— Итак… ты пытаешься «повеселиться» со мной прямо сейчас? — спросила она. Я пожал плечами. — Разве не этим мы всегда занимались? — Думаю, можно и так сказать. Надеюсь, ты не думаешь, что что-то изменилось из-за того, что мы с тобой спали вместе. Я усмехнулся. — Сон — это самое малое из того, что мы делали. — Верно, — несколько секунд она смотрела на меня, потом слегка вздохнула. — И из всего того «не сна», у нас едва ли была прелюдия. Ты всегда такой нетерпеливый? Ой. Так она тоже думала о том, чего мы еще не делали. — Я? Нетерпеливый? — я наклонился над ее столом и, услышав небольшую задержку в ее дыхании, улыбнулся. — Ты была мокрой до того, как я к тебе прикоснулся, принцесса. Да ты, наверное, и сейчас мокрая. Она закатила глаза. — Ты такой типичный мужик. Думаешь, прелюдия нужна лишь для того, чтобы женщина стала мокрой, вместо того, что бы относиться к ней как к важной части секса, которой можно наслаждаться так же сильно, как и проникновением. — О, я получаю от этого удовольствие. Изучение, дегустация, смакование, изучение чувствительных областей на теле женщины. Это важно для меня. Она подняла бровь. — Но ты этого не сделал. — Потому что не этого ты просила. Ты просила, чтобы тебя трахнули. Так что именно это мы и делали. А все остальное зарезервировано для той, кто принадлежит мне. Ты хочешь принадлежать мне? Я все еще склонялся над столом, смотря в упор на ее лицо. Когда я это сказал, она разорвала зрительный контакт, отвела взгляд и прочистила горло. — Принадлежать? Вау, Джейсон. Я думала, что ты намного прогрессивнее этого. Думала, что ты знал, что люди принадлежат лишь самим себе. Что они не являются объектами, которые могут кому-то принадлежать. Я рассмеялся. — Я согласен с этим… в общих чертах. Но в отношениях, абсолютно точно есть определенное обоснованное чувство собственности. Ты вступаешь в соглашение — в партнерство. Твое время, твое тело, твое внимание, твое мысли… твое сердце. Это не говорит о том, что ты раб этого человека, или что он — твой раб. Это не говорит о том, что кто-то должен склониться перед твоими идеалами или следовать твоим приказам. Но из-за желаемой взаимной связи, да — часть этого человека принадлежит тебе, пока вы вместе. Вот почему мы злимся из-за измены, верно? Особенно из-за «эмоциональных» связей. Кто-то предал тебя, отдал то, что ты считала своим. Отдал твои улыбки, твои оргазмы, твои стоны, твое спокойное миросозерцание. То дерьмо, которое ты бы не посмела рассказать и показать другому. Это может быть «непрогрессивным» или политически неправильным, но, эй… Я никогда не утверждал, что таким являюсь. Я просто высказываю свое мнение. Она кивнула. — Хорошо. Полагаю, я поняла твою мысль. Но ты не можешь здесь просто так кидаться словами вроде «принадлежать». Профессор разукрасила бы твою задницу. Я усмехнулся. — И я бы принял «разукрашивание» своей задницы и продолжали бы отстаивать свою точку зрения. Не сдвинулся бы с места. — Думаешь, что смог бы с ней справиться? — Я же справляюсь с тобой, не так ли? Риз покачала головой, показывая мне эту ее симпатичную улыбку, которую ей, кажется, нравилось тщательно скрывать, когда я был рядом. — Я позволила тебе думать, что ты со мной справился. — Не-а, я позволил тебе подумать, что с тобой не справиться. Ее улыбка осталась на месте. — Какова твоя история, Джейсон Райт? — Моя история? Она кивнула. — Да. Военный ветеран, механик тире продавец машин, студент, засранец… мужчина с протезом. Как жизнь привела тебя сюда? — О, так теперь я тебя интересую, да? — усмехнулся я. — Знаешь, что… да. Интересуешь. Я пожал плечами. — Хорошо. Я самый младший из трех пацанов… — Вот почему ты плакса. Имеет смысл. Я рассмеялся. — Ты позволишь мне продолжить? — Да, продолжай, пожалуйста. — Как я и сказал, я — младший из трех мальчиков. Нам 28, 31 и 34 года. К тому времени, когда я окончил среднюю школу, накопленные деньги на обучение были исчерпаны моими братьями, и я не хотел еще больше обременять своих родителей в финансовом плане. В любом случае, меня не интересовало дальнейшее обучение. — В самом деле? — спросила Риз, искренне и потрясенно. — Но ты, очевидно, ум… я имею в виду, ты не выглядишь совершенно тупым. Почему ты не хотел пойти в колледж? — Ты почти сделала мне комплимент? Она рассмеялась, затем сделала вид, что вытирает пот со лба. — Почти сделала. Он был близко, не так ли? — Действительно так, — усмехнулся я. — После окончания средней школы я просто не знал, чем именно хотел заниматься. Казалось, это пустая трата времени. Если бы я остался дома, папа настоял бы на том, что бы я работал в автосалоне… — В автосалоне? — Да, в «J & P». Мой отец — владелец. Ее глаза едва не вылезли из глазниц, но затем она быстро овладела собой и вернулась к нейтральному выражению лица. — Интересно. — Интересно? — спросил я, сужая глаза. — С чего бы? — Без причины. — Риз… — Ничего особенного, правда. Просто… твой отец — очень милый, красивый, обаятельный парень. В этом у вас нет ничего общего, совсем ничего. Никогда бы не подумала, что ты его родственник. Нисколечко. Вообще бы не подумала. — Чееерт, — рассмеялся я. — К твоему сведению, я похож на маму. Так ты хочешь услышать эту историю или нет? — Извини. Продолжай. — Спасибо. Я не хотел работать в дилерском центре, так что оставалась армия. Я многому научился, многое видел, накопил немного денег, немного послал домой, чтобы помочь своей семье. Ни о чем не жалею. — Значит, ты этим наслаждался? Я усмехнулся. — Я это любил. Я путешествовал по таким местам, которые даже трудно представить, делая то, что мне нравилось — работал с машинами. Я могу собрать или исправить двигатель для чего угодно. Механика жизненно важна для военных, особенно в зоне военных действий, с ограниченными ресурсами. И определенно, я побывал в опасности. Глаза Риз расширились. — Бьюсь об заклад, что так и есть. Так почему ты ушел? Из-за ноги? Ее голос смягчился, задавая этот вопрос. У меня не создалось впечатления, что ей было неловко. Она подумала, что это может быть очень деликатной для меня темой. И в каком-то смысле так и было, но ее подход меня совсем не раздражал. — Да, — кивнул я, расслабляясь и откидываясь на спинку стула. — У меня было задание моей мечты — ремонт вертолета. Крутой «Апачи». Мне и моей команде нужно было убедиться, что он функционирует, и восстановить эту сломанную птичку. Мы не могли оставить вертолет там, чтобы его использовали против нас. Мы его нашли.