— Спасибо, — произносит он снова и, блеснув напоследок улыбкой, выходит обратно на солнечный свет. *** Джей Хэзенбрук живет на другом конце Франклина. Франклин, конечно, городок небольшой, но отец конфисковал у Ника машину, значит, в его распоряжении только велосипед. Сейчас лето, и жарко, и Ник, едва выехав в офис, успел свински вспотеть. И Ник знает границы своих возможностей, ясно? Он знает, что он коротышка, что у него волосатые пальцы ног, и что у его кожи бледный оттенок персика в сливках, который выглядит совершенно роскошно весь год — кроме лета. Летом Ник выглядит как недоваренный рак. Серьезно, будь у него хоть капля здравого смысла, он бы вернулся домой, позвонил Девону и упросил его подвезти. Но Ник никогда не отличался здравым умом. К тому же, он собирается извиниться, а не пытаться кого-либо соблазнить. Верно? Он рассовывает по карманам блокнот и кружку с карандашами, садится на велик и, сгорбившись над рулем, крутит педали так, словно хочет перегнать ветер. Глава 4 Утром, когда Джей забредает на кухню, его сестра Кэтрин бросает на него косой взгляд. — Разве ты не должен быть на работе? Джей плюхается на стул и утаскивает с тарелки Ронни кусок тоста. — Меня уволили. — Эй! — возмущается Ронни, потом ахает. — Что? — Меня уволили, — повторяет с набитым ртом Джей. — Но, черт побери, почему? Джею нравится Ронни. Он неплохой — лучше всех бывших Кэт, это уж точно. Они вместе три года. Старший сын Кэт зовет его папой, из-за чего на них периодически странно посматривают на детской площадке. Кейдену пять. У него голубые глаза, белокурые волосы и такая бледная кожа, что его надо намазывать кремом от солнца, даже если он просто выглядывает в окно. Ронни черный. — Что случилось? — спрашивает Кэт, поднося ко рту Ноа, который сидит на высоком стульчике, ложку пюре. Он счастливо причмокивает. Джей хочет было ответить, но тут на кухню врывается Кейден. — Бабушка говорит, что если вы не почините горячую воду, то она открутит вам жопы! Ронни роняет голову в руки. — Мам! — громко возмущается Кэт. Через мгновение на кухне появляется Дженис, их мать. Вода с ее мокрых волос капает на халат. — Что еще я натворила? — Жопы? — говорит Кэт. — Серьезно? Дженис роняет в тостер пару ломтиков хлеба. — Я разговаривала сама с собой! Не моя вина, что у малышни такие большие уши. И раз уж зашла речь о неподобающем поведении, то, может, спросишь брата, почему он не на работе? Кэт, выгнув бровь, бросает на Джея проницательный взгляд. Джей выразительно смотрит на Кейдена. — Кстати о работе. — Ронни проверяет часы. — Кейден, дружок, обувайся. Нам пора выходить! Начинается суматошная беготня. Джей откидывается на спинку стула и просто смотрит. Первыми уходят Ронни и Кейден со школьным ранцем через плечо. Потом, минут через двадцать, их мать — чертыхаясь под нос, что опаздывает. Джея всегда изумляет, как быстро совершается ее трансформация из мамы в халате в женщину, одетую в строгий костюм. Свой сомнительный лексикон Дженис, очевидно, выбрасывает где-то по пути в банк, где она работает последние двадцать два года. После семейного исхода наступает внезапная тишина. Кэт снимает Ноа с его высокого стульчика и опускает на пол, чтобы он мог поползать, пока она моет посуду. — Ну, — произносит она, — так почему же тебя уволили? — Застукали за минетом на стройке. Брови Кэт взлетают на лоб. — За чем? — Пожалуйста, не заставляй меня повторять. — О, боже. — Кэт взрывается смехом. — Не то слово, — бормочет Джей. Улыбка Кэт блекнет. — Но что ты теперь будешь делать? Ты же знаешь, как здесь с работой. Джей знает, как. Туго. Аргентина медленно уплывает за горизонт. — Куда-нибудь устроюсь, — говорит он. — В бар или снова на стройку, если Харви Гровер еще не занес меня во всемирные черные списки. — Окей, — говорит Кэт. — Просто… Это может быть не так-то легко. Джей кивает. С деньгами в данный момент тяжело. Кэт с самого появления Ноа работает в парикмахерской — всего два дня в неделю, хотя хотела бы больше. А Ронни по-прежнему берется за любую работу замещающего учителя, потому что, несмотря на свою высокую квалификацию, постоянного места для него нигде нет. Вот почему они до сих пор живут здесь, а Дженис, как может, им помогает. Джей понимает, что занимать деньги у матери, когда им едва хватает на жизнь, — не вариант. — Я что-нибудь найду, — заверяет он Кэт. — Надеюсь. — Она сочувственно улыбается. — Ты же спятишь, если застрянешь здесь на весь год. — Да уж. — Джей вымучивает улыбку. Иисусе. Как же она права. *** Когда Кэт уходит работать, забрав с собой Ноа, чтобы по пути завезти его в сад, дома снова становится тихо. Джей домывает посуду, аккуратно раскладывает ее на сушилке и уходит в подвал. В его бывшей комнате теперь живет Кейден, а ее стены вместо плакатов альтернативных групп, которые Джей слушал в школе, завешены постерами «Майнкрафта» и покемонов. Раньше он спускался в подвал, чтобы посмотреть с друзьями кино и покурить. Теперь подвал на три месяца в год становится его спальней. Там, в общем, неплохо. Если б не постоянная сырость и запах стирального порошка. Но Джей спал в местах и похуже. Вроде того хостела в Риме, где однажды прорвало канализацию и туалет залило дерьмом. Он садится на раскладной диван — так и не сложенный после ночи — и открывает свой ноутбук. Проверяет несколько сайтов с объявлениями о работе, но там ничего подходящего нет. Джей не особенно удивлен. У него еще ни разу не получалось найти работу на сайте. Обычно он устраивается через знакомых. На стройку, убирать дворы или в бар. Он открывает новую вкладку и пишет в фейсбук: Нужна работа. Если можете что-то подкинуть — пишите. Джей уходит наверх принять душ. Его мать не шутила насчет горячей воды — ее почти нет. Выйдя из душа, он слышит стук в дверь. — Черт. — Затягивая на талии полотенце и капая водой на пол, он бежит в коридор. — Одну секунду! Иду! Он распахивает дверь. С порога на него во все глаза таращится Ник. На траве у него за спиной валяется велосипед. Переднее колесо еще крутится. Иисусе. Да он ребенок. Хорошо, хоть кепочки козырьком назад нет. — Что тебе нужно? — спрашивает Джей. — Соски, — со вздохом бормочет Ник, потом вздрагивает как рыба на суше. Похоже, смущенный румянец и стыд за свою болтовню — его дефолтное состояние. — Черт. В смысле, что? Джей прикрывается дверью. — Ник, зачем ты пришел? — Извиниться. — Ник морщит нос. — Я, конечно, не знаю, нравилась ли тебе та работа, но ведь надо платить по счетам и т.д., и т.п., так что… Вот. Похоже, рот Ника совсем не умеет воспроизводить связные предложения. — Ты не виноват, — не особенно искренне говорит Джей. Он отходит на шаг, думая закрыть дверь, и тем самым совершает тактическую ошибку, потому что Ник принимает это за приглашение зайти внутрь. Джей вдруг замечает, что он держит блокнот и кружку с карандашами.