болтаем о пустяках. Я свободно могу встретиться с ним и на работе, и дома. Биккель вновь улыбнулся: – Вот ты сам и определил себе задание. Встреться с ним, и чем быстрее, тем лучше. Узнай все, что нас интересует. – Я завтра в обед съезжу к нему. – Будь аккуратен. – За мной никто не смотрит. – За тобой – возможно, ты не носитель секретной информации. А вот твой дружок – совсем другое дело. После той разгрузки с него наверняка взяли подписку о неразглашении. – Ты не знаешь Хармана. Ему стоит выпить две стопки шнапса – и плевать ему на всякие подписки. Тем более что надо узнать только пункт отправки орудия. Если знает, скажет. – Сделаешь большое дело, если узнаешь, откуда пришло это орудие. Оно наверняка поступило вместе со снарядами. По пункту отправления можно просчитать, где их выпускают. – Сделаю. Завтра же и сделаю. Когда и где сообщить результаты? – Зайди в аптеку к Ильзе. – Хорошо. – Ваш кофе. – Хозяйка выставила перед мужчинами две чашки ароматного крепкого кофе. Проводив Брунса, Биккель сказал: – Завтра встаем рано, едем ко мне. Я беру передатчик. Надо будет отправить шифрограмму в Центр. Ты вернешься в аптеку городским транспортом. Ильза улыбнулась: – Какие еще будут указания, герр майор? – Принять душ – и в постель. – А вот это с удовольствием. В 7.00 из квартиры заместителя начальника штаба полка в Москву ушла короткая шифрограмма: «Чайка – Центру». Задание принял, приступаю к исполнению». – И это все? – удивленно спросила Кребс. – Обычно ты отправляешь более объемные донесения. – А что, по-твоему, я должен был сообщить в Центр? То, что буду изо всех сил стараться выполнять задачи Родины, не жалея сил, здоровья и самой жизни? Центр поставил задачу, я ее принял. – Для такой короткой передачи не обязательно было ехать к тебе, ее не запеленговали бы и у меня. – Кто знает, что за технику использует радиотехническая служба СС? Орудие и снаряды – это, конечно, не баллистические ракеты, но и не полевая артиллерия. Это шаг к созданию полноценной ракеты, а этого допустить нельзя. Кофе выпьем? – Нет, может, довезешь меня на машине до аптеки? На службу тебе еще рано. А вот автобусы уже забиты. – Поехали. Отъехав от дома, Биккель чертыхнулся: – Черт, совсем забыл. – Что именно, дорогой? – Забыл спросить тебя кое о чем. А ведь хотел еще вчера. – Ты меня интригуешь. Что ты хочешь знать? – Ты где родилась, Ильза? Женщина с удивлением посмотрела на него: – Ты не читал мое личное дело в Москве? – Читал, но на это не обратил внимания. – Не свойственно разведчику. – Так где, Ильза? – В Шверине, а что? – А в Хенсдорфе у тебя, случайно, родственников нет? – Вот ты о чем! Знаешь, есть двоюродная сестра. Она до замужества жила в Шверине, затем переехала с мужем в Хенсдорф. Его назначили начальником городской телефонной станции, а Сельма по образованию – медицинская сестра. Устроилась в больницу. Муж, я сейчас не помню, как его звали, по-моему, Адел, погиб во время пожара на станции еще в 1936 году, как раз когда в Берлине шли Олимпийские игры. Сельма осталась одна. Но мы с ней после Шверина практически не виделись. Ты хочешь использовать Сельму для выезда в Хенсдорф? – Да. Другой причины получить разрешение на выезд я не вижу. Твоя родственница весьма кстати. – Но я даже не знаю, где она живет. – А Пауль на что? – О нем я не подумала. И все-таки будет странно: почти восемь лет мы не виделись, не переписывались, и вдруг – на тебе, я вспомнила о двоюродной сестре. – Так происходит нередко. – Возможно, а знаешь, мне даже интересно посмотреть, как она живет. – Вот и посмотришь. – А если она умерла? – Сходим на могилу. Главное, выехать в Хенсдорф на несколько дней. Ильза вздохнула: – Тебе виднее. Он отвез Ильзу на Вильгемштрассе, вернулся в район Ринден, проехал через контрольно-пропускной пункт на территорию полка. Оставил «Опель» на стоянке офицеров управления, прошел в штаб. В кабинете встретился с обер-лейтенантом Кестером, который раньше обычного явился на службу, чем никогда не отличался. – Хайль Гитлер, Руди! – Хайль, герр майор! – Ты чего так рано явился в штаб? – Не по своей воле. – Это понятно. – Приказ командира полка: лично проинструктировать обер-лейтенанта Стефана Франка. Его экипаж вылетает для съемки острова Ургедон. Помощник начальника штаба посмотрел на часы: – Вылет в 10.00. На борту должна быть фотоаппаратура. После полета на мне – работа со снимками. В 18.00 я должен представить готовые фотографии лично полковнику Кауцу. – И что там можно сейчас снять? – Ну, наверное, есть что, раз высылают пассажирский «Хенкель», кстати, после этого он должен быть готов к вылету в Берлин. – Это как-то касается задач полка по обеспечению безопасности зоны ответственности северного командования ПВО? – Черт его знает, герр майор. В такие дела я не лезу. – Начальник штаба в курсе задания?